Созвездие счастья - Несси Остин

Джулия взглянула на себя в зеркало, пытаясь увидеть какие-то изменения в лице, но ничего не заметила. Щеки по-прежнему алели, глаза блестели. Быть может, даже слишком... Разве не говорят, что женщина, которая ждет ребенка, сияет здоровьем?

Теперь эти слова относились и к ней. Она сияла здоровьем и внутренне содрогалась, зная, что носит под сердцем ребенка Стефана Бланшара.

Глава 7

Джулия в очередной раз придирчивым взглядом осмотрела дом. Стефан приедет с минуты на минуту, и все должно выглядеть безукоризненно. Белоснежная скатерть, натертый паркет, цветы повсюду...

Джулия опустилась на кровать, смяв при этом покрывало, которое так тщательно разглаживала до этого. В сущности, ей было наплевать. Чем ближе становилась минута их встречи, тем сильнее у нее сжималось сердце. Она в сотый раз взглянула на часы. Через несколько минут ей придется сообщить Стефану нечто такое, после чего их отношения резко изменятся. И все же чем раньше она это сделает, тем лучше. Ничего скрывать Джулия не собиралась. И потом, как бы она могла смотреть ему в глаза и делать вид, что ничего не произошло?

Как ни старалась Джулия отвлечься от горьких мыслей, ей это плохо удавалось. Что скажут люди, когда узнают, что Джулия Стоулс, да-да, та самая Джулия Стоулс совершенно неожиданно забеременела, притом что в ее личной жизни никого не было! Вряд ли коллеги кинутся поздравлять ее с бутылкой шампанского и цветами, а восторженные читатели забросают письмами с бесконечными поздравлениями!

И все-таки больше всего ее сейчас волновало то, как сказать Стефану о своей беременности. Ошеломить его сразу, на пороге, или подождать, пока наступит подходящий момент?

Джулия даже не сомневалась, какова будет его реакция. Наверняка он придет в ярость. Что вполне естественно. А чего еще ожидать от мужчины, который узнает, что в скором времени станет отцом ребенка женщины, с которой встречался всего пару раз?

Шум подъезжающей машины, хлопанье дверцы, до боли знакомый голос. Через занавешенное окно спальни Джулия различила темный силуэт человека, расплачивающегося с таксистом.

Он здесь. Она должна быть вне себя от радости, но единственным чувством, в этот момент испытываемым ею, был страх. Страх перед неизбежностью.

Выйдя из такси, Стефан взглянул на окна дома, где жила Джулия. Они были занавешены.

Почему бы Джулии не открыть их и не выглянуть? Что она о себе вообразила? Сначала говорит с ним по телефону натянутым тоном, как если бы он обидел ее чем-то, а теперь не желает показываться? Она сердится? А если так, то почему?

В любом случае, не стоит забивать этим голову, решил Стефан. Что бы там ни было - дурное ли настроение или приступ высокомерия, все мигом пройдет, стоит ему обнять ее и поцеловать. Стефан представил стройное, упругое тело Джулии и почувствовал, как с каждой секундой в нем растет желание.

Он подошел к двери и нажал кнопку звонка.

Хотя Джулия ждала его с минуты на минуту, мелодичные переливы электрическим током прошили ее тело, заставив его напрячься до боли. В первую секунду Джулия не могла даже подняться, чтобы открыть дверь, и сидела на кровати, не шелохнувшись, в странном оцепенении.

Нет, это уже слишком, подумал Стефан. Они же договорились, что сегодня Джулия будет дома ждать его приезда. Может, ее срочно вызвали на работу? Но, насколько он знал, Джулия не работает по выходным. Или...

В этот момент дверь распахнулась и Джулия повисла у него на шее. Стефан не успел разглядеть ее лица, она спрятала его, уткнувшись ему в грудь, но почувствовал, как сильно бьется ее сердце. Так-то лучше!

Он улыбнулся и обнял ее.

- Ты соскучилась, та belle?

Веди себя, как обычно, подсказывал Джулии внутренний голос. И, изобразив на лице счастливую улыбку, она сказала:

- Соскучилась? Да будет вам известно, месье Бланшар, у меня столько дел, что мне некогда скучать по кому бы то ни было!

Прозвучало как заученный урок! Как будто она играет роль, роль независимой, эмансипированной женщины, у которой собственная жизнь, и любовь в ней занимает далеко не первое место. Отлично! Это то, что привлекло его с самого начала. Но вот что странно: теперь ему вдруг захотелось, чтобы она сказала обратное, чтобы через железную броню мелькнуло нежное, любящее сердце. Это дало бы ему возможность завоевать ее, как он привык поступать с другими женщинами. Покорить, а затем продолжить свой путь в одиночестве, к которому привык.

- Проходи. Что будем делать? Может, сначала я сделаю чаю, а затем пойдем прогуляемся вдоль берега...

Джулия не договорила. Слова утонули в поцелуе, от которого все внутри таяло, а мысли уплывали куда-то далеко-далеко.

Нет, она не может признаться. Не сейчас.

- Стефан! - оттолкнула его Джулия. - Такое впечатление, что ты приехал только с одной целью! - с деланным возмущением воскликнула она, по-прежнему не в силах преодолеть безотчетный страх перед предстоящим разговором.

- Не желаешь отправиться сразу в спальню и заняться любовью?

- Разве ты не хочешь выпить сначала чашечку? Ты находился в пути целый день! Пойдем, я поставлю чайник.

С этими словами Джулия повернулась и направилась в кухню.

Стефан последовал за ней, чувствуя нарастающее раздражение. Хорошо же она его встречает! Уж не думает ли она, что он проделал всю эту дорогу, чтобы его накормили и напоили, как проголодавшегося ребенка?

- Знаешь, француженка никогда бы не встретила своего возлюбленного подобным образом, - колко заметил он.

Джулия резко повернулась.

- Тогда советую тебе найти в качестве замены француженку!

- Ты так же гостеприимна со всеми твоими мужчинами? - совсем уже зло спросил он.

Как будто у нее армия любовников! Джулия неожиданно почувствовала себя плохо - закружилась голова, тошнота подступила к горлу. Это еще раз напомнило ей о тайне, из-за которой отношения со Стефаном не могли оставаться прежними. О маленькой тайне, которая жила у Джулии под сердцем и росла с каждым днем.

И вдруг она ясно осознала, что скрывать свое положение дольше не имеет смысла. Это значило бы обманывать Стефана, притворяясь, что все идет как обычно. Признаться потом, лежа в его объятиях? Это только усилит разочарование и, пожалуй, приведет его в еще большую ярость.

- Сядь, Стефан, - сказала Джулия устало.

Он внимательно посмотрел ей в лицо. Что-то не так. Он почувствовал это с самого начала, когда, подъехав к дому Джулии, обнаружил, что окна ее спальни занавешены, а сама она не торопится его встречать. Но тогда он решил, что Джулия просто волнуется, принимая его у себя.

Но Стефан был уже однажды у нее, и потом она не принадлежала к тем женщинам, которые жаждут одобрения обстановки их дома и переживают по этому поводу.

Так в чем же дело?

Стефан молча пододвинул стул и сел, вытянув ноги. Лицо его было бесстрастно.

- Сейчас. Только я налью чаю.

Он не произнес ни слова, сидел и ждал.

Джулия сняла чайник с плиты и стала заваривать чай, хотя прекрасно знала, что ни он, ни она к нему даже не притронутся. Но надо же было что-то делать! И почему Стефан ничего не говорит? Почему застыл как статуя, в холодном молчании? Мог бы и спросить, что случилось, и тем самым помочь ей.

- Я жду ребенка.

Словно удар грома раздались в мертвой тишине кухни ее слова. В первую секунду Стефану показалось, что он спит и видит кошмарный сон.

- Подойди и посмотри мне в глаза, а затем повтори еще раз то, что сказала.

Джулия оперлась о стол, словно в поисках поддержки. Набрав побольше воздуха в легкие, она, как он и просил, посмотрела ему в глаза.

Но не увидела в них ни гнева, ни ярости, как ожидала. Они вообще ничего не выражали. Стефан пристально смотрел на Джулию и чего-то ждал. Как будто перед ней сидел незнакомец. И действительно, таким она его еще никогда не видела.

- Я жду ребенка, - повторила она громче.

Стефан инстинктивно взглянул на живот Джулии, словно надеясь увидеть подтверждение ее слов, но серый шерстяной свитер был для этого слишком неподходящей одеждой.

- Поэтому ты не хотела заниматься любовью?

Спокойный, тихий голос подействовал на Джулию как бальзам. Впервые с момента его приезда страх немного отпустил ее. Стефан - умный мужчина, очевидно, он понял, что злиться не имеет смысла.

- Да, я подумала, что в нынешних обстоятельствах это было бы неуместно.

Улыбка, больше похожая на гримасу, исказила его лицо.

- Неуместно? Для кого? Для тебя или для ребенка? Или для того дурака, который приходится отцом этому ребенку?

Раньше Джулия думала, что негативные эмоции могут выражаться только в криках, громких обвинениях или проклятиях. Теперь она поняла, что ошибалась. Презрение, которое звучало в его словах, произнесенных еле слышно ровным тоном, оказалось куда страшнее. Она уставилась на Стефана в оцепенении, стараясь понять, в чем он ее обвиняет. Если он хочет найти виновного, то вина лежит на них обоих.