Мелодия любви - Эва Киншоу

Хелен молча смотрела на него. Люк ростом был примерно с Майкла, но с гораздо более развитой мускулатурой и крупными руками и ногами. Плечам и шее его позавидовал бы любой громила, но густые пшеничные волосы и застенчивые голубые глаза делали его привлекательным. Дружить с ним было приятно, но что же делать теперь?

— Люк, я никогда и не считала вас иным. Мне доставляет большое удовольствие общаться с вами, но я просто не могу думать о вас подобным образом.

— Из-за Майкла?

— Нет! Разумеется, нет. — Эти слова вырвались у нее прежде, чем она успела подумать, и были не только ложью, но и тактической ошибкой, потому что Люк заметно ободрился.

— Может быть, вам нужно время, чтобы к этому привыкнуть? — предположил он. — Почему бы вам ни поразмышлять немного?

— Благодарю, Люк, но нет, — сказала она как можно тверже. — И вы не должны бросать из-за меня свою работу…

— Об этом не беспокойтесь, — с усмешкой перебил он ее. — Довольно с меня буровой, я сколотил небольшой капитал и теперь намерен вести жизнь нормального человека. Вы с Клаусом ни в чем не будете нуждаться, — сообщил он доверительно. — Так что подумайте, Хелен.

Его глаза смотрели на нее с нежностью — и это было ужасно, потому что Хелен не могла ответить ему взаимностью, а обидеть ни за что не хотела.

В этот миг через заднюю дверь вбежал Клаус.

— Привет, старина! — крикнул он. — Я и не знал, что вы здесь. Хотите, покажу новую игру, которую прислал мне дедушка?

4

— У вас очень задумчивый вид, Хелен. Что-то случилось?

Майкл, который ужинал в городе, вернувшись, застал Хелен в кресле, с устремленным в пустое пространство взглядом. Она слегка вздрогнула.

— Моя жизнь словно вдруг сошла с рельсов, если вас и правда это интересует.

— Не хотите поделиться? — улыбнулся он.

Она помедлила, затем пожала плечами.

— Меня зовут замуж.

— Люк приходил? — догадался он.

— Да.

— И получил вежливый отказ?

Хелен сумрачно взглянула на него. На Майкле были джинсы и черный свитер, он выглядел гибким, сильным и чрезвычайно привлекательным… Хелен перевела дыхание.

— Мне казалось, что я билась головой о кирпичную стену.

Майкл уселся напротив нее на обитую пестрым ситцем кушетку и положил подбородок на ладони.

— Как протекала беседа?

— Я пыталась объяснить ему, что слишком стара для него.

— Звучит, словно признание вины, — пробормотал он насмешливо. — И что он вам ответил?

— Что предпочитает женщин старше себя.

— Хелен, — сказал Майкл, перестав смеяться, — почему вам было не сказать ему правду?

— Я сказала! — воскликнула она голосом, полным трагизма. — Но он настаивал, чтобы я еще подумала. Это было так… Я хочу сказать, что вовсе не хотела задеть его самолюбие, но… В конечном итоге этот день стал самым неромантическим в моей жизни, а таких дней и без того было немало.

Майкл сделался серьезным.

— Знаете, — медленно выговорил он, — самое гуманное было бы сказать просто — нет, спасибо, Люк — вместо того, чтобы затягивать ситуацию и поддерживать в нем надежду.

— Я и сказала, — ответила Хелен, — но от него это отскочило, как от стенки горох. Случайно, не то же самое у вас произошло с Мирандой?

Он криво усмехнулся.

— Угадали, Хелен, но я сказал ей вполне определенно, что не подхожу для нее.

— Что же делать, если Люк окажется таким же упрямым, как мисс Шелл?

— Просто стойте на своем. Ему все равно скоро возвращаться на нефтяную вышку.

— Пожалуй, пойду я спать, — вздохнула Хелен.

— Задержитесь ненадолго. — Майкл встал и скрылся на кухне, затем вернулся с бокалом вина и рюмкой бренди. Дождавшись, пока она пригубит вино, он сказал: — Если я правильно понял, больше всего вас гнетет отсутствие романтики в жизни.

Хелен едва не подавилась вином и бросила на него негодующий взгляд. Но через некоторое время она заговорила почти спокойно.

— Я хотела сказать… — произнесла она с достоинством, — что после того, как меня приняла за домработницу Миранда Шелл, после того, как Люк сказал, что мы с Клаусом ни в чем не будем нуждаться, если я выйду за него… все вокруг сделалось каким-то приземленным.

— Я вас понимаю, — серьезно ответил Майкл и встал. — Тогда, может быть, поможет это? — Он скользнул взглядом по ее белой блузке, заправленной в шорты. — Пока вы были моей сиделкой, я едва удерживался от того, чтобы затащить вас в свою постель и согнать с вас спокойствие и невозмутимость.

Хелен изумленно приоткрыла губы.

— Не смотрите так удивленно. Вы обращались со мной с такой нежностью… — Он обхватил руками ее талию, почти сомкнув пальцы. — Я подозреваю, что в этой изящной фигурке таятся неисчерпаемые запасы любви. — Он задержал взгляд на ее груди. — И вот теперь я все время думаю об этом, — просто закончил он.

Хелен хотела что-то ответить, но слова не шли с языка.

— И эти духи…

— Я не пользуюсь духами, у меня на них аллергия, — наконец выговорила Хелен.

Майкл чуть улыбнулся.

— Вот что так подкупает. Чистота, свежесть — все это вы. И еще ваши локоны…

Он помолчал, и она ощутила его дыхание на своем лбу, потом заговорил снова:

— Вот видите, Хелен, сегодня вы одержали победу сразу над двумя мужчинами. Я сказал бы, это весьма романтично.

— Майкл, если это делается для того, чтобы полить мне бальзам на раны… Я не нуждаюсь в милостыне.

— Ничего подобного, — отрезал он и медленно провел ладонями по ее груди, в то же время наблюдая за ее реакцией.

Хелен задрожала. Нет, только не это! Но его близость и настойчивый вопрос в серых глазах парализовали волю. Ее тело имело на этот счет собственное мнение и явно настроилось таять от желания под руками Майкла Чесмена, высокого, сильного, такого, о каком она мечтала.

Проглотив комок в горле, Хелен приказала себе не поддаваться. Но разве возможно было выстоять против такого искусного противника? Он принялся гладить ее грудь через легкую льняную блузку, и Хелен захлестнула жгучая волна чувственности, заставив затаить дыхание от восторга.

— Хелен… — тихо вымолвил он и привлек ее к себе для поцелуя, тоже обнаруживая признаки волнения.

Когда они оторвались друг от друга, ее сердце стучало, как колеса разогнавшегося локомотива. Она чувствовала себя восхитительно полной жизни, благодаря ощущениям, которые Майкл заставил ее испытать в своих объятиях. Ей хотелось, чтобы все повторилось еще много раз. А эти искусные приемы, которыми он пользовался! Он прикасался к самым чувствительным местам ее тела и спрашивал взглядом: «Так хорошо? Все в порядке?» А как ее тело реагировало на эти прикосновения! И он целовал не только ее губы, но и впадинку у основания шеи, давая понять, что может зажечь в ней желание, способное довести до безумия…