Время «мечей» - Данил Корецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так быстро?! – Мирза с благоговением посмотрел на брата.
Камры
– А правда говорят, что кафиры Гаруна забрали?!
«Язык бы этим болтунам подрезать… Зачем мать волновать?» – подумал Руслан. А вслух сказал:
– Не волнуйся, его скоро отпустят.
– Сначала отобьют все внутренности, а потом отпустят, – на глазах Саиды Омаровны выступили слёзы. – Как Хусейну Сулейманову, или сыну Омара Вагабова, или…
Она замолчала, махнула сухонькой рукой, прижала к глазам застиранный передник.
– Что ты сравниваешь! Гарун Джебраилов крупная фигура, его не посмеют и пальцем тронуть! – хотя Руслан говорил уверенно, он испытывал какое-то беспокойство.
– Уже тронули… Забия сама по телевизору видела: специальный вертолет его забрал. И солдаты какие-то особенные…
«И этой дуре Забие язык подрезать!» – зло подумал Руслан.
– Пусть меньше телевизор смотрит! Вранье это все!
И чтобы сменить тему, осмотрелся, провел пальцем по подоконнику.
– Что-то у тебя не убрано, пыль везде…
– Зарема ко мне перестала ходить… Это правда, что у нее мужа убили?
– Ну, правда… Не повезло ему в первом же бою. Ты-то тут при чем?
– Она считает, что все из-за тебя. Кричала, плакала…
«Еще больше наплачется, шлюха!»
– Завтра она к тебе придет!
Саида Омаровна замахала руками.
– Не вздумай заставлять ее! Пройдет время, если она успокоится и сама вернется – тогда другое дело. А насильно… Зачем мне в доме человек с ненавистью?
– Как хочешь, – он встал. – Пора мне…
– Руслан, хватит тебе по горам да лесам бегать. Приходи с Меседу в этот дом жить. Или построй новый, большой. Умру я скоро, – завела старую песню мать.
Но сейчас это не вызвало обычного раздражения. Ему не хотелось никуда уезжать. Он подошел, обнял мать, прижался к ней, как в детстве, когда надо было прогнать мелкие страхи. Но сейчас непонятная тревога не отступала. Ничего удивительного – ведь детство давно прошло.
– Поеду, мама, – он отстранился и быстро вышел.
Ускоренным шагом пошел по узкой улочке к школе, как всегда претерпевая обратное превращение: из послушного и заботливого сына Руслана в жестокого главаря Камринского джамаата Оловянного.
Нехорошее предчувствие шло по пятам, не отставая. Настроение окончательно испортилось. Так было с ним несколько раз. Совсем зеленым, он шестым чувством ощутил засаду и убежал через соседские дворы. Как-то раз остался ночевать у матери, но заснуть не мог, встал и отправился к Абрикосу. Ночью кафиры устроили облаву, вломились в отчий дом, а он спокойно ушел оврагом. Вот и сейчас такая непонятная тревога – будто ноет зуб, только не в челюсти, а в душе…
Он вышел на пыльную площадь. У школьного стадиона стоял отобранный у Вагаба «Рейндж-Ровер» и наглухо затонированная черная «Приора».
«Как катафалк», – подумал Оловянный, подходя вплотную.
Рядом с машинами Абрикос с Сапером прыгали на одной ноге и наскакивали друг на друга, как бойцовые петухи, – кто кого собьет. Муса выступал арбитром. Все трое весело смеялись. Вокруг собрались местные мальчишки, восхищенно рассматривая самых сильных, смелых и удачливых мужчин в округе.
– Чо такой хмурый, Руслан? – спросил Абрикос. – Сейчас в Балахани отдыхать поедем, там уже Осман молодого барашка зарезал, шашлык маринует…
– Аваз, возьми свою машину, поезжай вперёд, проверь – чистая ли дорога, – сказал Оловянный.
Абрикос и Сапер насторожились. Внезапное изменение планов всегда ставит предстоящее веселье под угрозу.
– А что случилось, Руслан?
– Предчувствие плохое…
Верные друзья переглянулись. Странно как-то: класть какое-то предчувствие против вполне реального угощения. Но с амиром не поспоришь!
– Хорошо, – кивнул Абрикос, побежал к себе во двор, и вскоре его бордовая «девятка» выехала из Камров.
Оловянный нервно ходил взад-вперед, смотрел на часы и даже закурил. Видно было, что он нервничает.
– Да все нормально, Руслан, – осторожно сказал Сапер. – Если бы облаву готовили, мы бы знали. Да и через туннель никто из кафирских спецов не проезжал.
Но эти слова амира не успокоили.
– Подтяни сюда еще наших! – приказал он. И, подумав, уточнил: – Пятерку Столба, вооружение по полной!
– Хорошо, – кивнул Сапер и поднес рацию к губам, вызывая штаб.
Через полчаса на связь вышел Абрикос.
– Все нормально, шеф, – произнес он бодрым голосом. – Кроме овец, никого не видел. Может, мне пока шашлык поставить? А то жрать охота…
– Ставь, скоро будем! – бросил Оловянный.
Настроение все равно не улучшилось, и тревога не отпускала, хотя на площадь прибыло подкрепление. Долговязый рыжеволосый Столб в спортивном костюме с АКСУ на правом плече и четверо вертких молодых парней с неестественно выглядящими на гладких лицах редкими бородками. Брюки их были заправлены в носки, поверх рубашек с длинными рукавами надеты жилеты-«разгрузки», набитые магазинами к автоматам, которые они держали в руках.
– Поехали, шеф? – нетерпеливо спросил Сапер.
– Поехали! – махнул рукой Оловянный.
Он, как всегда, сел в «Приору» рядом с Мусой. Сапер привычно залез на заднее сиденье. Легковушка тронулась с места, за ней двинулся громоздкий и тяжелый, как танк, «Рейндж-Ровер».
Они выехали из Камров по верхней дороге и свернули направо. Погруженный в тяжелые размышления, Оловянный сидел молча, осматривая окрестности. Через каких-нибудь полчаса сгустятся сумерки и, если выключить фары, черная «Приора» станет невидимкой, растворившись в ночи. К тому же сзади идет джип с вооруженной до зубов охраной. Да и вообще, бояться нет никаких оснований. Только неясные опасения… Но факты их перевешивают: Абрикос только что проехал, дорога чистая, кроме овец, никого… Вот, кстати, они – четыре или пять… Обычное дело – пасутся сами по себе, к ночи хозяева их собирают…
Но эти овцы не были такими безобидными, как обычно. Среди них, скорчившись на сухой траве, прятался майор Назаров в полной экипировке «мечей» – камуфляже «Хамелеон», «разгрузке», набитой магазинами и гранатами, с оптико-электронным биноклем Well. Рядом на земле лежал автомат «Вал». Овцы беспокоились и блеяли, но разбежаться не могли, поскольку были связаны за рога и задние ноги, волей-неволей образуя тесный круг. Оперевшись локтями в землю, майор через мощную оптику рассматривал колонну и встретился взглядом с самим Оловянным. Тот сидел в первой машине, рядом с водителем, развалившись и выставив локоть в окно. Повернув голову, он внимательно рассматривал майора. Точнее, окружающих его овец. Волевое лицо амира было совсем близко, казалось – протяни руку, и дотронешься…
Назаров опустил бинокль, нажал спрятанную в рукаве тангенту радиостанции и коротко произнёс: «Две коробочки! Он в первой, впереди справа!»
– «Вас понял!» – раздался в наушнике голос Шауры.
Майор сменил бинокль на автомат и стал ждать. Если за основной колонной следует прикрытие, он должен его отсечь. И отсечет, будьте уверены… Но прошло пять минут, десять – никто не появлялся. Назаров встал, развязал баранов и побежал вверх по горному склону к месту сбора. Он нырнул в лес. «Хамелеон» постепенно поменял серо-рыжий цвет под траву и овечьи шкуры – на зеленый цвет окружающих деревьев. До места сбора ему надо пройти четыре километра, основная группа, сделав дело, должна подняться с противоположной стороны горы на три километра. А колонна Оловянного огибает хребет, и ей предстоит преодолеть километров двадцать. Так что время есть. Но лучше прийти раньше, чем позже. И Назаров увеличил темп.
«Приора» двигалась в сторону Большого туннеля. Сомнения не отпускали Оловянного. Страх не исчезал. И эти овцы… Скоро стемнеет, почему их не забрали? Правда, они и так никуда не денутся… Но все же…
– А мы чего, никогда шашлыка не ели? – вдруг спросил он неизвестно кого.
– Что? – переспросил сзади Сапер.
И Муса удивленно повернул голову.
– Останови! – неожиданно распорядился Оловянный, и тренированный Муса мягко затормозил у указывающей влево синей стрелки с белыми буквами: «пос. Новый».
– Бейбут, Муса, выходим здесь! Кафиры пост сняли, я жену навещу, а вы у соседей переночуете… – Как только он принял такое решение, настроение резко улучшилось. – А шашлык завтра пожарим!
Его спутники, наоборот, скисли…
– Слушай, Руслан, а можно я с ребятами поеду? – попросил Муса. – Мне уже сейчас жрать охота…
– Хочешь, поезжай, – Оловянный пожал плечами. – А ты, Сапер?
Тот вздохнул:
– Я с тобой…
Они вышли из «Приоры». Рядом остановился «Рейндж-Ровер», Столб выскочил наружу.
– Что случилось, командир?
– Мы остаемся здесь, вы едете в Балахани. Заберёшь нас завтра на этом же месте в шесть утра!
Оловянный и Сапёр перешли через дорогу и скрылись в абрикосовых садах, окружающих посёлок.
Оставшись за старшего, Столб важно сел рядом с Мусой, развалился, выставив локоть в окно, как Оловянный, на заднее сиденье посадил двух бойцов – как делал командир.
