Спасти Осень (СИ) - Мишарина Галина

— Главное, что не ошейник, — сказал парень. — И лучше не выгуливай её пока без поводка. Сбежит — и тогда уж точно пропадёт.

Его доброта распространялась исключительно на Кутерьму. Со мной он по-прежнему вёл себя нагловато. Дай волю, и приказывать бы начал, но пока что сдерживался. Наверное, опасался, что я наябедничаю Ракху, который возвращаться не торопился.

Не желая сидеть без дела, я решила разобрать в зимнем саду, с помощью магии вырастив некоторые красивые и ценные растения. Не зря же училась у мамы и бабушки, как обращаться с землёй в период её сна, не зря читала много книг о деревьях, травах и цветах! Теперь маленький уголок под стеклянной крышей мог похвастаться «ледяными» розами, синими бутонами мерзунов, которые раскрывались при прикосновении, и прекрасными голубыми звёздочками мерцающих кустов, ягоды которых напоминали по вкусу дыни.

Очередным зимним утром меня разбудили волосы — мои собственные, которые почему-то лезли в рот. Зевая, я поднялась, и неожиданно нащупала густые кудри, которые стали тяжёлыми и длинными. Я побежала к зеркалу, что было в одной из гостевых комнат, и не поверила глазам: мои волосы всего за ночь выросли до плеч! Они были яркими и блестящими, и послушно заструились меж пальцев, оказавшись мягкими и шелковистыми на ощупь… Словно какое-то время раздумывали над действием странного огненного «бальзама», и в один миг просто сошли с ума.

— Чудеса! — прошептала я, потрясенная.

И это было только начало. Спустя ещё пару недель кудри опустились до лопаток, а к началу праздника Льдов стали доставать до бёдер. Причём росли они не каждый день, а рывками, и мне стало страшно, что однажды ночью я вместе с Кутерьмой проснусь в гнезде из кудрей. Я старалась убирать их под тугой платок, чтобы Аник ничего не заподозрил и не решил, будто я воспользовалась зельем из запасов Ракха, но парню было всё равно, как я выгляжу. Он не смотрел на меня даже за завтраком, и постоянно пропадал на играх, что вардарцы всегда устраивали на реке ближе к самому главному и значимому празднику королевства.

Слава предкам, я хотя бы брови этой штукой не намазала! Страшно представить, что бы выросло у меня на лице спустя неделю… На всякий случай я убрала пузырёк куда подальше, и решила, что непременно у Ракха узнаю, что это за штука такая, и для чего лично он её использовал. Если, конечно, колдун вообще вернётся. Последние его письма были короткими и сухими, и мне казалось, что он не хочет больше жить в столице. Наверняка дела, что были у него в далёких краях, пошли не по плану, и я снова начала мучиться бессоницами, ворочаясь и порой бродя по комнате в надежде, что колдун появится внезапно. Однако пока что он мне только снился — всегда серьёзный, молчаливый, но такой тёплый и живой, что хотелось в этих снах забыться…

Аник между тем вовсе забыл про нормальный сон, зато ел много и жадно. Он привёл в дом трёх своих друзей, двое из которых были девушками, и, уж насколько я терпимо относилась к людям, а они мне сразу не понравились. Мы с весёлыми «гостями» встретились в саду, где я выгуливала Кутерьму, смеясь над тем, как личика с разбегу втыкается в небольшие сугробы.

— А это подруга моего друга, то есть экономка и садовод, и ещё по совместительству маг, Розана, — представил меня Аник. — Розана, это Вэйза, Рамон и Джэлли. Они сегодня будут у нас ночевать. Ты же не против? — мило улыбнулся парень.

— Если вы не будете шуметь и не станете мешать мне заниматься делами, — строго сказала я, стараясь выглядеть выше и старше.

— Мы не будем сильно шуметь, — со смешком пообещала Вэйза.

— Мы останемся в комнате до рассвета, — улыбнулся мне Рамон.

— Не беспокойтесь, госпожа, — пропела Джэлли. — Мы благовоспитанные граждане.

В ответ на это Кутерьма зашипела. Гости ей сразу не понравились, и я поспешила увести лисичку домой.

В середине ночи из домика у конюшни начали доносится такие звуки, что я даже с закрытым окном лежала с пылающими ушами. Мало того, что мне не спалось, так ещё и с творящимся непотребством пришлось мириться. Более всего это напоминало поведение своенравного сына, который сорвался с цепи после отъезда строгого отца. Ох и не зря Ракх в письмах спрашивал о парне! Впрочем, если Анику ничто, кроме усталости, не угрожало, была ли необходима моя строгость? Взрослый парень, он сам за себя отвечал, и мог заниматься всем, чем угодно.

Утро я встретила хмуро, опасаясь, что с меня потребуют плотный завтрак. Готовить для этой странной компании желания не было, но пришлось всё-таки сварить кашу и сделать запеканку с ягодами на случай, если сам Аник проголодается. Увлечённая ароматным киселём, я не сразу поняла, что скрипнули ворота. И рванула к окну лишь минуту спустя, бросив чашку и ложку.

Это был Ракх, и я выдохнула, не веря долгожданному счастью. Нужно было привести себя в порядок, но я просто не могла отвести глаз от его высокой фигуры в длинном меховом плаще. Мужчина шёл неспешно, как всегда задумавшись, и как будто слегка прихрамывал. Волосы его растрепались, чёрное око было сокрыто.

Опомнившись, я побежала в свою комнату, сорвала фартук, убрала платок с волос, хотела было освободить пряди из строгой причёски, но решила, что уж лучше переоденусь и переобуюсь. Успею ещё насмешить его своей неуправляемой шевелюрой.

Спустя три минуты я была уже в саду в красивом бордовом платье, чёрном бархатном жилете и мягких домашних туфлях. Выбежала на узкую тропу, что вела к задней двери, на секунду встретилась с Ракхом глазами — и кинулась ему на шею.

— Какое счастье, что ты дома!

Прошептала, а пальцы сами собой погладили его тёмные пряди, опустились ниже и замерли на пуговицах воротника. Пару мгновений мужчина раздумывал, а потом мягко обнял меня за плечи и усмехнулся:

— Неужели скучала, лисёнок? А я думал, тебе и без меня здорово.

— Неправда, — тихо сказала я. Отринула сомнения, вытянулась на носках — и поцеловала его прямо в губы.

Ракх опешил. Пальцы его крепко сжались, и он отстранил меня, пытливо заглядывая в глаза. Я попробовала было улыбнуться уверенно, но губы дрожали.

— Я очень скучала, Ракх. И боялась, что ты не вернёшься. У тебя всё нормально?

Губы его приоткрылись на вдохе, и я поняла, что едва ли успела ухватить их теплоту и влажность. Мне хотелось совсем не такого мимолётного прикосновения, а настоящего, страстного и горячего поцелуя, которого я не ведала прежде. Я не собиралась отказываться от чувств только потому, что нам обоим они могли причинить боль.

— Терпимо. Немного не рассчитал силы, рану получил, но она не опасная. Мне бы помыться с дороги… Кстати, дом чудесен. — Он оглядел меня и улыбнулся: — Ты тоже изменилась: поправилась, и веснушек стало больше.

— И не только их, — я всё-таки хмыкнула, хотя сердце стучало колоколом. — Пойдём домой?

— Конечно, — отозвался он и жестом предложил мне идти вперёд.

Я волновалась так сильно, что не смогла с первого раза открыть дверь. А когда мы поднимались по лестнице, спохватилась:

— Я лисёнка в кустах нашла.

— Да, ты писала об этом.

— Но ты не ответил, можно ли его, то есть её, оставить.

— Я не очень хорошо лажу с животными, Роза. Тэм и Жало не в счёт, они не слишком игривые и совсем не весёлые. Другое дело, щенок.

— Она не доставит тебе беспокойства, клянусь! Я держу её в комнате и сама выгуливаю в саду! Она не гадит, и уже привыкла причёсываться, и кушает аккуратно…

Он усмехнулся моему взволнованному лепету и кивнул:

— Охотно верю. Я погляжу на неё потом. Если зверь не будет скакать по коридорам — пусть живёт. В конце концов, это ведь не слон.

— Ты видел слонов?

— И ездил на них, — кивнул мужчина. — Но это не важно.

Он остановился у двери, глядя на меня с высоты своего роста. Признаюсь, мне было страшновато находиться в тени его тёмной силы, но я глубоко вдохнула для смелости и сказала:

— Позволь осмотреть тебя. Знаю, ты наверняка выпил заживляющее зелье, но вдруг что-то пошло не так?