Стриптиз на дорогах - Михаил Серегин

Когда вокруг нее снова появились небо, белая пена и вода, вода, вода, Саша схватила ртом воздух пополам с пеной и только сейчас подумала, что все это время под водой, конечно, не дышала.

Как оказалось, умения плавать эта речка от нее не требовала. Сильные потоки воды просто несли Сашу по течению, а холодные клубящиеся потоки внизу – выталкивали ее на поверхность, не давая захлебнуться.

Саше оставалось только лавировать между больших камней, чтобы не быть о них размозженной.

Она попыталась обернуться назад – того огромного валуна не было уже видно, как не было видно и машины Эльвиры Максимовны, и «шестерки» одноглазого, и его самого.

И выстрелов не было слышно, и криков.

Саша вообще ничего не слышала, кроме непрекращающегося шума воды, который теперь стал ей казаться таким же естественным, как шум крови в венах.

Странно – но страха она никакого уже не испытывала. Будто исчерпала отведенную ей порцию, когда удирала на скачущей по камням машине от вооруженного бородача, когда летела вниз по откосу навстречу бурной реке, когда, оказавшись в этой реке, разбила машину о встречный валун и погрузилась на ее дно, откуда вынырнула почти безразличной ко всему происходящему.

Спустя какое-то время Саша с удивлением почувствовала, что ужасно устала – просто выбилась из сил, хотя, кажется, едва двигалась, пока ее несло по течению – всего-навсего придавала себе направление взмахами рук над водой и ног – в воде.

Саша вдруг обратила внимание, что на ней нет больше рубашки – только какие-то лохмотья болтаются на плечах. Мокрые волосы липли к лицу – Саша теперь почти ничего не видела.

Она снова подумала, что уж сейчас-то смерть придет наверняка. Но на этот раз эта мысль не вызвала у нее приступа страха – Саша слишком устала, чтобы чего-то бояться.

Саша продолжала изо всех сил загребать руками, пытаясь отвести свое тело от очередного несущегося на нее камня.

Она резко задрала голову вверх, чтобы стряхнуть налипшие волосы и неожиданно увидела над собой длинную костлявую руку…

«Смерти?..» – мелькнула у нее мысль – и тут же исчезла.

Саша из последних сил взбрыкнула ногами, поднялась благодаря этому немного над поверхностью воды и из последних сил схватилась за…

«Просто напросто ветку дерева сломал ветер, и она нависала над водой… Но выдержит ли она меня?..»

Пальцы Саши дрожали и соскальзывали. Ветка низко-низко нагнулась над водой.

Сантиметр за сантиметром она продвигалась по ветке к берегу. Бешеная вода, бурля и плюясь пеной, пыталась стащить Сашу дальше.

«Еще немного, еще… чуть-чуть», – вспыхнувшие в ее голове слова не успели еще превратиться в строчки известной песни, дремавшей где-то глубоко и неизвестно каким образом всплывшие на поверхность ее сознания, как Саша перевалилась через холодные обточенные водой камни на берегу.

Несколько минут она лежала, давая отдых измученным мышцам, а потом медленно поднялась и, шатаясь, добрела до большого камня и бессильно опустилась на его сухую и шершавую поверхность.

Нагревшийся на солнце камень обжег ее кожу, и Саша вдруг заметила, что она лежит совершенно голая. Она вяло подумала, что юбка, должно быть, разошлась по шву и слетела с нее еще в воде, а лохмотья рубахи… Если бы они даже и сохранились на ее плечах, то все равно в качестве одежды пригодны бы не были.

Солнце быстро высушило ее, и Саша перестала трястись от холода. Она поднялась и села на камне, обняв колени гудящими от усталости руками.

– Вот так да, – неожиданно для себя произнесла она, – меня чуть не убили…

«Как оказался этот одноглазый на той дороге? – подумала она. – Либо он выслеживал меня, чтобы… До сих пор не понимаю, что ему от меня нужно. Либо он был один из похитителей. В таком случае – Федя-даун, дав мне направление, просто заманил меня в ловушку…»

Последние слова Саша произнесла вслух.

– Не-е, – получила она ответ, – я не хотел заманить тебя никуда…

Она даже не вздрогнула. Она просто решила, что ее измученное за весь день сознание непроизвольно слепило непрекращающийся гул воды в фразу, произнесенную человеческим голосом.

– А ты красивая, – снова прошелестело сзади.

На этот раз Саша обернулась. А когда увидела в нескольких шагах от себя сутулую фигурку лохматого Феди-дауна, схватила первый попавшийся острый камень, вскочила на ноги, немедленно позабыв про усталость.

– Ты… ты что здесь делаешь?! – закричала она, даже не заметив, что, кажется, впервые в жизни обратилась к малознакомому человеку на «ты».

– Я живу здесь рядом, – как обычно, растягивая слова, ответил Федя.

У него в руках было несколько длинных тонких прутиков, он с монотонным свистом полосовал ими воздух. Видимо, ему очень нравился этот свист.

– Здесь? – не поверила Саша. – Как ты здесь можешь жить, здесь никто не живет.

– Я живу…

– У тебя что – нет квартиры в городе? – спросила Саша.

– У меня была, – ответил Федя-даун, и бессмысленные глаза его вспыхнули, – у меня ее отобрали, когда мамка с папкой умерли…

Саша промолчала.

«Боже мой, – подумала она, – о чем я с ним говорю? Он же меня недавно изнасиловал… Он же послал меня на эту дорогу, чтобы меня убили… А может быть – нет? Может быть, он сказал правду – то, что увидел, то и сказал? Я слышала, что дауны… – и вообще недоразвитые – неспособны просчитывать… так сказать, ходы. Он может обмануть меня, как он обманул в подсобке… Он – даун, вообще как ребенок, захотел – получил. А насчет ловушки – его ведь мог кто-нибудь и научить…»

«Кстати, – вдруг пришла ей в голову мысль, – Федю можно использовать в моем расследовании. Он наверняка что-то знает – он же говорил мне об Эльвире Максимовне. Если он говорил правду. А если нет – тогда, значит, его кто-то научил. И Федя-даун поможет найти того, кто это сделал. Дальше – дело техники… Мозги Феди не позволят вести ему двойную игру – их просто на это не хватит. Нужно поговорить с ним… А сведения, от него полученные, можно потом передать милиции».

Она вдруг обратила внимание на то, что Федя-даун с интересом разглядывает ее.

– Чего ты? – неприязнено спросила она, опустив руку с камнем, чтобы прикрыться, – никогда такого не видел, что ли?

– Не видел, – подтвердил Федя-даун. С губ его сполз ручеек слюны, он не вытирал ее, – я всего три раза ебался. В подсобке. Там темно было.

Саша поморщилась, словно отгоняя движением бровей грязное слово, как муху. Эльвира Максимовна, которая довольно продолжительное время была ее почти что единственным клиентом, так не выражалась. Ну, если только иногда – когда не нужно было сдерживать эмоции. А в голосе Феди-дауна никаких эмоций слышно не было. Употребленное им слово для него было единственным пригодным для определения соответствующего понятия.

– У меня тоже там волосы есть, – похвастал он, – немного, правда…

Он принялся расстегивать штаны, явно намереваясь продемонстрировать.

– Подожди! – закричала Саша, лихорадочно соображая, как бы повернуть разговор, чтобы отвлечь Федю от выбранной им темы.

– Чего?

– Где ты живешь? – спросила Саша и облегченно выдохнула, когда Федя оставил в покое свои штаны и задумался.

– Там… – он неопределенно махнул рукой.

– В шалаше, что ли?

– Не-ет… Хочешь покажу?

На этот раз он не хватался за штаны.

– Дом, что ли? – решила все-таки уточнить Саша.

– Ага. Тут недалеко… Гости! – вдруг крикнул Федя-даун. – Ты пойдешь ко мне в гости!! У меня никто еще не был в гостях!

Он пришел внезапно в сильнейшее возбуждение. Все лицо его перекосилось, каждая мышца на лице задвигалась, как будто у него под кожей извивались сотни червячков, тусклые обычно глаза заискрились – Саше даже показалось, что в них появился какой-то проблеск мысли.

Потом Федя-даун широко раскрыл рот и хрипло, громко закаркал.

«Смеется», – догадалась Саша. Ничего более отвратительного она в жизни не слышала.

– Пойдем! Пойдем!! – заторопил Федя-даун. – Пойдем! Тут близко!

«И правда – пойти, что ли? – подумала Саша. – По дороге поговорим – может быть, я что-нибудь выясню про Эльвиру Максимовну. Надо только поосторожнее спрашивать. Если он что-то и знает, то его наверняка предупредили, что об этом трепаться нельзя. И бармен этот с матрасным пузом мне показался странным… Так что вызывать подозрение прямыми вопросами не стоит. А хотя – способен ли он на подозрение?..»

Она посмотрела на него. Глаза, в которых ничего не отражалось, Федя остановил на лице Саши, но она не уверена была, что он видит ее.

«Черт его знает. Еще заведет куда-нибудь. Изнасилует и убъет… Эльвира Максимовна… – Саша вдруг мысленно усмехнулась. – Ну, то, что изнасилует, это не страшно. Не в первый раз, хотя противно, конечно. А вот убить… По-моему, он на такое не способен. А вот какие-нибудь тряпочки у него взять можно – не идти же мне в милицию полностью голой?! Ладно, – решилась Саша, – пойду…»