Dневник Z - Дмитрий Зименкин

девчонка красивая, а то и взрослая дама, мимо проходила, так грех было не присвистнуть от восхищения. Как и от удивления или недоумения в других ситуациях. Многое тогда выражали свистом. Свистеть учились специально. Даже ансамбли плясовые народные на этом строили. Или фразеологизмы всякие. «Свистопляска», например. Поговорки разные: «когда рак на горе свистнет», опять же.

А как музыкальная заставка диснеевского «Черного плаща» звучала: «Только свистни, он появится: Чёрный плаш!» В оригинальной американской версии, конечно, не было такого выражения. Это уже русский переводчик умело подобрал близкое нам «только свистни». Даже милиционеры свистели в свистки в мои детские времена. А сейчас им свистки не выдают, что ли?

Люди повсеместно насвистывали мелодии. Дома только нельзя было: а то денег, говорили, не будет. А сейчас культура эта куда-то ушла. Никто не свистит, не присвистывает. Усвистело куда-то оно. Бесследно. Может для того, чтобы денег больше водилось, нежели в мои бедные девяностые? Не знаю… Но вот боец в пилотке посвистел «Варяга» и будто в прошлое обернул. Тёплый плед детства. Спасибо тебе, «отец». Живи долго. Чтобы матушке твоей горя не знать.

3 июня 2022 г

Иногда судьба или Бог иронизируют над нашими словами так, что становится страшно. В моём случае — страшно забавно. Но об этом чуть позже.

Проезжаем памятник младшему политруку Ерёменко. Тому самому с пистолетом в руке, герою знаменитой советской фотографии, увлекающего в контратаку бойцов 220-го стрелкового полка. Снимок сделан в момент боя. Сам же комиссар Алексей Ерёменко родом из Украины, в этой атаке и погиб. Автор одной из самых знаменитых фотографий в мире — советский военкор Макс Альперт. Спустя ровно 80 лет задачи военных журналистов остаются прежними: фиксировать и мотивировать. В наше время к ним добавились и другие — гуманитарные миссии: помощь бойцам и населению. С одной из таких миссий и приехал в ЛНР генеральный директор медиахолдинга МИЦ «Известия» Владимир Тюлин. В строгой секретности, так как не любит пиариться. Съемка больше протокольная, архивная, без публикации в эфире и сети. Гуманитарку должны были доставить на передовую, а мне доверили делегацию сопровождать. Работая на РЕН-ТВ уже почти три года, я тем не менее не был знаком с Тюлиным лично. Накануне в шутку фантазируем с Пикторинским:

— Прикинь, попадём под обстрел, спасём жизнь директору — всё, кореша навек! Гы-гы. Можно просить повышения зарплаты.

Всерьез же планируем оптимальный маршрут, где риск попасть в заваруху будет низок, но где можно встретиться с бойцами на чуть оттянутой линии фронта и заодно воочию увидеть весь театр последствий войны на Донбассе. Таким вариантом послужила Новотошковка. Освобождённый посёлок, в котором мы недавно побывали. Обстрелов там уже нет, но есть штаб связистов НМ ЛНР, которые всегда в чем-то нуждаются. А вокруг застывшая трагедия: разрушенные дома, трупы врагов на земле, брошенное оружие, подбитая техника. Жуткий музей под открытым небом. Так тому и быть! Едем.

Новотошковка впечатляет уже на въезде. Истерзанный снарядами безжизненный лес. Он же индикатор интенсивности боевых действий. Многие годы здесь находился украинский укрепрайон. Рядом с разбитыми в щепки блиндажами — тела бойцов ВСУ и неотстрелянный гранатомёт NLAW.

Перед заходом в посёлок, на всякий случай, облачаемся в бронежилеты. Но неожиданно планы идут по одному месту, так как рядом с нами тормозит запыленная машина с такими же запыленными в ней бойцами. Людей с передка видно сразу. Это не лощеные киношные Рэмбо в красивой экипировке, а обветренные, в видавшего вида застиранной полевой одежде, матерые воины с уставшими глазами на какой-нибудь раздолбанной колымаге. Но от них часто веет такой силой, будто волчьей, что тактикульным позёрам, изображающим «псов войны», лучше держаться от таких подальше и вообще не заикаться о передовой.

— Парни, откуда? РЕН-ТВ, о-о-о! Нормальный канал. Чего вы здесь снимаете ерунду всякую. Поехали дальше, я вам покажу картины поинтереснее. Там колонны укропов расфигаченные.

Не самые лучшие истории начинаются с фразы: «это всё фигня, пойдём, покажу такое…» И конечно, если бы мы были одной своей группой: я, Кирилл и новый водитель Саня (с предыдущим водителем Васей расстались), то поехали б вперёд не раздумывая. А тут делегация из двух машин, да ещё и руководство. Секундное замешательство. Но почему-то мы решаем довериться матёрым воинам. И что скрывать, искорка куража в тот момент зажглась в каждом из нас. Погнали!

На полпути к месту замечаем наших артиллеристов. Тут же рождается идея тормознуть, пообщаться, передать им новый беспилотник. Интересуемся попутно: не будут ли в ближайшее время работать по противнику? Отвечают, что полчаса назад работали (этому моменту нам бы тоже нужно было придать значение, ответку никто не отменял), но сейчас уточнят цели: вдруг снова есть необходимость накрыть врага. Командир отходит в сторону. Мы стоим в поле, как тополя на Плющихе, и в этот момент в воздухе засвистело. Бах, бах — с треском начинает падать неподалёку. Мины!

— Ложись!

Лежим. В поле. Единственная мысль: как бы минка не прилетела точно в спину или ноги.

— В окоп!

Бежим в окоп, прыгаем вниз, в кровь сдираю руку. И тут вижу перед собой шефа, он улыбается. Вспоминаю вчерашний разговор с Кирей о «спасении директора», и мне самому становится смешно. Это ж надо так накаркать!

Пока стихает, осматриваю всю делегацию. К счастью, все целы, не считая царапин и вывихов во время прыжков в глубокий ров.

— Владимир Владимирович, ну, как? — интересуюсь у Тюлина. Тот стряхивает землю с одежды.

— Нормально, — усмехается. — Нашли на жопу приключений!

Вручаем парням дрон, и тут снова начинают класть рядом. Глухой «бух» — это выход, через десяток секунд свист, затем тдыщ, тдыщщщ — это уже звонко шлёпают прилёты. Снова ныряем в окопы, уже в те, что по левую руку от нас. Нам везёт: с точностью у ВСУ в этот раз не задалось. Но постоянно надеяться на благосклонность фортуны глупо.

— Парни, сегодня не получится поработать, — говорит командир, который уже скомандовал отход расчётам на другую позицию. — Видите, как кладут. Давайте, быстро уезжайте, пока они не пристрелялись.

Жмём руки и срываемся в сторону Новотошковки, артиллеристы за нами. Адреналин всё ещё бьёт ключом. Но бойцы целы, мы тоже, а потому настроение отличное.

— Ну, мы и раздолбаи! — резюмирует шеф.

Я понимаю, что, прибыв на позиции, мы забыли надеть шлемы. Весь обстрел с открытой головой. «Неуд» мне, как старшему группы. Так что раздолбаи — это очень мягко сказано.

Заскакиваем к связистам в Новотошковку, передаем генератор и продукты. Но мысли уже о другом. Оператор