Тора Бора - Александр Орлов-Рысич

-- Сейчас посмотрю.

Через минуту он назвал имя: Пауль Лацис.

-- Вызови его к себе и тряхни как следует! Конец связи...

С Витусом они расставались в коридоре. Тот просил обязательно связаться с ним перед отъездом в Нью-Йорк. До завтра он соберет маленькую посылочку своим старикам.

-- Отцу куплю лупу. -- Делился Витус. -- Я видел такую, знаешь, с серебряной рукоятью. Пусть рассматривает свои марки. У старика скоро день рождения -- семьдесят два.

Приятель еще хотел известить, что он купит матери. Лари не выдержал:

-- Слушай, подари старикам остров. Никому не известный остров где-нибудь на Сейшелах. Подальше от Нью-Йорка и благословленной Америки! И пусть они там рассматривают свои марки...

Витус остался стоять соляным столпом посреди коридора.

-- Что за фантазии! -- Донеслось до Лари уже у лифта. -- Что ты хочешь этим сказать? И потом, где я возьму столько денег?!

-- Черт! -- Выругался он, когда оказался на улице.

Что происходит? Получается, он даже близкому другу не может рассказать о том, что вот уже несколько дней носит в себе. И не пришло его сообщение. Такого в их ведомстве просто не может быть.

Посидев в сквере, чтобы успокоиться, он снова позвонил Дэвиду.

-- Как наши дела?

-- Лари, хватит играть в загадки! Лациса я пока не нашел, его нет в управлении. Распорядился, чтобы его хоть из-под земли достали. Знаешь, приезжай сюда, пока я не отдал команду отловить и тебя. Мы думали, тебя выкрали, захватили, пытают, прикончили, всю Европу поставили на уши, а ты...

-- Ищи Пауля Лациса!

Зачем он грузит Остина поисками этого Пауля? Ну, найдут они его, поинтересуются, что такое пришло четырнадцатого из Рима. Допустим, Лацис расколется. Хотя вполне может этого не делать. Что с того? Лари представил лицо Дэвида, когда тот будет слушать Лациса о его сообщении. Об атаке на крупнейшие города Америки ее же собственной авиации. Какие мысли возникнут у него об Уэлсе? Прямая ассоциация с "Войной миров". Дэвид скажет, что у Лари поехала крыша. Доказательств этому достаточно. И каждый новый звонок Лари их добавляет.

Нет, надо предпринять что-то другое. Прежде всего, самому найти этого Лациса, чье имя прежде он даже не слышал.

Вернуться к Витусу? Воспользоваться Интернетом? Убедить его покопаться в архивах ЦРУ? Бред! Но имя из "конторы" не найти ни в одной справочной системе. Откуда можно еще его выцарапать? Впрочем, оно есть еще у дежурного по управлению, в книге оповещений.

Придется все-таки ехать в Лэнгли.

11 сентября 2001 года, 8:10, борт "Боинга-757"

Она подошла к нему и сказала:

-- Передвинься на соседнее место. Я сяду рядом.

-- Что случилось? -- Очнулся Карим.

-- Ничего. -- Спокойно ответила Саманта. -- Просто у соседа носом пошла кровь. Ему оказывают помощь. Стюардесса попросила пересесть и только рядом с тобой есть место.

Она опустилась на кресло, глянула на часы. И тем же спокойным голосом сказала не столько ему, сколько самой себе:

-- Пойду через десять минут.

Плечи Саманты, с ровным загаром и золотистым пушком, были видны в открытой маечке.. И снова Карим задался вопросом, что делает она в этом самолете? Может, спросить, что он теряет?

-- Я не могу ответить себе на один вопрос, -- начал он.

-- Знаю. -- Повернулась к нему Саманта.

У нее и на верхней губе были точно такие же светлые волосы, только чуть подлиннее.

-- Так почему?..

-- Мне заплатили. -- Ответила она, глядя ему прямо в глаза. -- Хорошие деньги. Вперед всю сумму.

-- Не понимаю. -- Не мог он отвести от нее глаз.

-- Больна моя дочь. Я оставила деньги родителям, чтобы они, если возможно, вылечили ее. У нее СПИД. И у меня соответственно тоже...

Он откинулся на спинку кресла. Так все просто! А он все эти месяцы мучил себя вопросами. Вспомнилось, как убеждал себя, что это Аллах наставил ее на путь самопожертвования. Значит она...

-- Ты прав, я слишком любила вас, мужиков.

-- Аль-Масуд?

-- Мы были знакомы раньше. Он знал о болезни. Предложил идти с ним и все рассказал. Мы подошли друг другу, в том числе и в кровати.

20 мая 2001 года, Вашингтон

Лари беспрепятственно прошел к оперативному дежурному.

-- Привет, я от Дэвида Остина. Приказано срочно разыскать Пауля Лациса. Мне нужен его телефон и домашний адрес.

-- Сегодня все ищут этого парня. -- Развернул к нему книгу оповещений оперативный. -- До тебя уже были двое. Один за другим. Вас еще много явится?

Он ткнул пальцем в строку. -- Вот, записывай.

-- Я запомнил. -- Скользнул взглядом по адресу Лари.

Когда он подъезжал к затрапезным коттеджам на богом забытой окраине, то еще издали увидел полицейские мигалки. Не доезжая до места, попросил водителя остановить машину.

Никого знакомых из управления Лари не видел. Предъявив карточку ЦРУ, поинтересовался у ближнего полицейского:

-- Мои коллеги здесь были?

-- Еще нет.

В это время из двери выносили черный провисший мешок. Четверо полицейских держали его за углы. Не удалось тебе, Лари, познакомиться с этим Паулем

-- Как его убили?

Тот же полицейский ответил:

-- Со знанием дела. Контрольный в голову.

Из очередного автомата он снова набрал номер Остина.

-- Грубо работаешь, Дэвид. Хотя бы для виду прислал спецов на квартиру приконченного...

-- Я уже знаю. -- Обычным своим скрипучим голосом проговорил Дэвид. -Это не мои, Лари. Мои прособирались, только сейчас поехали.

Похоже на правду. Во всяком случае, шестое чувство Лари согласилось принять эту версию.

-- Адрес Пауля у оперативного дежурного сегодня брали трое. -- Сказал он. -- Один из них и последний -- я. Разбирайся. А я ложусь на грунт.

-- Ты мне можешь сказать, в чем дело? Или так и оставишь идиотом?!

-- Сейчас не могу. Потом. Когда я что-нибудь придумаю...

А что он может придумать? Рассказать обо всем? Но много ли от этого толку? Чем он подтвердит свою информацию. И кто сочтет все это за информацию? Или для убедительности он насыплет в ладони Дэвида углей погорячее?

Надо выходить на след тех, кто устранил Пауля. Если Дэвид не врет, Пауля устранили те, кто причастен к планам по налету. Это кто-то из самого ЦРУ.

Минуту Остин сидел неподвижно. Что-то мешало ему вернуться в отмобилизованное состояние. Он окинул взглядом свой рабочий стол, подвинул на пару дюймов влево письменный прибор -- подарок самого Алена Даллеса, когда Дэвид, можно сказать, был еще совсем новичком.

Ощущения порядка не прибавилось. Он сдвинул прибор еще на полдюйма влево. И потянулся к селектору.

-- Найдите мне Хайта.

Уэлс -- хороший парень, но совершенно вышел из под контроля. Откуда и как к нему попала информация о плане "дубль", неведомо, но у Лари профессиональный нюх, он почуял стопроцентную правду. Нет ничего хуже пропитанного демократическими убеждениями спецслужбиста. Впрочем, любые идеи имеют один изъян -- в них иногда верят даже профессионалы.

Лари -- его работник. И интересно будет выглядеть Остин, если этот придурок и дальше продолжит пороть свою горячку.

Дверь открылась. Вошел Хайт. Хороший работник, даже отличный. У него по части идей и убеждений полный порядок, ему на них чихать. Но у этого своя беда. Всей своей статью, обликом Хайт наводил на мысль о своей причастности к специфическим ведомствам -- ни одного лишнего движения, слова. От такого за милю веет ЦРУ. Но и лучшего спеца трудно желать. Можно представить, как ему пришлось повозиться с арабами, совершенно не приспособленными к дисциплине...

-- Хайт, есть дело, которое надо уладить. И как можно скорее.

Пересказывать всю историю, в которую он влип с римским резидентом не стоило. Остин достал из ящика и протянул через стол папку -- личное дело Лари Уэлса.

-- Сейчас этот человек в Штатах. Несколько минут назад звонил из Вашингтона. Здесь, в папке его данные, связи. Этот человек нужен мне. Живым или мертвым.

За время инструктажа ни один мускул не дернулся на лице Хайта. И ни разу не сменили своего выражения его серые стальные глаза.

Оставшись один, Остин снова передвинул письменный прибор. На старое место. Так-то лучше.

20 мая 2001 года, Москва

Черный "Мерседес" с трехцветным флажком рядом с цифрами номера промчал по асфальту Ильинки и брусчатке Красной площади, въехал в ворота Спасской башни. Он остановился у подъезда, справа и слева от которого были уложены старинные пушки.

По длинному коридору председатель ФСБ шел на прием к Президенту. Это был урочный визит, заведенный со дня прихода Путина на этот пост.

-- Здравствуйте. -- Путин всегда здоровался первым.

-- Здравствуйте, господин Президент.

Несмотря на то, что Россия вроде как вернулась во времена досоветские обращение "господин" приживалось как-то застенчиво. Нередко по привычке к Президенту обращались "товарищ", замечаний на этот счет не было, "товарищ" не отошло окончательно вместе с эпохой. Но смысла затягивать умирание этого слова председатель ФСБ не видел.

-- Прошу садиться, -- пригласил жестом Путин.