Рассекая ветер - Сион Миура

обычно тратите на маджонг и ночные клубы, на достижение хороших результатов. В конце концов, у вас, ребята, физической силы хоть отбавляй.

Между тем пылкие речи Киёсэ все же подействовали на некоторых из компании. Какэру почувствовал изменения в атмосфере. «Думают, что это так просто?» Он резким движением налил саке в стакан.

Группа любителей, решивших участвовать в Хаконе Экиден. Более того, до отборочных соревнований в октябре оставалось всего полгода. Если бы кто-то из тех, кто занимается бегом, услышал об этой нелепой затее, то решил бы, что это бред, который несут во сне. Что же такое, по мнению Киёсэ, бег?

«Выходит, он пригласил меня в Тикусэйсо, потому что у него были скрытые мотивы? Может, Хайдзи-сан такой же, как и те, кто в школе придавал значение лишь моей скорости?»

Однако Какэру не мог выйти из комнаты. Он говорил себе, что не надо продолжать этот абсурдный разговор, нужно просто вернуться к себе. Но почему-то не мог пошевелиться. В глубине души что-то нашептывало ему: «Разве это не кажется интересным?» Неужели он всегда будет бегать в одиночку, навсегда забыв о мире легкой атлетики? А может, попробовать штурмовать Хаконе Экиден вместе с жителями Тикусэйсо? Неплохая идея – просто попробовать.

Шепот стал искрой, которая воспламенила Какэру.

Киёсэ говорил ему об этом. В беге Какэру была радость и свобода. Вот почему он позвал его. До сих пор рядом с Какэру не было никого, кто бы сказал ему что-то подобное.

«В беге нет радости или развлечения. Вы должны лишь наращивать скорость, а отдых, романтику и общение с друзьями отложить на потом» – эти слова он столько раз слышал от руководителей, тренеров и старшеклассников, что уже устал от них. От Какэру требовали только бегать, словно он был механизмом. Ценность Какэру заключалась лишь в цифрах на секундомере. К этому времени он не хотел больше возвращаться.

Остальные обитатели дома тоже, казалось, о чем-то глубоко задумались в тишине. Не зная, что делать с этим беспокойством внутри себя, Какэру окинул взглядом замерших на месте товарищей.

В конце концов Синдо поднял голову:

– Я хочу попробовать.

Удивленные взгляды были прикованы к Синдо. Кто бы подумал, что тихий и рассудительный Синдо первым примет решение.

– В деревне я каждый день проходил много километров по горам, в своей выносливости я уверен. К тому же, если мы попадем в Хаконе Экиден, нас покажут по телевизору. Думаю, мои родители обрадуются.

– Если Синдо в деле, то и я тоже, – подхватил Муса. – Но сразу предупреждаю, я действительно не быстрый. Вас это устраивает?

– Все будет хорошо, это лишь вопрос тренировок, – душевно сказал Киёсэ, как будто все и правда зависело только от них.

Никотян нахмурился, Юки смотрел в окно, делая вид, будто ему все равно. Принц медленно приближался к двери.

Остальные жители второго этажа, которые легко поддавались настроению и были готовы на все, оживились, когда Синдо и Муса заявили о своем участии.

– Эй, эй, Хайдзи-сан. Мы правда будем популярны у девушек?

– Честно, да?

– И это точно поможет с работой?

Близнецы и Кинг энергично стали забрасывать вопросами Киёсэ.

– Конечно, – заверил он их.

Какэру хотел закричать, что их обманывают. Однако при этом он понимал: сейчас говорить что-либо бесполезно. Близнецы и Кинг хотели лишь ненадолго сбежать от суровой реальности, с которой они столкнулись. Именно поэтому они бросились на приманку под названием «Хаконе Экиден», которая болталась перед ними. Словно лошадки, перед носом которых висели сладкие конфеты, изготовленные из несбыточной мечты.

Кинг бодро сказал:

– Ладно. Давайте поможем амбициям Хайдзи!

– Итак, – произнес Киёсэ и поочередно окинул взглядом Никотяна, Юки, Принца и Какэру, которые все еще не подтвердили своего участия.

– Большинством решено, что мы нацеливаемся на Хаконе Экиден. Но вряд ли это вас убедит.

Какэру затаил дыхание, ожидая, как Киёсэ будет дальше их атаковать. Киёсэ продолжил спокойным тоном запугивать их:

– Я собираюсь применить силу. У вас, ребята, нет права отказаться.

– Это произвол!

– Разве такие вещи допустимы в стране, где царит верховенство закона?

Киёсэ рассмеялся в лицо Никотяну и Юки, наблюдая за их попыткой отчаянно протестовать.

– Никотян-сэмпай. Скажи-ка, кем был тот человек, который, словно добрая и строгая мать, вовремя вытаскивал тебя из постели, чтобы ты не проспал экзамен, пока ты со слезами говорил: «В этот раз я не имею права провалить его». Кто ежегодно переклеивает бумагу на стенах, которые уже стали липкими от никотина? Кто чинил дыру в полу и не сказал ни слова хозяину, когда ты сломал доску в коридоре?

Подобно осужденному, который осознал свои преступления прямо перед казнью, Никотян внезапно стих. А Киёсэ тем временем атаковал Юки:

– Ты ведь тоже не забыл, Юки, о вкусе моей новогодней еды? А еще о том, что в прошлом году ты не мог найти работу из-за экзамена на адвоката, поэтому весь год ты обедал у меня, потому что у тебя не было денег? Кто бы мог подумать, что ты так быстро все забудешь…

Юки только кивал головой, как сломанная кукла. А Киёсэ, не убирая клинок в ножны, уже нанес удар в спину Принцу, когда тот открыл дверь и собирался выбежать из комнаты.

– Принц! Из-за твоей книжной коллекции Тикусэйсо может вот-вот рухнуть. Что ты выберешь: выбросить мангу или готовиться к Хаконе Экиден?

Принц опустился на пол, но проявил решимость дать отпор.

– Мне не нравятся оба варианта! Они оба смерти подобны.

Горестные причитания Принца гулко разносились по комнате. Киёсэ скрестил руки на груди и снова повернулся к Какэру. Какэру слегка поднял руку.

– Я уже знаю. «Кто тебя привел в Тикусэйсо? Если не нравится, можешь уходить». Вы это собираетесь сказать?

– Тому, у кого ничего нет за душой, я такого не скажу. – Киёсэ опустил руки. – Хорошо, тогда, Какэру и Принц, я даю вам еще несколько дней. Если передумаете, дайте знать.

Принц перестал причитать и подошел к Киёсэ, стоящему посреди комнаты.

– А если я не изменю решения?

– Собираешься объявить чрезвычайное положение? – саркастически перебил Юки.

– Нет, – мягко улыбнулся Киёсэ. – Я буду настойчиво продолжать требовать вашей капитуляции.

Какэру и Принц синхронно опустили плечи.

Несколько дней спустя после окончания лекций Какэру бежал через кампус к главным воротам. Поскольку новый семестр только начался, студентов было много. Одни стояли группками, другие разговаривали и медленно шли рядом, приходилось проскальзывать между людьми.

Вдруг кто-то окликнул его:

– Какэру, Какэру!

Какэру остановился. Оглянувшись, он увидел Принца с краю дорожки с кедрами, ведущей к главному входу. Он сидел на маленьком стуле за длинным столом, который, видимо, притащили из аудитории, и махал ему.

– Набираешь людей в клуб?

Когда Какэру подошел к нему, Принц радостно вручил ему блокнот для конспектов.

– Напиши здесь свое имя и контакты.

– Контакты?.. Но мы ведь оба живем в Аотакэ…

Какэру заглянул в блокнот. С набором участников клуба дела были плохи: в блокноте были только имена Дзёты и Дзёдзи, а также адрес Тикусэйсо. Будто их написали из жалости.

– И что это за клуб? – спросил Какэру осторожно.

Ответ был ожидаемым:

– Общество изучения манги!

– В этом году я хочу соединить кадры из разных работ одного и того же художника, чтобы получилась совершенно новая история.

Принц с удовольствием рассказывал о своих планах. Какэру сел на стул рядом с ним.

– А ты уже решил, что будешь делать?

– С тем самым? – спросил Принц многозначительно, и Какэру кивнул.

– Да. Собираешься ли ты тренироваться для соревнований Хаконе Экиден или нет?

Принц казался недовольным, игра в спецагентов сорвалась.

– Собираюсь. А какой у меня вариант? – сказал он, закрывая блокнот. – Со всей этой мангой мне не переехать. И денег нет.

– Но ведь Хайдзи-сан просто берет на испуг, когда грозится выбросить мангу.

– Ты так думаешь?

Но Какэру не был уверен и тоже сомневался. Ему казалось, что Киёсэ и правда может выбросить на помойку все сокровища Принца.

Призыв Киёсэ к Какэру капитулировать проходил в полной тишине. В последние дни на ужин были маринованные в уксусе овощи. Только в миске Какэру их было особенно много. Вчера вечером он