Сломать отличницу - Дана Данилова

Ведь подружка не дура и просекла, что Белова сама не своя.

Перестала краситься, собирать волосы в высокий хвост, стала ездить в школу на велике и задумчиво пристёгивать его к радуге, не обращая на заинтересованные взгляды вокруг.

Заказчик: «Вы начали подготовку к вальсу?»

Чёрт, какой нетерпеливый!

Родион: «Нет ещё».

Не успеваю заблокировать телефон, как приходит новое сообщение.

Заказчик: «Где ваше взаимодействие?»

И смайлик полыхающей от гнева рожицы.

Родион: «Я уже записан у неё как любимый».

Не знаю, почему, но подмывает соврать. В последнее время начинает напрягать заказ, закрадываются сомнения по поводу Беловой. Кому понадобилось сместить её с должности отличницы?

Мало ли таких даже у неё в классе, взять ту же Амирханову!

Верчу в руках телефон и думаю. Думаю.

Заказчик: «Этого мало! Сделай её жизнь адом, чтобы все это увидели!»

Перечитываю сообщение четвертый раз, и не понимаю, что меня смущает в банальной фразе, которую я вижу, пусть и не в такой формулировке, но не в первый раз.

Пролистываю переписку в начало, хочу освежить в памяти суть заказа.

Заказчик: «Белова Василина, ученица 11 «Г», русоволосая, среднего роста, потомственная отличница, близкая подруга Амирхановой Зарины. Задача: уничтожить её цель, разрушить репутацию и мечту, сломать так, чтобы не восстановилась и чтобы близким было очень больно».

Перечитываю, хмурюсь и понимаю, что есть двойной смысл. «Чтобы близким было больно…». А кому именно?

Амирхановой, именно она в этом же заказе названа близкой подругой. Не лучшей, как это принято у девчонок, а именно близкой.

Вот и последнее сообщение фонит подозрительным «чтобы все это увидели».

Одними руками обеих, значит. Занятно! Ненавижу заказы с двойным дном, от них разит подставой. Я не ангелочек, чтоб судить, но исподтишка гнать на левую девчонку западло.

Чувствую себя последним Буратино, которого развели, ничего собственно для этого не сделав сверхъестественного. Скулы от досады сводит, взрываюсь на мелкие осколки, которые впиваются в душу, мысли.

Пытаюсь прощупать почву, аноним сегодня эмоциональнее обычного, должен проговориться.

Родион: «Она уже ходит привидением по школе, конкретизируй понятие ада».

Вижу уведомление о набирающемся тексте, но проходит минут пять, а сообщения так и нет.

— Страшно от твоего взгляда, бро! — хлопает меня по плечу Сашка, отвлекая от телефона.

— А что не так?

— Словно придушить кого-то хочешь… — аккуратно поясняет она. — Кстати, спасибо, что остановил волну хейта на Зарину!

— Я только пост удалил, — отмахиваюсь и снова заглядываю в чат с заказчиком.

Долбанный телеграм, кто придумал скрывать номера и ставить левые имена!

— Ага и выставил опровержение! — слышу неподдельную радость сестрёнки.

— Ничего не… — осекаюсь, поднимая глаза на Сашку.

Одним движением открываю Лампу и вижу последний пост. Весь такой слюнявый, извиняющийся. Зарина такая, Зарина сякая, спелый персик среди гнилых абрикосов.

Проверяю настройки паблика и в немом шоке вижу в скрытых админах Белову. Вот же зараза!

Невольно расплываюсь в улыбке. Обставила! Потеряшка, невидимка, ага, Лиса Алиса!

— Погуляй, малая! — отодвигая Сашку в сторону и разворачивая её на сто восемьдесят градусов, говорит Конов.

Личность не одиозная, как я, но весьма известная, причём не в узких, а в широких кругах.

— Сам погуляй, я первая пришла с братом поговорить! — летит с приготовленными для нападения ногтями Сашка.

Конов одним движением скручивает её и толкает в сторону уже не так бережно, как ранее.

— Сашка, иди на уроки! — спокойно приказываю защитнице, пытаясь уберечь её от ненужных разборок.

— Но…

— Иди! — настаиваю и провожаю взглядом её понурую фигурку.

Сашка уходит не оглядываясь, но знаю, что дома ждёт меня допрос с пристрастием.

Как только её рюкзак скрывается за поворотом, мне прилетает в нос. Не ожидав нападения, отшатываюсь к стене, инстинктивно запрокидывая голову назад.

— Первый! — начинает счёт Конов и готовится нанести следующий удар.

Успеваю его заблокировать и даже дать в ответ. Спасибо Маффину за то, что натаскал меня в оборонке. Но третий удар всё-таки пропускаю, скрючиваюсь от резкой боли в солнечном сплетении. На асфальт летят капли крови, почти сразу становясь бурыми.

— Третий! — продолжает лидер Олимпиады, и до меня только доходит, что он считает.

Постов про Амирханову было четыре, но последний удалён, и я, грешным делом, расслабляюсь. Зря. Прилетает тут же и снова в лицо.

— Понял, за что? — спрашивает принципиальный Конов.

Он вообще весь такой правильный пацан, пропущенный удар не стал добивать, воспитанием занялся.

— Вполне! — сплевываю сгустки крови на асфальт и поднимаю глаза на Артёма.

— Не уймешься, обеспечу работой по призванию! — чпокает, не давая шанса подумать про нормальное «призвание».

Ответа не ждёт, разворачивается и уходит. Но я успеваю бросить ему в спину:

— Это за кого? Белову или Амирханову?

Уходит, не удостоив ответом.

16. Василина

Сверкающая от счастья Зарина становится ещё красивее, и её обаяние сметает на пути любые преграды. Амирханова выбивает нам в столовой не просто сладкий чай, а ещё и лимончик к нему с мармеладом на блюдце.

Мы садимся за дальний стол, чтобы не мешать тем, кто ест по расписанию.

Исподволь наблюдаю, как столовая наполняется людьми. Я давно не сдаю деньги на питание, привыкла брать с собой перекус или Зарина чем-нибудь делится, поэтому обедаем мы обычно не со своим классом.

Наши же вовсю хватают дольки яблок, компот и ложки, которые оказались возле одной тарелки, потому что на дежурных нам давно наплевать и никто не спускается накрывать.

— Неужели у Олимпиады не дутый авторитет? — хмыкает Зарина, размешивая сахар в стакане.

— Они же спортсмены, у них принципы… — продолжаю вводить подругу в заблуждение, кляня себя за малодушие.

— Да, не то, что у некоторых, — зло бросает она, глядя поверх моей головы.

Мне не нужно даже оборачиваться, чтобы узнать, про кого говорит Зарина.

— Может, у него нет никакого коммерческого интереса? — плохо контролируя, что и у кого спрашиваю, спокойно спрашиваю я.

Зарина меняется в лице, тенью мелькает недоумение, разбавленное недоверием.

— Ага, конечно! Он не умеет любить никого… — задумавшись, Зарина всё же нехотя добавляет, — кроме сестрёнки. Женоненавистник!

Снова удивляюсь осведомлённости подруги.

— Почему?

— Знаешь, когда в твоём доме на первом этаже живёт отец с любовницей, а мать не вылезает с ночных смен, чтоб пореже бывать дома, волей неволей возненавидишь всех в юбках и недомужиков!

— А ты откуда знаешь? — не пытаясь скрыть шок, шепотом спрашиваю я.

— Мама рассказала, — прикусив нижнюю губу, отозвалась Зарина, поняв, что поделилась тем, чем не планировала.

— А она откуда знает?

— Белова, а я и не знала, что ты можешь быть такой любопытной! — саркастично замечает Зарина.

— Врага нужно знать в лицо, — нахожусь с ответом, чтобы