Там, где свет. История первой леди США - Джилл Байден

нужна помощь. Вы должны помочь прежде, чем он попросит. Поэтому когда Нейлия умерла и Джо остался один с двумя маленькими мальчиками, пытаясь быть им отцом, одновременно справляться с собственным горем и при этом вести новую для себя беспокойную жизнь сенатора, Вэл не спрашивала, что она может сделать для брата. Она просто переехала к нему. И в течение трех лет, отодвинув собственные карьерные амбиции, свою личную жизнь и, в конечном итоге, свадьбу с будущим мужем Джеком, она жила с Джо и мальчиками, окружая их любовью и обеспечивая поддержку, которая была им необходима для дальнейшей жизни.

Стоит ли говорить, что мысль о том, чтобы ворваться в этот небольшой круг преданных друг другу людей, была более чем пугающей.

«Моя сестра хочет с тобой встретиться», – сказал мне Джо всего через пару недель после нашего знакомства.

Вэл была не просто сестрой Джо, он считал ее другом, одним из своих лучших друзей, и именно с ней я боялась встречаться больше, чем с остальными. К тому моменту я была знакома, разумеется, с Фрэнком и Джимми, еще одним братом Джо. И хотя Делавэр – это место, где, кажется, все друг друга знают, и я несколько раз видела Вэл, везущей мальчиков в машине, знакомство с ней мне только предстояло.

Я была напугана. Я знала, что Вэл образованная и красивая. В сущности, она была одной из первых женщин, которым удалась победная сенатская кампания. Также я знала, что от ее одобрения может зависеть, займу ли я место в жизни Джо. Она по понятным причинам оберегала его, а я была лишь новой молоденькой подружкой.

И я пыталась каким-то образом отложить нашу встречу.

Джо предлагал приехать в их дом на Норд Стар Роуд, чтобы встретиться с Вэл и мальчиками, которым тогда было пять и шесть лет. Я соглашалась, но когда наступал день встречи, я говорила: «Знаешь, я, наверное, не смогу прийти сегодня вечером». Джо никогда не раздувал из этого историю – он понимал, что на меня и так оказывается большое давление, – однако в конце концов, когда встреча была отменена четыре или пять раз, я поняла, что оправданий у меня больше нет.

И вот одним апрельским днем я приехала на Норд Стар Роуд, припарковалась у старинного дома в сельском стиле, с черными ставнями и большим сараем на заднем дворе. В кухне Вэл и ее парень Джек были заняты покраской стен в бледно-желтый цвет – дом готовили к продаже. Джо представил нас друг другу, и Вэлери принялась готовить для всех нас сэндвичи с тунцом на ланч.

Должно быть, Вэл понимала, что я нервничаю, потому что, передавая мне сэндвич, она начала дурачиться. «Вот твой тунец!» – объявила она, а потом начала мяукать, как кошка. «Мяу, мяу, мяу!» – говорила она, трогая «лапкой» мое плечо. Это был так забавно, а ее улыбка подействовала на меня обезоруживающе. Мы обе засмеялись, и я уже не так нервничала, но все же думала о том, прошла ли я испытание.

Сейчас Вэлери не только моя невестка, но и одна из моих ближайших подруг и доверенное лицо. Мы иногда вспоминаем нашу первую встречу – и снова смеемся над ее мяуканьем.

Дом Джо был оформлен в колониальном стиле, с просторной террасой с одной стороны. Мы сидели на ней и ели сэндвичи, а Бо и Хантер шумно резвились на траве. Я мало разговаривала с мальчиками, но с Джо они были очень приветливы и милы. Все было вполне естественно: простой ланч, непринужденная беседа, дети, играющие поблизости. Но, несмотря на то что Джо и Вэлери старались создать для меня комфортную обстановку, мне было сложно расслабиться. Примерно через час или около того, когда с едой было покончено, Джо решил, что для первого знакомства достаточно, мы попрощались и ушли.

Трагедия, потрясение, неопределенность – такие моменты в жизни, когда все переворачивается с ног на голову, влияют на людей по-разному. Для Джо потеря жены и маленькой дочери, а также помощь семьи в восстановлении из руин после того страшного дня стали причиной обретения нового взгляда на мир. От удара, который он пережил, его понимание семьи стало еще глубже. Он видел ее силу, несмотря на сгустившуюся тьму и мрачные мысли, он держался за этих людей и благодаря им смог выжить. Теперь он точно знал, чего хочет и в чем нуждается: ему нужна была жена и мать для его сыновей.

Для Джо потеря жены и маленькой дочери, а также помощь семьи в восстановлении из руин после того страшного дня стали причиной обретения нового взгляда на мир.

А вот я не была так уверена в своих желаниях, а напротив, чувствовала растерянность. Я думала, что сумею распознать, какой должна быть семья, но совершила ошибку, иллюзии рухнули вместе с разводом. Это породило сомнения. Я стала сомневаться, смогу ли я вообще создать семью своей мечты, такую, как у моих родителей. И точно ли это то, чего я хочу.

Во многих смыслах я не была готова – не к нему, а к ним.

Мальчики были невероятно привязаны к отцу, а вскоре привязались и ко мне. Они были как щенки, которым всегда хотелось ластиться и забираться ко мне на колени. Они постоянно соприкасались и контактировали друг с другом и с Джо так, словно в любой момент каждый из них может уйти. Каждый вечер перед сном Джо чесал им спинки и ручки («Ногтями!» – настаивали они). То же самое он делал в церкви во время мессы, чтобы они вели себя тихо. Мальчики понимали, что редко бывает у детей, сколь драгоценна может быть каждая секунда, и никогда не упускали возможности подержаться за руку, обняться и поцеловаться.

Когда Джо любит, он любит крепко. Он захвачен полностью. Он всегда держал меня за руку, приобнимал или откидывал волосы с моего лица. Я осознавала, что физический контакт играет важную роль в жизни всей его семьи. Вэл не могла пройти мимо мальчиков, не прикоснувшись к их плечам или не потрепав по макушкам. Их родители, заскочив на минутку, осыпали внуков поцелуями. Все они обожали обниматься.

Когда Джо любит, он любит крепко. Он захвачен полностью. Он всегда держал меня за руку, приобнимал или откидывал волосы с моего лица.

Мне было странно и некомфортно думать о том, что мне надо внедриться в эту группу. Я не привыкла к публичным проявлениям привязанности. Как и моя мама, я была не готова – а, может быть, и неспособна – быть эмоционально открытой. Члены моей семьи не были холодны – мы очень любили друг друга, – но, если не считать расставаний на долгий срок, поцелуи и объятия не были частью нашей повседневной жизни. Исключение в этом смысле составляла лишь бабушка Джейкобс. По правде говоря,