Там, где свет. История первой леди США - Джилл Байден

ситуация. Я мало что о нем знала – в основном это была информация из газетных заголовков: он невероятным образом победил на выборах, а потом потерял жену и дочь. Я знала, что он старше меня и что у него двое сыновей. На фото он всегда был в костюме и галстуке, волосы коротко и аккуратно подстрижены – ничего общего с лохматыми парнями в расклешенных джинсах, с которыми я привыкла встречаться. По крайней мере, это было любопытно.

Как я потом выяснила, Джо тоже мало что знал обо мне. По сути, он разыскивал меня только потому, что видел на фотографиях в аэропорту Уилмингтона.

За несколько месяцев до этого мой друг Том Стилц попросил меня об услуге. Он пытался создать бизнес как профессиональный фотограф и подписал контракт на съемки для рекламной кампании департамента парков и отдыха Нью-Касла. Ему не хотелось снимать пустые пространства, и он попросил меня позировать для него. Это не была работа модели, потому что мне ничего не заплатили, но фотографии большого формата были выставлены напоказ в аэропорту Уилмингтона.

Когда приехал его брат, Джо показал на мое фото и сказал: «Смотри, Фрэнки, вот с такой девушкой я бы пошел на свидание».

Там Джо и увидел впервые мое изображение, дожидаясь в аэропорту Фрэнки, своего брата, в пятницу вечером. Тогда он часто летал в Вашингтон и обратно, хотя в дальнейшем стал отдавать предпочтение поездам, и летая, постоянно видел меня. Когда приехал его брат, Джо показал на мое фото и сказал: «Смотри, Фрэнки, вот с такой девушкой я бы пошел на свидание». А Фрэнк ответил: «А почему бы и нет? Я ее знаю». Он взял мой номер у одного из наших общих друзей, и на следующий день Джо мне позвонил.

Прошел час, и Джо перезвонил. «Хорошо, – сказала я. – Я отменила свидание». «Прекрасно! Тогда я заеду за тобой в семь. Какой адрес?» Вот так это и было – без болтовни и обмена любезностями. Я повесила трубку и задумалась, в чем следует идти на свидание с сенатором. Представлялось нечто элегантное и строгое, возможно, жемчуг и обязательно юбка. Но я так не оделась. Я надела изумрудно-зеленые слаксы, легкую блузку в цветочек с кружевной отделкой и туфли на платформе. Через пару часов, ровно в семь Джо появился у моей двери.

Ему тогда был тридцать один год, на нем был идеальный костюм и кожаные лоферы. Он выглядел таким консервативным, что моей первой мыслью было: «Боже, во что я ввязалась!» Но вторая мысль была: «Ладно, это же всего одно свидание».

«Может быть, сходим в кино в Филадельфии?» – спросил Джо. Пресса очень интересовалась его личной жизнью, потому что он был одним из самых видных холостяков в стране, а вечер, проведенный за пределами штата Делавэр, привлек бы меньше внимания.

Джо проводил меня к машине и галантно открыл дверцу. Мы отправились в Филадельфию, знакомясь по дороге.

Мы выбрали французский фильм «Мужчина и женщина», который, как ни странно, был посвящен паре, чьи зарождающиеся отношения осложняются воспоминаниями об умерших супругах. После сеанса мы отправились в ресторан неподалеку и заняли там кабинку, чтобы поужинать. Я мало что помню о фильме и о том, что мы обсуждали, но, несмотря на внешний вид и одежду, собеседник показался мне расслабленным и веселым. Мы проговорили несколько часов прямо в этой кабинке, и я удивлялась, как это было легко и комфортно. Свидание прошло гораздо лучше, чем я ожидала.

Джо привез меня к дому и проводил до входной двери.

– Я отлично провел время, Джилл, – сказал он. – И я бы хотел увидеться снова.

Я ответила, что не против.

– Есть ли возможность встретиться завтра вечером? – спросил он.

– Да, я свободна.

Он улыбнулся, а потом протянул мне руку.

– Спокойной ночи, – сказал он, повернулся и пошел к машине.

Я набрала ее номер и, когда мама ответила, я сказала: «Мам, я наконец встретила настоящего джентльмена».

Я вошла в дом и закрыла за собой дверь. Был час ночи, но мне нужно было поговорить с мамой. Я набрала ее номер и, когда мама ответила, я сказала: «Мам, я наконец встретила настоящего джентльмена».

Следующим вечером у нас с Джо было второе свидание. Я не помню, куда мы ходили и что делали, но помню, что это было так же приятно, как и в первый раз. В тот вечер Джо поцеловал меня у дверей на прощание, а потом сказал: «Послушай, на этой неделе я уезжаю работать в Вашингтон, но хотел бы увидеться снова».

Он вытащил из кармана маленький черный ежедневник и начал листать его, нахмурив брови. «Нет, в этот вечер нет… этот тоже занят… Черт, эта неделя такая напряженная». Потом он взглянул на меня и произнес как бы между прочим: «Как насчет завтра?»

Три свидания, три вечера подряд?! «Приятель, – подумала я, – да у тебя крышу снесло!»

Глава пятая

Если приходится просить

В тот момент моей жизни сенаторский пост Джо был в конце списка вещей, делавших наши отношения необычными. Это напряженная и ответственная работа, поэтому назначать свидания было не так просто, к тому же прежде мне никогда не приходилось думать о том, что о моей личной жизни напишет пресса. Но во многих отношениях работа в сенате – такая же, как и другие работы.

Сложность, которая пугала меня гораздо больше, заключалась внутри его семьи, она состояла не только в наличии детей, что также было для меня ново, но и в той близости, которая царила между членами этой семьи. Как и в моей семье, в абсолютном большинстве случаев Байдены ставили верность друг другу превыше всего остального. Джо, Вэлери, Джимми, Фрэнк и их родители были не просто близки. Семья Байденов была частью личности каждого Байдена. Они гордились этим и горячо друг друга любили. В семье Джо в ходу было выражение: «Даю слово Байдена». Это священная клятва. Тот, кто это говорил, должен был быть абсолютно, на сто процентов правдив. Даже сегодня я спрашиваю своих детей и внуков: «А вы даете слово Байдена?» И если они отвечают «да», то я верю тому, что они говорят.

Тот факт, что Джо выбрал Вэл и брата Джимми на важнейшие роли в своей предвыборной кампании, вопреки мнению партии, был доказательством их близости. А тот факт, что, вопреки всем прогнозам, семья смогла одержать казавшуюся невозможной победу, доказывает еще кое-что: нет почти ничего, чего бы они не сделали, дабы поддержать, защитить и отстоять друг друга. Это стало особенно очевидно после смерти Нейлии.

У Байденов было и еще одно убеждение: «Если приходится просить, значит, уже слишком поздно».

У Байденов было и еще одно убеждение: «Если приходится просить, значит, уже слишком поздно». Когда кто-то в беде, когда кому-то больно, когда кто-то не справляется, не надо ждать, когда он скажет вам, что ему