Наши уже не придут 5 - RedDetonator

задумался конструктор. — Что ж. Я могу сказать так — универсальность этого орудия под большим вопросом, особенно в свете существования танков, подобных Т-14 и нашего Виккерса Хэви. Советский танк не способен пробить собственную броню даже в упор, о броне Хэви я даже не говорю. Это значит, что он будет бесполезен в борьбе против хорошо бронированных танков на любой дистанции. Нужно орудие мощнее — боюсь, что нашей двухфунтовой пушки уже недостаточно. Коммунисты, как я вижу, испытывают проблемы с двигателем, а подвеска Кристи почти достигла предела массы, но проблемы с двигателем решаемы, а с Кристи — «почти». Может быть, что их новые танки получат более мощный двигатель и более тяжёлую броню.

— Я побеседую с людьми из военного министерства — надеюсь, я смогу направить их на верный путь, — пообещал Синклер. — Но и от вас потребуется подробный доклад об этом танке — мы должны хорошо знать, с чем собираются воевать коммунисты…

Сам он считал, что армию и вооружение СССР слишком переоценивают. Наступление на Мадрид закончилось успехом лишь потому, что это была полнейшая неожиданность для всех — неуязвимые для ПТО танки.

Это было максимально тупое наступление напролом, основанное на абсолютной уверенности командующего, что его танки неуязвимы для всего, что есть у националистов. Но в этот раз всё получилось — это не значит, что в следующую войну у противника не будет достаточно бронебойных пушек…

Так что стратегию коммунистов Хью оценивал как безвкусную и примитивную. Когда у испанцев появилось достаточно ПТ-орудий, советское наступление сначала замедлилось, а затем и вовсе остановилось, но потом коммунисты начали соображать и пробовать применять тактику — только тогда у них начало что-то получаться.

Выходит, что да, у них есть здоровое зерно инженерной мысли, но командование на стратегическом и тактическом уровне прихрамывает на правую ногу.

Будь на месте коммунистов британская армия, всё для испанцев закончилось бы очень печально…

Во-первых, массированное наступление пехоты, при поддержке пехотных танков: эти танки проломят любую оборону, какой бы эшелонированной она ни была, а пехота бы закончила работу.

Во-вторых, в это же время кавалерийские танки и броневики атаковали бы с флангов, отсекая фронт от снабжения и подкреплений. Это, конечно же, потребовало бы компетенции исполнителей операции, но там не было ничего невозможного.

В-третьих, если бы с «во-первых» ничего не получилось, то всегда есть тяжёлые гусеничные бронетранспортёры, которые способны доставить штурмовые взводы хоть в само Пекло. Это, по опыту Великой войны, способно поставить жирную точку в любой обороне.

Есть ещё пушечно-пулемётные броневики-разведчики, способные перевозить до четырёх солдат в качестве десанта, но они нужны не для непосредственного проламывания обороны, а для предварительной разведки и развития наступления после преодоления укреплений.

Всё выглядит так, что лучше всех к следующей войне приготовилась именно Великобритания, которая даст всем понюхать пороху не только на море и в воздухе, но и на суше.

Позорнее всех положение у Германского рейха — не выглядит сейчас Вермахт как нечто, способное потягаться даже хотя бы с РККА…

*6 декабря 1935 года*

«Интересно, это в нём мечты о лаврах Римской империи так взыграли?» — подумал Аркадий, опуская газету.

Бенито Муссолини, пользуясь тем, что в Европе пошла мода на «оральное умиротворение» агрессоров, напал на Эфиопию. А Немиров всё понял за полгода до этого нападения, так как у КГБ есть надёжная агентура в Италии.

Сведения о подготовке вторжения в Эфиопию поступали трижды, но всё стало окончательно понятно только после того, как французский премьер-министр Лаваль подписал «Римский пакт», также известный как «соглашение Муссолини-Лаваля».

Италия получила 800 квадратных километров территории между французским Чадом и итальянской Ливией, а также 22 километра побережья Баб-эль-Мандебского пролива — последнее открыло Муссолини возможность начать вторжение в Эфиопию.

Аркадий знал об этой войне по прошлой жизни, но только в общих чертах — например, он знал, что Муссолини даст приказ применять химическое оружие.

Зная о том, что итальянцы готовятся к чему-то масштабному и кровавому, Немиров побеседовал с Президиумом и через него выставил на повестку Верховного Совета вопрос помощи Эфиопии. Верховный Совет проголосовал положительно — помощь СССР предоставить готов.

Хайле Селассие был не рад перспективам общения с таким «токсичным государством», всё-таки, западная пропаганда и декларируемые коммунистами цели его настораживали, но тут либо договариваться с коммунистами, которые хотят помочь, либо с фашистами, которые хотят всю твою страну…

После того, как император удостоверился в агрессивных планах Муссолини, что было не очень трудно, так как итальянский диктатор даже не особо скрывал свои намерения, Хайле Селассие получил ряд условий, после выполнения которых СССР готов начать безвозмездную помощь его режиму.

Первое требование — отмена рабства. Второе — ограничение на взаимодействие с западными странами. Третье — официальная поддержка антиколониальных движений. Это были основные пункты, но имелись и второстепенные — по теме образования, реформ управления и так далее.

Если эти условия не начнут выполняться, СССР прекращает поддержку Эфиопии и она остаётся один на один с очень жадным Дуче. Император проникся этой мыслью и не стал играть в капризную девочку — он согласился на все условия.

После подписания Калининым и Селассие Тебризского соглашения 11 марта 1935 года, начались поставки оружия и боеприпасов в Эфиопию.

Помимо классических пулемётов, противотанковых ружей, артиллерии, а также броневиков, в Эфиопию поехали и сотни тысяч противогазов, якобы на всякий случай.

Военные специалисты, прибывшие на места, столкнулись с неразрешимой проблемой — образованных среди эфиопских солдат практически нет, обучать их эксплуатации техники и оружия очень тяжело, а времени мало.

Но Верховный Совет не разрешил прислать в Эфиопию подразделений РККА, поэтому осталось уповать лишь на то, что паритет по оружию и боеприпасам сыграет свою роль…

«А не будут ли вспоминать мне потом, что с моей подачи мир наводнён советским оружием?» — подумал Аркадий. — «Мосинки сейчас везде — их даже в США распробовали и покупают…»

В кабинет без стука вошёл Сталин. Он молча прошёл к окну, открыл форточку, после чего сел в кресло, поставленное у окна специально для него, и закурил.

— Как ты думаешь, товарищ Немиров… — заговорил он, пыхнув дымом. — Не это ли начало большой войны?

Итальянцы начали вторжение в Эфиопию без какого-либо объявления войны, с двух направлений — из Эритреи и Сомали, то есть с севера и юга, соответственно.

Из Эритреи в Эфиопию вошёл генерал Эмилио Де Боно, командующий девятью дивизиями, разделёнными на три корпуса. А из Сомали в Эфиопию вошёл генерал Родольфо Грациани,