ТалисМальчик - Диана Ибрагимова

Сама Алевтина владела рекламным агентством, хотя всюду, где требовалась информация о должности, представлялась директором. Фактически же она была хозяйкой солидной фирмы, но так стеснялась во взрослой жизни оставаться любимой папиной дочкой, что искренне считала себя лишь управляющей бизнесом, хозяином же числила папу, хотя он ничегошеньки не соображал в рекламном деле, и правильном, в университете изученном, ведении бизнеса.

Папа тоже был начальником, но работал по старинке, без книжек и модных методик, без глубоких заныриваний в психологию, на которых была помешана младшая дочь. Да. В семнадцать лет Алевтина мечтала о карьере психолога, но папа был категорически против. Они тогда серьёзно повздорили и неделю не разговаривали. Папа сказал, что ближайшее место, где учат на психологов по-настоящему – это Сорбонна, но в Парижский университет они с мамой Алю не отпустят, так что придётся их строптивой доце довольствоваться московским вузом. К тому же на факультете менеджмента, где Аля будет учиться, видимо-невидимо всякой практической психологии.

Действительно, в дипломе выпускницы красовались отличные отметки по общей психологии, педагогике, управлению персоналом, конфликтологии, этике, деловым переговорам, основам парламентской культуры и ещё дюжине околопсихологических дисциплин. Но предъявлять пятёрки оказалось некому, кроме очень довольного папы, который к самому выпускному приготовил дочке сюрприз: небольшую рекламную компанию, доставшуюся ему по дешёвке от какого-то уехавшего за рубеж старого знакомого.

Вообще-то Алевтина не собиралась заниматься рекламным делом, как и учиться на менеджера. Но, как приняв папин выбор в семнадцать лет, сроднилась с учёбой, влюбившись в менеджмент, так и с фирмой произошло: бизнес был налажен, с отлично сработавшейся командой и чудной для такого дела репутацией. Тем более что в дарованном бизнесе недостатков не ищут. Так что Аля без проблем прониклась новым делом, а с ним и новым стилем жизни. Вскоре ей самой удалось прослыть толковым руководителем, умеющим помогать подчинённым, а не мешать им работать.

Однако поначалу, осознав, что за подарок она получила на выпускной, Аля расстроилась: она не видела себя начальницей и хозяйкой собственной фирмы в неполных двадцать два. Ей хотелось поработать в крупной компании, поднабраться опыта, подняться на несколько ступенек вверх – от рядового сотрудника до некрупного начальника, и вот, может быть, потом… У папы было много знакомых в больших компаниях, и Алевтина как на само собой разумеющееся рассчитывала на папино содействие в трудоустройстве.

Но родитель решил иначе, и вместо того, чтобы отвести дочь на фабрику и показать, как работает каждый цех, дать самой постоять у конвейерной ленты и выбрать понравившуюся игрушку, вместо этого папа купил ребёнку целую фабрику игрушек, слава богу, отлично оборудованную и функционирующую исправно. И пусть дитя само разбирается, что там сходит с конвейеров и кто работает в цехах, глядишь, так быстрее вникнет. И Аля разобралась. Всего за год она успела так поднатореть в рекламном бизнесе, что не только завоевала авторитет у собственных сотрудников, но и расширила дело, открыв филиалы в Питере, а в прошлом году ещё и в Германии.

Компания росла, преуспевала, держалась на уверенном плаву даже в кризис, поэтому Алевтина ничуть не сомневалась, что обеспечит Дениса хорошей работой, достойной не только юриста со стажем, но и её, Алевтининого, мужа. Денис – парнишка хваткий, рассуждала Аля, можно будет его постепенно ввести в курс дела, а самой спокойно посидеть дома с детьми. Скольких там они рожать планируют? Двоих? Можно и троих, если здоровье позволит. У хороших мужчин должно быть много детей. Да и свой генофонд, разумеется, Алевтина не относила к недостойному. К тому же папа, воспитав двух дочек и двух внучек, строго-настрого заказал внука. А из троих детей хотя бы один мальчик обязательно получится. Но до этого ещё далеко.

А всё-таки интересно у неё всё начиналось и на профессиональном фронте. Может, это её черта персональная такая – загадочные начала?

Это сейчас Алевтина была уверенной в себе бизнес-леди, но пять лет назад она сомневалась почти в каждом своём решении. И дело было даже не в папином подарке. Просто Аля боялась такой ответственности – за людей, за бизнес, за каждый свой шаг в бизнесе и по отношению к людям. Она считала, что совершенно не имеет опыта и вряд ли сдюжит. Опасения терзали папину любимицу напрасно. У неё было всё, чтобы управиться: натура лидера, обеспеченная соответствующим образованием, опыт наблюдения за работой маститых начальников (за папой и папиными друзьями) и собственные соображения.

И отец всё это почувствовал раньше дочери.

Ведь Алевтина с детства очень внимательно наблюдала за тем, как управляет папа. Ей нравился папин кабинет и его рабочий стол со всеми телефончиками, бумажечками и подставочками; завораживало, как он сидит и что-то серьёзно делает – пишет, звонит, вызывает подчинённых. Единственное, что не впечатляло Алю, так это папино обращение с подчинёнными. Слишком жёстко и безапелляционно. Хотя, наверное, именно это позволило папе вырастить бизнес и не потерять его в перестроечном аквапарке. У папы все работали и получали зарплату, но управлял он всё равно чересчур сурово.

То, что отдача от наёмных работников должна быть максимальной, Алевтина себе чётко уяснила, но вот папиных перегибов и перекосов в межличностных деловых отношениях решила не повторять. Персоналу нужно иногда давать возможность расслабиться и посачковать, нужно не только строго с людей спрашивать, но и по шёрстке гладить, и как можно чаще. Сотрудники фирмы Алевтины могли запросто отпроситься к врачу или к юристу, на утренник к ребёнку или на последний звонок; взять отгул или отпуск за свой счёт; но работа при этом страдать не должна. Кончил дело – сиди в «Одноклассниках» смело, но никак не наоборот. Принцип приоритета работы над личным давал хороший результат: заказы выполнялись вовремя, даже с форс-мажором удавалось справляться без минора. Правда, времени, убитого Интернетом, становилось всё меньше, зато жалованье – всё больше. Так что команда Алевтины была не в обиде на боссу.

Наблюдая в огромном офисном здании полудохлые фирмочки по соседству, Алевтина – самая молодая и преуспевающая на своём этаже – недоумевала: как можно годами так усердно не работать, перебиваясь от одного редкого заказа к другому? Ведь всё, что порой требуется от руководителя – это правильно организовать день хорошо вышколенного персонала. Интересно, какой же работник получится из Дениса? – размышляла Аля во время виртуального романа. Они не раз поднимали эту тему, но только практика могла показать, что к чему.

О воскресшем романе папа ничего не знал, и даже желание дочери съездить в Бердянск воспринял как ностальгию нефритовой воды. Мама же давно, ещё в детстве, как-то сказала, что Денис – суженый младшенькой, и даже попыталась подробно расспросить дочь перед отъездом, но Алевтина решила никого не посвящать заранее в свои планы. Кроме Дашки. И успела уже пожалеть о том, что держала в курсе подробностей сестру, поскольку та была решительно против.

– Что-то Денис такой хороший, стерильный прямо – хоть к ране прикладывай. Не нравится мне это.

В общем, в случае положительного решения по поводу Дениса, Алевтину ожидало нешуточное противостояние. Она осознавала это, но ждала с нетерпением, как в детстве, встречи с суженым, отсчитывая дни и отмечая их в календаре. Только теперь ожидание было иным: тогда она мечтала о неземной сказке, а сейчас – о спокойном семейном счастье, вполне земном.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Это был самый долгий в жизни Али день. Он начался за сутки до, ещё в Москве.

Вначале был сон, не столько плохой, сколько непонятный. Алевтина вроде бы сидела на заднем ряду большого актового зала и щёлкала семечки – крупные, отборные, чистые, и очень вкусные. На сцене убого одетые женщины вели политические дебаты. Кто-то из спорящих был без косметики вообще, а кто-то безвкусно раскрашен, но все они отличались нарядами из гардероба Кати Пушкарёвой (прости господи!). Аля прислушалась: вроде бы закрывают их партию – то ли обиженных, то ли брошенных женщин. Обделённые выходят по очереди на сцену и с трибуны рассказывают, как их обижали и обманывали. Алевтине передали заметку в газете, в которой сообщалось о закрытии партии этих несчастных. Аля наблюдала за происходящим и щёлкала семечки. В общем, бред какой-то.

Сон взбудоражил и не дал выспаться. Алевтина старалась потом уснуть, но тщетно. Она пыталась приснившееся толковать, но семечек в соннике не нашла, только семя или зерно, а увидеть во сне зёрна и семена для молодых женщин означало благополучие и счастье. И неизбежность встречи с достойным избранником.