Мир (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич

Несколько часов спустя Кортни рассказал Томпсону, как выглядела битва с его позиции. Вражеские мины и снаряды рвались поблизости от проволочных заграждений, прорывая в них бреши, в которые пытались просочиться вьетконговские солдаты. Теперь практически все наступление было устремлено на северную и западную стены лагеря. Пулеметный и винтовочный огонь обороняющихся отбил первую волну наступления вьетконговцев. Множество наступающих застряло в хитроумно переплетенной колючей проволоке. Но вскоре к ним присоединилась еще одна группа, которая также принялась осаждать наружный периметр. Минометы вели огонь на минимально возможное расстояние, однако вьетнамцы продолжали продвижение вперед; многие из них несли с собой лестницы, которые они набрасывали поверх проволочных заграждений.

Неожиданно пулемет, располагавшийся в северо-западном бункере, открыл огонь по собственным северной и западной стенам. Вьетнамцы, приготовившиеся было к схватке с наступающими коммунистами, как подкошенные падали у стен лагеря. В то время, как другие либо бросались назад, в глубь лагеря, либо напарывались на остро заточенные бамбуковые колья, насквозь пронзавшие их тела.

— Это лазутчики! Им удалось захватить бункер, — крикнул Борст.

— Вижу! — отозвался Кортни и резко скомандовал в трубку телефона. — Вилкат, приготовьте свою ударную группу к тому, чтобы немедленно отбить северо-западный бункер. В него пробрались вьетконговцы!

Позиция Вилката, размещавшаяся в минометном бункере рядом с оперативной комнатой, позволяла ему с близкого расстояния наблюдать за сражением у западной стены. Вместе со Вилкатом находился вьетнамский лейтенант Кау, который по телефону переговаривался с капитаном Ланом, обосновавшимся в своем безопасном бункере. Вилкат принялся яростно втолковывать Кау, что он должен собрать всех находящихся в его подчинении бойцов, чтобы бросить их на северо-западный бункер. Оба офицера наблюдали губительные последствия обстрела из этого бункера.

— Черт, кажется мы влипли, — громко высказался Саймон, хладнокровно беря на прицел карабина ближайший проход к позициям.

— Парень, — ответил Бергсон, стараясь перекричать грохот окружавшей их битвы, — сейчас ты сможешь по достоинству оценить подготовку нашего отряда к нетрадиционным способам ведения войны!

В то же мгновение северо-западный, а за ним и северо-восточный бункеры взлетели на воздух, заставив замолчать стрекотавшие из них пулеметы. Первая волна вьетконговцев уже прорвалась через наружный периметр ограждения лагеря и находилась не далее, чем в тридцати ярдах от его стен. Вдоль северной стены почти одновременно прогрохотало не менее дюжины взрывов, поднявших в воздух толпу облаченных в черное бойцов противника.

— Пластиковые мины! — прорвался сквозь грохот взрывов голос Бергсона. — Как видите, получилось неплохо!

Вилкат и лейтенант Кау вызвали подкрепление со стороны южной стены и руководили продвижением бойцов к двум дымящимся бункерам. Заскочив в северо-западный бункер, Вилкат прошил очередью из своего карабина М3 раненого вьетконговца, после чего следовавшая за ним смешанная группа вьетнамцев и рейнджеров подправила завалившийся набок пулемет, из кучи всякого хлама извлекла ленты с патронами, перебросила тела убитых за песочное заграждение и принялась поливать огнем новую волну вьетконговцев, в очередной раз бросившуюся на приступ лагерных стен.

В течение всего этого времени вьетконговский миномет не умолкал ни на минуту, кося направо и налево защитников внутри лагеря. Одна из мин упала на главный бункер и своей взрывной волной свалила на пол наблюдательного пункта Трэйна и Борста, хотя мешки с песком спасли обоих от смертельного поражения осколками.

Поднявшись на ноги, Томпсон осмотрел поле битвы. В небе уже планировал самоле, сбрасывавший мощные осветительные бомбы, от которых стало светло, как в полдень. Минометчики, которым теперь уже не нужно было стрелять осветительными минами, переключились на осколочные, которые стали поражать позиции партизан. Сейчас, когда снова заговорили пулеметы обоих бункеров, а северная стена превратилась в смертельную преграду, всем стало ясно, что расчет коммунистов на скорый прорыв провалился. Вьетконговские артиллеристы продолжали методично обстреливать лагерь, однако основная часть снарядов пролетала в вышине, явно с расчетом поразить башню. Сама по себе она являлась довольно маленькой целью, однако, лишившись наблюдательного пункта, минометчики Фанчау не смогли бы уже, как прежде, вести прицельный огонь. Бункеры снова попали под непрерывный и яростный обстрел безоткатных орудий. Неожиданно с запада донеслись звуки сигналистов: со стороны погруженных в темноту подножий холмов и зарослей низкорослого кустарника, которые располагались в нескольких сотнях ярдов от лагеря, на освещенную территорию выбежали не менее двухсот вьетконговских солдат. В этот же момент партизаны ожесточенно атаковали и с севера. Под прикрытием ожесточенного огня ракет, минометов и станковых пулеметов вьетконговцы бросились через образовавшиеся бреши в наружном кольце колючей проволоки и пошли на приступ северной стены. Находившийся в поврежденном северо-западном бункере Вилкат оказался под перекрестным огнем обеих противоборствующих сторон. Коммунисты находились уже примерно в двадцати ярдах от северной стены, когда лейтенант Кау прокричал из занятого им бункера какую-то команду и, перепрыгнув через песочное ограждение, бросился на солдат противника. Через стены уже перелезал взвод орущих бойцов, которые, орудуя винтовками с примкнутыми штыками, принялись поражать вьетконговцев. Штыки пронзали тела, разрывали глотки, и через пять минут ожесточенной, кровавой рукопашной схватки наступление партизан захлебнулось. Теперь Вилкат получил возможность направить огонь обоих пулеметов на коммунистов, которые пытались прорваться через западный наружный периметр.

Кортни, внимательно контролировавший ход сражения, взорвал очередную дюжину пластиковых бомб, установленных вдоль западного периметра. Несколько одетых в черное солдат противника с криками попадали на землю, но другие продолжали продвижение. Огонь их минометов и орудий прорвал «концертину» и остальное проволочное ограждение, а потому, даже несмотря на огонь крупнокалиберных пулеметов с западной стены, вьетконговцы продолжали свое продвижение. Минометы партизан с поразительной точностью поражали позиции за внутренней линией обороны, убивая и раня защитников лагеря.

Через бреши в наружном западном периметре продолжали просачиваться солдаты противника, навстречу которым со стороны южной и восточной стен бежали арвины, намеревавшиеся сорвать очередное наступление. Огнем была снесена часть стены, бункеры стали объектами непрекращающегося обстрела из безоткатных орудий. Благодаря самоотверженным действиям бойцов лейтенанта Кау, лишь северная стена смогла успешно преградить путь вьетконговцам.

Казалось, все кончено — сейчас вьетконговцы бросят в бой еще один батальон. И лагерь падет.

Со стороны холмов, располагавшихся за пределами зоны, которую освещали самолеты, донесся резкий, пронзительный сигнал полковой трубы, к которому тут же присоединились несколько других. Услышав эти звуки побледнел даже казавшийся до того невозмутимым Бергсон.

— Все парни, — заметил он. — Надеюсь, завещание у вас написаны. И молитесь!

Тут к позиции подошел спустившийся с командного пункта Кортни.

— Эй, журналисты, вы здесь? Идемте со мной, — крикнул он. — Бергсон, Фальк — тоже. Готовимся к прорыву.

Трубы зазвучали громче, словно приблизились к периметру лагеря.

Вся группа, за исключением Вилката, работавшего на рации Борста и медиков, собралась вокруг бункера. — Проходите внутрь, — скомандовал Кортни. — По моей команде направляйтесь в сторону юго-восточных ворот. Борст передаст самолетам, чтобы те освещали только западную стену лагеря. Оказавшись за его пределами, мы двинемся на восток, к холмам, и упаси нас Бог нарваться на наших же старых друзей из ККК. Черт — выругался Кортни. — Смотрите!