Мир (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич

Несколько слов от автора

Война сняла с себя латы,

Мир надевает их на себя.

Мы знаем, что учиняет война,

Кто знает, на что способен мир?

Н. Романецкий

«Geronimo! — Джеронимо!»

- клич американских парашютистов

во время прыжка

Продолжение приключений попаданца в Америку. Война окончена и наступил мир. Жесткий, пестрый, веселый и одновременно холодный и постоянно стоящий на грани ядерной войны мир пятидесятых и шестидесятых годов прошлого века. Мир, в котором автор этой книги родился и жил, и о котором вспоминает с ностальгией.

Книга посвящена тому трудному и прекрасному времени, когда мужчины еще были мужчинами, женщины — женщинами, а сверхдержавы — сверхдержавами. Памяти той великой страны, в которой я родился, и ее достойного (во многом и именно только в то время) соперника.

Мыслю, следовательно существую

Cogito ergo sum[1]

Только судьбы народов решаем не мы —

И большою войной этот мир поделен.

С. Никифорова «Флибустьеры»

Звонок прозвучал неожиданно и резко, словно крик неизвестного встревоженного животного. Тишина, до того царившая в доме и прерываемая только постукиванием напольных и настенных часов, да дыханием человека в спальной, с испугом попряталась по углам. Телефон же звонил без передышки, словно на том конце провода заранее знали, что Том спит, и хотели во чтобы-то ни стало разбудить его.

Том, вырванный из сна этим звуком, поворочался некоторое время с боку на бок, как бы стремясь уснуть снова, вопреки разбудившему его шуму. Затем резко встал с кровати. Не одеваясь, сделал несколько махов руками и ногами, явно изображающих зарядку. Выругался на русском, потом добавил, судя по интонации, несколько столь же энергичных слов по-немецки. Но, несмотря на все его действия, телефон продолжал надрываться. Тогда он со вздохом взял трубку и сказал голосом, в котором чувствовалось нескрываемое раздражение.

— Алло. Алло, Томпсон у телефона. — Несколько мгновений помолчал, слушая ответ невидимого собеседника, и снова недовольно бросил в трубку. — Я в отставке, ВЫ не забыли, — выделив слово «вы» голосом. — Черт побери, меня из-за этого вопроса попросили выйти в отставку. Я это сделал, а теперь вы снова просите вернуться, потому что, видите ли, у вас проблемы. Но у меня-то никаких проблем нет. И не надо…, - он резко прервал разговор и невольно вытянулся по стойке «смирно». Что выглядело довольно-таки комично, учитывая ситуацию и его вид в свободных трусах, которые в другой стране часто называли «семейными»

— Приветствую, босс, — тон Тома вдруг сильно изменился. — Понял, понял. Да. Ладно, только ради вас. Вылететь в Вашингтон…, - он посмотрел на настенные часы. — Попробую, босс. Не ранее чем завтра поутру. Хорошо. До встречи.

Он опустил трубку на телефон, еще раз коротко выругался, причем сразу на трех языках и начал одеваться. Это заняло у него очень мало времени, так как вся одежда лежала и висела в образцовом армейском порядке рядом с кроватью. Одевшись, Том вышел в небольшой коридор и тут же свернул на кухню, где сразу же включил радио. Пока лампы радиоприемника разогревались, он открыл холодильник и достал все необходимое. Налил в чайник воду и поставил его на электроплиту. Готовя немудренный холостяцкий завтрак, он прослушал передаваемую местной радиостанцией рекламу, затем сводку погоды и наконец услышал то, ради чего терпел это словоизвержение:

— Срочные новости. Эн-Би-Си сообщает, что вчера в районе Тонкинского залива произошло нападение на эсминцы «Мэддокс» и «Тернер Джой». «Мэддокс», следовавший, согласно донесениям капитана, в международных водах, атаковали катера коммунистического режима Северного Вьетнама. Эсминец получил несколько торпедных попаданий и начал тонуть. Пришедший ему на помощь эсминец «Тернер Джой» сумел потопить артиллерийским огнем один из атаковавших катеров. Поддержку ему оказало звено наших палубных истребителей «Крусейдер», выполнявших тренировочный полет возле своего авианосца «Тикондерога». После атаки на катера, они были вынуждены вступить в воздушный бой с появившимся самолетами агрессора. Получив в ходе боя повреждения, уцелевшие северовьетнамские катера и самолеты прекратили атаки, взяв курс на свою базу. Несколько человек из команды эсминца «Мэддокс» пропало без вести. В результате проведенной командой эсминца «Тернер Джой» и вертолетами с авианосца спасательной операции остальные члены экипажа «Мэддокса» спасены. Президент Джонсон заявил, что неспровоцированная агрессия против кораблей Соединенных Штатов не останется безнаказанной.

«Интересно девки пляшут, по четыре бабы в ряд, — усевшись за стол, подумал Том, — насколько я помню, ТАМ все тоже началось с какого-то нападения на американские корабли. История любит повторяться. Но, если подумать, каждое историческое событие имеет свои причины. И они так просто не отменяются. Президент Дуглас сумел сдержать начало противостояния между СССР и США до пятьдесят третьего. Но он не смог убрать основные причины этого — ни стремления значительной части американского истеблишмента к Pax Americana, Американскому миру, основанного на вере в мессианское предназначение США, ни противостояния коммунизма и антикоммунизма, ни интересов промышленников и военных. Ни один из производителей не обрадуется, если вместо стабильно оплаченных государством заказов с нормой прибыли в сто процентов, его заставят переключаться на гражданскую продукцию без гарантированного сбыта и с нормой прибыли в десять процентов… Именно поэтому сменивший Дугласа Эйзенхауэр увеличил военный бюджет и пошел на ухудшение отношений с Союзом. Хотя… наши корейские нетоварищи в этом ему неплохо помогли. Корейская война одна тысяча девятьсот пятьдесят второго — пятьдесят четвертого годов… н-да…, - о «той» Корейской войне Толик помнил немного, но что она была при жизни Сталина, это осталось в его голове еще со школьного курса истории. — Как и здесь… Вот так и начнешь верить в судьбу», — закончив завтрак, он неторопливо и обстоятельно убрался, проверил дом на готовность к «одиночному плаванию».

Потом взял «тревожный чемоданчик» и, одевшись, зашел в гараж. Стоящий в нем несерийный «Виллис Джип» CJ-4, оснащенный установленным по заказу форсированным двигателем в восемьдесят лошадок, завелся как всегда, без задержки. Честно говоря, Том (да и Толик), предпочел бы, чтобы его везли, пусть даже и в автобусе. Однако автобусы в эту глушь заглядывали редко, а нанимать шофера Томпсон считал ненужным расточительством. Вот и ездил на раритетном автомобиле, выпущенном в единственном экземпляре, сам за шофера и за пассажира. Впрочем, эта машинка ему даже нравилась, напоминания о юности и времени лихих сороковых…

Под успокоительное тарахтение движка он отъехал на четверть мили от усадьбы, остановился на повороте дороги, на небольшом пригорке и вылез из джипа. Неторопливо осмотрел машину, а потом некоторое время смотрел на окружающий пейзаж. Честно сказать, посмотреть было на что. Уютный одноэтажный домик с мансардой располагался на берегу небольшого озера, на обширном поле, окаймленном двумя солидными рощами. Вся эта картина напоминала не столько американские равнины, сколько какой-то среднерусский пейзаж. Тем более, что дом был построен не по американским, а по русским технологиям. Да и гараж, стоящий неподалеку, больше походил на обычный русский деревенский сарай или конюшню, чем на ангар для автомобиля. В общем, Тому нравилось тут жить и не хотелось уезжать никуда, даже по самым важным делам.

«Сентиментальный стал, — усмехнулся он. — А к старости вообще буду рыдать по любому поводу. Ладно, пора ехать… самолет ждать не будет».

Еще примерно полчаса в пути по хорошо укатанной грейдером дороге, проложенной среди кукурузных полей — и впереди выросли дома небольшого городка Барабу. Это был типичный американский городок с аккуратной Мэйн-стрит, тянущейся аж на три квартала, тихий и сонный, относительно ухоженный и аккуратный. Если не обращать внимания на пригороды, в которых полно облупленных и даже ветхих домишек, и потрепанные пикапы, конечно. Впрочем, даже жители не самых благополучных кварталов старались поддерживать свои домики в относительном порядке, все-таки Барабу был не только самым старым, но и самым большим городом во всем графстве. Хотя по российским меркам его скорее посчитали бы поселком, правда довольно большим — тысяч на шесть населения. Но все же не слишком большим, благодаря чему Том за считанные минуты оказался у интересовавшего его дома. На типичной американской архитектуры и конструкции двухэтажном доме, первый этаж которого пересекала огромная стеклянная витрина, висела вывеска «Книгоягода (Bookberry). Магазин и читальня». Впрочем, то, увидеть что-нибудь за витриной было невозможно за исключением небольшого чистого кусочка, через который различалась часть магазинного зала. Остальную же поверхность почти сплошным слоем покрывали цветные рекламные плакаты очередных бестселлеров, некоторые из которых уже выцвели на свету. Среди них выделялся многокрасочный плакат нового бестселлера от издательства «Потомак» авторов Алекса МакГроу и Новела Голда, под интригующим названием «Встреча с Президентом». Мельком глянув на него, Том решил купить книгу. Вдруг нечем будет заняться, а как говорил его старый друг и начальник Сэм: — Ну что может быть лучшим способом «очистить» мозги, чем кассовый американский боевичок? — и Том был с ним согласен. Еще раз на всякий случай осмотрев припаркованную машину, он двинулся к дверям магазина. Которые как раз в этот момент распахнулись, выпустив на улицу хозяйку этого заведения.