Опустошенная (ЛП) - Нейл Хлоя

— Ладно, услуга за услугу. Откуда ты знаешь моего дедушку? То, что вы дружили с Шарлоттой, ты уже рассказывал. Тогда вы с ним и познакомились?

Шарлотта — моя старшая сестра. У меня также есть брат, Роберт, который следует по стопам отца, занимаясь недвижимостью.

— Я знал и знаю Шарлотту, — ответил Джонах. — Как знал и тебя.

В голове не всплыло абсолютно ничего.

— Откуда это ты меня знал?

— Я был спутником Шарлотты на выпускном балле.

Я замерла.

— Ты что?

— Я сопровождал Шарлотту на балл в колледже.

Закрыв глаза, я пыталась вспомнить. На весенних каникулах я вернулась домой и стала свидетелем выяснения отношений и драки между Шарлоттой и ее на тот момент парнем, а теперь уже мужем, майором Коркбургером (серьезно, у него такая фамилия). В итоге, на балл она пошла с парнем по имени Джо.

Вот оно что.

— Боже мой, — воскликнула я, показывая на него. — Ты тот самый «Джо»! А я тебя и не узнала.

После выпускного я видела Джо всего пару раз: в жизни Шарлотты он был лишь мимолетным бунтарским периодом. Месяц спустя, они с майором сошлись вновь, а Джо исчез.

— У тебя была химическая завивка, — вспоминала я. — И ты повел ее на балл в одной из тех шерстяных толстовок.

— Я только переехал сюда из Канзаса, — сказал он, как будто это объясняло его одежду или Канзас был чужой страной с совершенно другой культурой. — К нам все доходило медленнее. Даже до вампиров.

— И Шарлотта познакомила тебя с дедушкой?

Даже в темноте я заметила, как Джонах слегка покраснел.

— Ага. Чтобы насолить майору, наверное. Я тогда заканчивал одно из своих высших. Однажды ко мне в кампусе подошла эта красавица и пригласила меня, — он пожал плечами. — Я не смог отказать. А во время нашей встречи с Ноа, ты даже не имела понятия, кто я.

Теперь понятно негативное отношение ко мне Джонаха во время нашей первой встречи на берегу озера.

— Так вот почему при виде меня ты разозлился, — сказала я. — Не потому, что считал, что я как Шарлотта, а потому, что подумал, что я тебя забыла.

— Ты и забыла. И ты не так уж сильно отличаешься от Шарлотты.

Я, было, запротестовала, подумав, что он начал подкалывать меня из-за светских мероприятий, люксовых брендов или зимних каникул в Палм-Бич — как раз всего того, что меня не интересовало. Но вместо того, того чтобы самой строить предположения, я позволила ему оправдаться, задав вопрос:

— Чем же я похожа на Шарлотту?

Он улыбнулся.

— Потому что ты умеешь быть преданной. Вы обе дорожите своей семьей, хоть и вкладываете в это понятие разный смысл. Ее семья — дети и майор, а твоя — Дом.

Конечно, так было не всегда, но я не смогла не согласиться с ним.

— Понятно.

Несколько минут спустя, вернулась наша официантка с двумя дымящимися порциями лапши.

— Девять, — сказала она, ставя тарелку перед Джонахом. — И два, — сказала она, опуская идентичную тарелку передо мной.

Вытащив из обертки палочки для еды, я в предвкушении посмотрела на Джонаха.

— Готов?

— А ты? — с весельем спросил он.

— Справлюсь, — заверила его я, зачерпнув лапшу и бобовые ростки

[5]

Я положила в рот много… и тут же об этом пожалела.

Видимо "два" — эвфемизм[6] для словосочетания "огнедышащий дракон". Глаза заслезились, в глубине горла зародилось тепло, превратившись в огненную бурю на кончике языка. Готова поклясться, что у меня дым валил из ушей.

— Ой, Божечки. Божечки. Божечки. Горячо, — выговорила я, прежде чем схватить стакан воды и залпом выпить половину. — И это два? — прохрипела я. — Это же безумие.

— А ты еще хотела семь, — беззаботно сказал Джонах, едя свою лапшу, как будто она была приправлена соевым соусом.

— Как ты можешь это есть?

— Уже привык.

Положив себе в рот еще, я быстренько стала пережевывать, едва наслаждаясь вкусом. В основном даже пыталась проглотить, не разжевав, чтобы во рту снова не запекло.

К нам опять подошла официантка с графином воды в руках. Обновив стакан Джонаха, она посмотрела на меня.

— Два?

— Слишком острое, — призналась я, выпивая залпом оставшуюся половину стакана. — Что это? Тайский перец?

Пожав плечами, официантка наполнила мой стакан.

— Повар выращивает их у себя во дворе. Очень острые.

— Очень-очень острые, — согласилась я. — А кто-нибудь заказывает десять?

— Постоянные клиенты, — ответила она. — Или смельчаки.

На этой ноте она ушла теперь уже с пустым графином.

Я посмотрела на Джонаха. Из-за специй у меня слезились глаза.

— Спасибо, что не стал провоцировать меня съесть десятку.

— Это было бы неправильно, — сказал Джонах, забрасывая лапшу в рот.

У него на лбу выступил пот, и он начал втягивать носом воздух.

— Разве острота тебе не нипочем? — спросила я с самодовольной улыбкой.

Он вытер лоб тыльной стороной ладони и ухмыльнулся.

— Я не говорил, что не чувствую остроты, а сказал, что привык к такой пище. Бессмертие не стоит и гроша, если не покорять новые вершины.

Не скажу, что согласна. И у меня возникло подозрение, что он говорил вовсе не о еде. Я отправила в рот очередную порцию лапши, сосредоточившись на остроте.

— Расскажи мне об Этане.

Я ошарашено посмотрела на Джонаха.

— Прости, что?

Он беззаботно пожал плечами и проглотил еще один клубок лапши.

— Ты говорила, что вы не встречались. Возможно и так, но мне кажется, ты о многом умолчала.

Я с улыбкой наблюдала, как он жевал, с минуту решая, что ему сказать. Наши отношения с Этаном были бурными. Они скорее не развивались, нежели развивались, и эти паузы причиняли боль. Этан умер прежде, чем у нас снова появилась возможность начать отношения, но я все продолжала тосковать. Да и говорить об этом было столь же тяжко.

— Между нами кое-что было, — заговорила я. — Мы не совсем встречались, хотя я думаю, что могли бы, если бы не его… — я не смогла заставить себя договорить.

— Пока Селина не сделала, того, что она сделала, — любезно закончил Джонах.

Я кивнула.

— Он много для тебя значил.

Опять кивок.

— Да.

— Спасибо, что рассказала, — сказал он.

Мы закрыли тему, но у меня все равно осталось ощущение, будто он пытался узнать нечто другое. Даже, несмотря на его проницательность, остаток ужина прошел в напряженной атмосфере. Я поддерживала разговор (и искорку), пока мы не расплатились и не пошли обратно к машинам. Тогда-то он и совершил удар в яблочко.

— У тебя были чувства к Этану, — начал он. — Ваша близость повлияла на твое восприятие Красной Гвардии. Но ты знаешь, сейчас ГС не всегда на стороне добра и справедливости. Это Дом Грея знает, кто не прав по поводу Селины и виноват в смерти Этана. ГС должен был поддержать твои действия для Чикаго. Но вместо того, чтобы предложить помощь, когда появилось «В», они мало того, что проигнорировали сей факт, так еще и впоследствии сделали из тебя виноватую. У КГ конфликт не с Домами вампиров, а с ГС.

— Я принесла клятву.

— Работая с нами, чтобы удостовериться, что ГС, не разрушит твой Дом, ты только подкрепишь эту клятву.

Я обдумывала сказанное в тишине. Он был прав. ГС не благоволил Дому Кадогана. С другой стороны, разве мое вступление в Красную Гвардию не будет по-прежнему пощечиной только теперь уже Малику? Работой за его спиной, даже якобы для «общего блага».

— Почему? — спросила я.

Он нахмурился.

— Что «почему»?

— Почему ты хочешь, чтобы я вступила в КГ? В чем выгода? Мы уже знаем, ГС заняты только самими собой и больше пекутся о репутации, нежели реально что-то делают. Сначала они все самое сложное спихивают на нас, и в итоге нас же обвиняют в случившимся. Так в чем смысл? Членство ничего не меняет, за исключением риска, что нас прижмут к стене, если они узнают.

— Нас?