Сон и Пепел (СИ) - Анжело Алекс

Не изменившийся облик Люция точно становился якорем среди всего остального. Колыхающиеся белые волосы, ниспадающие по спине Морана, приковывали внимание. Его локоны стали даже длиннее моих. Пепельные… Словно слой снега на черных скалах. И лишь они намекали о разнице в количестве прожитых, между нами, лет.

Див остановился у одной из дверей.

— Это ее спальня, — произнес он, указывая на Майю. — Твоя напротив.

Все это время я несла Туманный за собой, сжимая в другой руке кинжал. Меч все еще был тяжелым, поднять его по лестнице стоило мне сил.

Холодное оружие поблескивало в свете факелов.

Перед тем как Майя скрылась в своей комнате, я пообещала, что загляну к ней.

Как только завершу одно дело…

Отведенная мне спальня не представляла собой ничего особенного: кровать, тумбочка, зеркало и шкаф. Единственное, что привлекало внимание, — высокое двустворчатое окно. Оно было распахнуто, впуская внутрь холодный ночной воздух. А внизу виднелись дома и мигающие огни, освещавшие улицы между ними, что отсюда выглядели будто светлячки.

— Итак, Люций, что же все-таки тебе надо? — спросила я, прекрасно понимая, что Моран зашел вслед за мной.

Я не жалела, что спрыгнула с лошади в том лесу. Подсознательно мне казалось, что ответы, которые я ищу, мог дать мне лишь теневой див. Все считали меня мертвой, но судя по реакции и быстрому появлению Морана, для него все было иначе.

— Помощи.

— Какой? — Я аккуратно положила Туманный на постель, вытащив его из ножен. — Удивительно, что ангел тьмы нуждается в моей услуге.

«Какое высокопарное прозвище…» — заметила про себя.

— Самоотверженная Сара Сорель… — протянул он и, добившись моего внимания, весело продолжил: ­— Не беспокойся, люди и тебя наградили звучным именем.

Моя рука на мгновение замерла над потемневшим лезвием, а потом я осуждающе покачала головой, прикрыв глаза.

— Людишки в Феросии и Исонии в последние годы много сказок слагают, — беззаботно сообщил Люций, бесцеремонно забираясь на кровать и ложась на бок, подперев ладонью подбородок. В другой его руке оказалось зеленое яблоко, что еще недавно лежало в вазе на столике. Его черные одеяния растеклись по белым простыням будто чернила, а волосы водопадом рассыпались по подушке. — Все больше воздается почестей. Доходит до того, что некоторым почившим даэвам строят храмы. И местные короли это поощряют.

— Я заметила кое-что странное в Тронге. Но храмы? Ты уверен? — обеспокоилась я.

— Да. Твой храм весьма выделяется. Я даже поставил свечку и сделал пожертвование, — издевательски отозвался он, шумно надкусывая яблоко. — То, что ты видела в Тронге, мелочь. Основное веселье происходит в срединном и третьем королевствах.

Несколько секунд промучившись в сомнениях, я так и не решила, верить Морану или нет, но все же произнесла:

— Мой храм… Почему это не пресекут? Светлые бы не стали купаться в собственном тщеславии.

— Ты так в них уверена? — Вновь раздался хруст яблока. Я глянула на теневика с неодобрением.

— Не во всех, — все же призналась, чем еще больше развеселила Люция.

Светлая природа не определяет личность. Порою даже даэвы света были не столь непорочны, как хотелось бы. Об этом не принято было говорить, многие предпочитали просто забывать, я не уверена, но похоже, даже записи в хрониках искажались.

— Власть правящих династий как никогда слаба. Зато влияние светлых орденов крайне возросло.

— И новый раскол в этом только помогает?

— Именно, — подтвердил Моран и замолчал.

Когда я подняла голову, то замерла. Серые глаза, яркие и живые, словно огни звезд, смотрели на меня. Настойчиво и испытующе. От былой веселости не осталось и следа.

Мы просто смотрели друг на друга, пока Люций вновь не рассмеялся.

— Это тело… Оно совсем не предназначено для тебя.

— Да, оно слабое.

— Я не об этом, — глубоким голосом вставил он.

— Слезь с моей кровати, — сурово приказала я. — Запачкаешь.

— Попробуешь заставить меня?

— Не говори чуши. Сейчас мы не соперники. И я понимаю, что ты пытаешься сказать. Насчет моего ордена. Но ты забываешь, кого винят в открытии раскола. Дыма без огня не бывает. — Я посмотрела на него, ожидая, что он развеет мои сомнения. Но нет, Моран молчал. Мне стало не по себе. — Это ведь правда… Правда, что прошло двадцать семь лет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В горле пересохло. И я не знала, почему спрашиваю это у Люция, будто других доказательств не хватало.

— Правда, Сара.

В его голосе я услышала еще больше горечи, чем звучало в моем. Или я просто не могла разобраться в чужих эмоциях без своего дара. Впервые мне приходилось гадать, а не знать наверняка.

— Можешь отдать часть своей печали мне. — Див вдруг протянул ко мне раскрытую ладонь, серебряные наручи сверкнули в свете ламп. — Я позволю к себе прикоснуться. Используй эту возможность. Ну же, Сара. Я не разозлюсь, даже если ты снова заставишь меня плакать.

В голове всколыхнулось воспоминание — нечеткое, но все же яркое.

Снова… Да, я уже влияла на него.

Перед глазами предстало лицо Морана и слезы, стекающие по его щекам к подбородку, чтобы потом сорваться вниз. Тоска и скорбь. Моя собственная печаль стала реальней, перейдя к нему. Я пожалела о том, что сотворила тогда, — мой дар нельзя так использовать. Нельзя играть чужими эмоциями.

Все присутствующие в тот момент таращились на нас, а я просто сбежала. Не могла вынести рядом с дивом ни секунды.

Теперь же я долго смотрела на него и на его руку. В этот раз, если бы я даже желала поделиться своими чувствами, то не смогла бы.

— Убери. Ты ведь понял, что я не могу.

— Догадался, — признал див. — Просто решил узнать наверняка.

— Годы тебя не изменили, Моран. — Мой взгляд вновь опустился на Туманный, пальцы прикоснулись к лезвию. — Почему тебе приписывают мое убийство?

— Убийство? Они ошибаются, — непоколебимо произнес он. — Ты меня спасла.

Я вновь замерла.

— От чего?

— От самого себя.

Люций так часто подшучивал надо мной в прошлом, что я совсем не восприняла его слова всерьез. Он уже говорил нечто подобное, и не раз.

— То, как ты уходишь от ответов, впечатляет, — заметила я и сразу же продолжила: — Скажи, что ты будешь делать, когда за мной явится брат? Ты не сможешь удерживать меня здесь вечно.

Моран некоторое время молчал, потом поднялся с моей кровати. От яблока, что он держал, не осталось и следа. Его рука исчезла в кармане, а вскоре он вытащил флакон из голубого граненого стекла и перекинул мне.

— Опиум, — пояснил он, когда вещица оказалась в моих руках. — Рассчитай перед сном правильную дозу, все же пока ты в теле обычного человека.

Внутри проглядывались крупицы мелкого порошка.

Я сжала в ладони бутылек, чувствуя пальцами прохладу стекла.

— Хорошо. Постараюсь, — кивнула я.

Опиум позволял добиться более глубокого сна, сорваться в мир грез. У людей он бесконтрольный, но даэвы способны им управлять. Моран желал, чтобы я сама докопалась до своих воспоминаний.

— В моей памяти слишком много темных пятен. Что именно я должна увидеть?

Люций замер на пороге.

— Ответ «все» подойдет?

— Значит, тебе нечего скрывать?

— Конечно есть. Все же столько лет прошло. Очень многое тебе не понравится, поэтому я пока предпочту промолчать, — беспечно заявил он.

— Но ты даешь мне опиум, уверенный, что то, что я вспомню, будет тебе на пользу.

Люций улыбнулся, его рука неспешно легла на дверную ручку.

— Скоро тебе принесут ужин. Хорошенько отдохни.

— Люций…

— Да? — Див обернулся.

— Где у вас хранятся хроники?

— На этаж выше. В башне. Найдешь сама? — Его улыбка стала хитрой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Разберусь.

Кивнув, Моран покинул спальню.

— Сколько загадок. Будто паутина, — прошептала я себе под нос. — Искусно сплетенная паутина.

К сожалению, ответов от Люция я так и не получила. Но время терпело. Глупо было ожидать, что я наверстаю все прошедшее за четверть века всего лишь за сутки.