Обвинения - Луис Тилтон

— Эпизодически, а после того как он улетел на Марс, и вовсе нет.

— В самом деле? А что бы вы ответили, если бы я сказала, что у нас есть письма, за вашей подписью, написанные вашей рукой и адресованные ему. "Ловко",

— Если вы хотите назвать пару поздравительных открыток "отношениями", то я думаю да, у нас они были, год или два.

— И вы можете предъявить все письма, которые он вам послал?

— Я кадровый офицер, Лейтенант. Я получаю по пол дюжине различного рода писем в год. Я не храню поздравительные открытки от всех моих старых приятелей.

— То есть, с последней известной вашей встречи с подозреваемым террористом, вы избавились от всех письменных записей из вашей переписки с ним.

Взбешенная, Иванова вскочила на ноги.

— Я не обязана седеть здесь и выслушивать всякую…

Но Мийоши, как будто ждала этой вспышки. Улыбка расползлась по её широкому лицу.

— Нет, Командор, вы обязаны. Позвольте напомнить вам, что мы имеем здесь исключительные полномочия для проведения этого расследования. Исключительные полномочия, Командор. И я могу, в любой момент, взять вас под арест пока вы не ответите на мои вопросы.

Пристально посмотрев на неё, Иванова села обратно.

— Итак, продолжим. — Сказала Мийоши, которая теперь, обозначив свое видение ситуации (отстояв свою точку зрения), задавала оставшиеся вопросы уже ближе к делу. — Вы заявили, что когда Ортега вошел с вами в контакт, вы не догадывались, что он подозревается в терроризме и находится в розыске?

— Верно.

— Но ведь здесь была тревога высшего приоритета, посланная с Земли.

— Эта тревога была отослана на все военные и гражданские сооружения Земного Содружества. Их офицерам безопасности. Не было никакого особенного указания на то, что он мог быть на Вавилоне 5.

— Но мистер Гарибальди знал это имя.

— Мистер Гарибальди глава службы безопасности станции. Это его работа — не моя.

— И когда вам стало известно, что он является объектом розыска, вы немедленно вошли в контакт со службой безопасности, это верно?

— Да. Я позвонила мистеру Гарибальди.

— Но почему задержка? Почему вы ждали, если Ортега был мёртв уже два часа? — произнесла Мийоши, глядя в пустоту, рассуждая, как бы сама с собой.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что мы имеем здесь некоторое количество фактов. Ортега предполагал встретиться с вами в комнате для дежурств в 20:00. Согласно данным доктора Франклина, чья компетентность не вызывает сомнения, он был убит примерно в это же время, возможно в комнате отдыха по соседству. Компьютерный журнал станции определяет ваше местоположение периодически с 20:04 до 22:06. И по вашему собственному признанию, вы были вблизи тела более двух часов.

— Это верно.

— Спустя двадцать три часа после убийства, тело Ортеги было найдено в контейнере для инструментов на площадке технического обслуживания кораблей, в одном уровне от места его убийства. Его тело было раздето, и его одежда и личные вещи так и не найдены.

— Всё верно. Только к чему вы ведёте?

— Я оглашаю факты, Командор. Эти факты можно интерпретировать по разному. Давайте рассмотрим еще кое-какие факты. Со времени смерти Ортеги, до вашей встречи с мистером Гарибальди, у вас нет свидетелей подтверждающих ваше присутствие в помещении для дежурств. Никто не видел вас там — исключая некоего мужчины, которого, как вы утверждаете, вы видели, покидающим помещение, сразу, после того как вы пришли. Но вы не в состоянии идентифицировать этого человека, я права? вы никогда не видели его прежде, вы не встречались с ним после. По сути, нет причин предполагать существование этой таинственной фигуры, не так ли? За исключением ваших показаний.

Иванова была слишком ошеломлена, чтобы отвечать.

— Далее, мы имеет одну небольшую улику, Командор. Записку, адресованную "С.И.". Мы все знаем, кто такая С.И., не так ли? Сьюзен Иванова. В этой записке адресованной вам, Командор Иванова, говорится "hardwir". Вы утверждаете, что вы не знаете, что вы не имеете представления, что это может означать. "Hardwir".

Мийоши наклонилась немного вперёд со стулом, ближе к Ивановой. Её чёрные волосы, отступившие от лица, и блестели так, что казалось, были покрыты чем-то маслянистым.

— Эта записка, одна из очень немногих наших вещественных улик, Командор. Она, безусловно, связана с Ортегой — наша собственная судебная экспертиза подтвердила это так же, как и сканирование, проведённое вашей Службой Безопасности. И я не вижу каких-либо ещё аргументов, опровергающих идентификацию инициалов С.И.

Она наклонилась еще ближе.

— Он писал это вам, Командор Иванова. Он думал, что вы поймёте это. Вы по прежнему утверждаете, что вы не знаете, что это означает?

Иванова не могла сейчас думать о значении слов, настолько, она была взбешена и одновременно смущена. Наконец она сухо произнесла:

— У вас уже есть мои показания.

— Да, они у нас есть.

Мийоши снова села прямо, помедлила несколько секунд, поглядывая на экран напротив неё, а затем произнесла:

— Было бы очень хорошо, Командор, если бы вы сумели воспроизвести значение этой записки. Очень хорошо для вас и для нас всех.

— У меня все на сегодня.

Иванова встала, всё еще слишком потрясённая, чтобы говорить, и осторожно направилась вон из комнаты для совещаний. Её бросало то в жар то в холод — раздражение, недоверие, и отголоски настоящего страха боролись за контроль над её состоянием.

Что происходит? В чём дело? Реальность уходила у неё из-под ног.

Они действительно могли так поступать с ней?

Гарибальди. Он предупреждал меня. Он пытался предупредить меня.

Он что-то говорил, что они могут умышленно попытаться разозлить тебя, чтобы ты сделала ошибку, сказала что-нибудь не то, что планировала. Но зачем? Они, что, действительно думают, что она убила Ортегу? Была связана с его убийством? Но ведь только несколько минут назад, Мийоши почти напрямую обвинила её в сговоре с ним, ведении незаконной переписки? Это просто бессмысленно! Так почему они делали это с ней? Что они хотели? Почему они думают, что она причастна к этому?

Глава 9

Что-то происходило.

Майкл Гарибальди долгое время служил в органах безопасности. За эти годы у него выработались инстинкты. Иногда неприятности можно было увидеть невооруженным взглядом, так как это было в прошлом году, когда у докеров шло дело к забастовке. Надвигались проблемы, и никто не пытался их скрывать. Но сейчас было что-то еще. Дело было в том, что люди опускали взгляд в пол или держались на расстоянии, чтобы избежать встречи с твоим взглядом. Они знали — но не желали говорить.

И дело было только в одном, он был абсолютно уверен, что это связано с делом Ортеги, а это означало терроризм, политику сепаратизма, движение "Свободный Марс" — со всеми вытекающими последствиями касающимися этого объединения. Шеридан сказал ему прямо: "Земля заинтересована в деле Ортеги. Теперь это дело Уоллеса. Держитесь подальше от этого".

Совет хорош. Быть может, он последует ему. Но, чёрт возьми, когда такое было, чтобы он следовал хорошим советам.

Взять к примеру, Ника Патино. Нормальный парень. Инженер систем жизнеобеспечения. Работал на всех больших сооружениях Марса, в своё время. Работает на Вавилоне 5, начиная со стадии строительных работ. Гарибальди встретился с ним в первый раз, в спорт зале с низкой гравитацией, под названием "Джери", в порту на Марсе, где они работали вместе некоторое время. Он стал хорошим, надёжным источником информации.

Гарибальди всегда мог рассчитывать на Ника, на его прямоту. Он не был информатором, нет. Это надо было чётко себе представлять. Ребята похожие на Ника никогда не будут доносить на своих. Но: Привет Ник, я слышал, что кое-что противозаконное поступило на склад в Сиртис. Ты полагаешь, что организованная преступность имеет отношение к этому? Или: Ник, прошёл слух, что Бигги Вайсневски вернулся в доки и начал свои старые делишки — ты слышал, что-нибудь об этом? И Ник точно бы установил это. Хорошее сотрудничество.

Но теперь Ник был неразговорчивым Ником, он боялся говорить, и это означала что-то действительно серьёзное.

Вернувшись в офис службы Безопасности, Гарибальди вызвал файл Ника из компьютера, просто чтобы посмотреть, не натолкнётся ли он на разгадку, прочтя это. Чего он не ожидал услышать так это бесстрастный голос компьютера, который произнёс:

— Этот файл недоступен.

Гарибальди сел, выпрямившись у пульта.

— Это файл Патино, Ника. П-а-т-и-н-о.

— Этот файл недоступен. Информация засекречена.

— Что?

— Данные службы безопасности на имя Ник Патино, продиктованное как П-а-т-и-н-о, засекречены. Доступ запрещен.

— Это Шеф Службы Безопасности Майкл Гарибальди. Уровень доступа ультрафиолетовый — альфа, текущий пароль Женьшень, Кролик, Аровак. Подтверждаешь? Или мне ввести ключ с клавиатуры?