Малахольный экстрасенс - Анатолий Федорович Дроздов

присовокупив рюмку. Последнюю наполнил до краев, с вожделением заметив, как разом запотело стекло. Ну, с Богом! Я опрокинул в рот ледяную жидкость, крякнул и заел ложкой горячего борща. Жить, как говорится, хорошо!

Я заканчивал с борщом, когда от входной двери донесся звук отпираемого замка. Спустя пару мгновений в кухню с сумкой в руках вошла Галя.

– Та-а-ак! – протянула она зловеще, поставила сумку на пол и уперла руки в бока. – Снова пьем? Совсем оборзел! Второй день подряд!

– Здравствуй, дорогая! – улыбнулся я. – Есть хочешь? Имеются борщ, гуляш с картофельным пюре, салат из капусты.

– Подлизаться решил? – прищурилась жена. – Не получится! Не знаю, какой у тебя борщ, Мурашка, но все равно не прощу!

– А за деньги?

– Какие? – насторожилась она.

– Вот! – я достал из кармана и выложил на столешницу стопку двадцатипятирублевок. – Гонорар за лечение.

– Тома, что ли, заплатила? – недоверчиво спросила Галя, подходя ближе.

– Другая мамочка – я сегодня ее сына исцелил. Телефон наш ей дала Тома.

Галя схватила деньги и мгновенно пересчитала. Пальцы так и мелькали. Профессионал…

– Триста рублей! – сказала потрясенно. – Наша с тобой месячная зарплата! Ой, Миша! Ты у меня такой молодец!

Какая мгновенная смена настроения! Это ты про пятьсот рублей не знаешь… А что? Уважающий себя мужчина должен иметь заначку.

– Подожди, я сейчас!

Галя чмокнула меня в щеку и умчалась, не забыв прихватить деньги. Из ванной донесся шум воды. Спустя минуту она ворвалась в кухню и плюхнулась на табурет.

– Налей мне борщу! – велела, придвигая ближе миску с салатом. – Водки тоже. Будем праздновать!

Праздновать спокойно нам не дали. Звонок в дверь, и Галя побежала открывать. Вернулась с Томой.

– Вот! – гостья водрузила на стол бутылку шампанского. – От нашего стола – вашему. Видела в окно, как Галя прошла – дай, думаю, навещу.

– Садись, подруга! – улыбнулась жена. – Миша борщ сварил, гуляш приготовил, салат даже. Отведай!

– Он еще и готовит?! – удивилась соседка, опускаясь на табурет.

– Прежде замечен не был, – хмыкнула жена. – Хорошо его молнией пиз**нуло! Миша, что стоишь? Принеси бокалы и открой шампанское! Будем праздновать.

Я сдержал готовое сорваться с губ ругательство. Раскомандовалась торговля! Да еще матерится. В гастрономе сквернословят все: от грузчика до директора, вот и эта набралась. Соседки бы постеснялась.

Сходил за бокалами, разлил шампанское, себе плеснул водки. Выпили, закусили.

– Вкусно! – оценила Тома, покончив с борщом и придвигая к себе тарелку с гуляшом. – Повезло тебе, Галя! Муж – целитель, да еще повар.

– Ну, так я того стою! – хмыкнула жена.

Соседка глянула на нее, но промолчала. Я вновь наполнил бокалы. Окончание ужина прошло в тишине – все сосредоточенно ели.

– Спасибо, Миша! – сказала Тома, отодвинув опустевшую тарелку. – Давно так вкусно не ела. У тебя талант! Я, собственно, зачем зашла? Хотела рассказать, что Маша сегодня учудила – сама из дома вышла.

– Зря, – покачал я головой. – Перед подъездом высокое крыльцо. Могла упасть. Там же ступени.

– Вот и я отругала, – вздохнула соседка. – Только толку! Говорит: за перила держалась, их ЖЭС для бабок установил. Хорошо, что обошлось. Зато довольная такая. Рассказала мне, как было. Вышла, значит, а на лавочке у крыльца бабки сидят. Дочку увидели – онемели. А та тихо подошла, села рядом и говорит: «Здравствуйте, соседки! Погода сегодня хороша. Вот, погулять вышла». У бабушек глаза по блюдцу, – Тома засмеялась.

– И что дальше? – поторопила Галя.

– Ничего, – ответила Тома. – У них мову[11] отняло, так ничего и не сказали. Дочка посидела пару минут, встала и ушла.

Ну, теперь понесут по кочкам… Бабки у подъездов в этом времени заменяют интернет. Инстаграм, Фейсбук и Твиттер в одном флаконе.

– Еще Яня позвонила, – продолжила соседка. – Благодарила, что рассказала о тебе. До сих пор под впечатлением, как ты Ваню исцелил. Она его к врачу свозила. Говорит, тот в шоке. Долго удивлялся, все не мог поверить. Просил у Яни твой телефон. Она спрашивает: давать?

– Ни за что! – поспешил я.

– Почему? – удивилась соседка.

– Потому что врач первым делом спросит: как исцеляю? А я и сам не знаю. Предложат провести эксперимент. Если исцелю, возьмут в оборот: дескать, продолжай, будем изучать.

– Так это ж хорошо! – воскликнула Тома.

– Для кого? Объяснить, что будет дальше? Медицинского образования у меня нет, врачом в клинику не возьмут, даже фельдшером. Максимум, что светит, должность санитара. А теперь представим, что процесс пойдет. Скоро вся страна узнает, что в Минске есть кудесник, который лечит ДЦП. СССР большой, и больных детей в нем много. Люди ломанутся в Минск. Экстрасенс же не автомат, чтобы исцелять пачками. Возникнет вопрос: кого из страждущих пропустить вперед? И кто будет это определять?

Я обвел женщин взглядом. Молчат, не сообразили.

– Отвечу: медицинское начальство. Оно установит очередь и станет ее регулировать. Многие ждать не захотят, и тут им намекнут… Сам профессор или главный врач до такого не опустятся, но ведь есть санитары, нянечки, медсестры. Быстро донесут мысль до родителей, как обойти очередь, и сумму назовут. Скажу больше: деньги, которые заплатила Яня, покажутся копейками в сравнении с теми, какие начнут драть с несчастных. Что в итоге? Дурачок за зарплату санитара будет исцелять детей, а медицинское начальство – набивать карманы.

– А вот х*й им! – воскликнула жена.

Я захохотал.

– Не подумала, – призналась соседка. – Какой ты умный, Миша!

Я такой. Жизненный опыт не пропьешь. Хорошо помню, какой кавардак творился в медицине 90-х. Это потом навели порядок. В стране появились медицинские центры, к нам стали приезжать лечиться иностранцы – даже из Израиля. Современным оборудованием оснастили клиники даже в провинции, а не только в столице. Не отказываясь от советского опыта, обучили врачей передовым методам лечения. В областных центрах делают пересадки сердца и легких, а не только почек. Когда в мир пришел короновирус, Беларусь – чуть ли не единственная страна в мире – не стала вводить карантин. В нем просто не было нужды: хватало коек, врачей и аппаратов ИВЛ. Незадолго до моей смерти австрийцы изумленно написали: Беларусь при таком же населении, не вводя локдаунов и не закрывая границ, потеряла от ковида меньше людей, чем богатая Австрия…

– Кстати, о деньгах, – продолжила Тома. – Я тебе так и не заплатила. Хочешь, попрошу у родителей? Они дадут.

– Нет! – отрезал я. – Уже обсудили. Ты мне помогаешь, сводя с родителями больных детей.

– За этим тоже зашла, – сказала соседка. – Есть у Яни знакомая с больным сыном. Мальчик, двенадцать лет, ДЦП, не ходит. Яня рассказала ей про тебя, женщина согласная. Сколько заплатить, знает. Поможешь?

– Попытаюсь, – ответил я, – но гарантий не даю. Если не получится, платить не надо. Так и скажи.

– Поняла, – кивнула соседка. – Только…