Тайный агент - Алия Амирханова

кабинеты, спальни и столовая. К нему примыкал ряд хозяйственных построек. В нескольких метрах за самим зданием располагалась спортивная площадка.

Лёня пришёл на приём к директору ПТУ. Предварительно постучав, он приоткрыл дверь. В кабинете помимо директора, который сидел за большим столом, сидели ещё два человека, один из которых был в белом халате.

– Можно?

– Входите. Если ребёнка устраивать, то у нас уже набор окончен.

– Нет, я по другому вопросу.

– По какому? – директор, с которым Лёня перебрасывался репликами, не был особо доброжелателен.

– Я на работу хотел устроиться, – Лёня остановился посреди кабинета.

   Сесть ему никто не предложил.

– Да? И кем же?

– Я врач – хирург.

– Это к тебе, Николай, – директор бросил взгляд на сидевшего рядом мужчину в белом халате.

– В какой области специализируетесь? – спросил доктор.

– Абдоминальная хирургия.

– Очень хорошо. Вы не могли бы подождать меня за дверью? Я скоро буду.

– Ладно, – и Лёня вышел из кабинета.

   ПТУ напоминало обыкновенную двухэтажную школу. По коридору сновали мальчишки, только поверх одежды у них были надеты чёрные фартуки: похоже, на первом этаже располагались мастерские. Мужчина в белом халате заставил себя долго ждать, и Лёня изрядно устал, дожидаясь его. Наконец мужчина вышел в коридор.

– Николай Фёдорович, – представился он. – Пойдёмте, нам надо поговорить.

И он направился к выходу на улицу.

   Сев на ближайшую скамейку, он взглядом предложил сделать то же и Лёне. Достав сигарету, закурил. Мужчина вблизи уже не казался молодым. Он был тучный, с лысиной на голове, но особенно старили его лицо глаза. Окруженные мелкими морщинками, они выглядели усталыми и страдальческими.

– Расскажите о себе. Как зовут и сколько вам лет?

– Иванов Леонид Александрович. Мне тридцать лет. Холост, до сегодняшнего дня работал в центральной больнице города Благое.

– И что же вас привело к нам в глушь?

– Проблемы личного характера.

– Несчастная любовь? – усмехнувшись, мужчина посмотрел на Лёню.

   Тот неопределённо пожал плечами.

– Хирург вашего профиля нам как раз и нужен, но… – доктор как-то странно, с неким прищуром посмотрел на Лёню. – Понимаете, в чём дело: место, где вы требуетесь – секретное, это своего рода филиал нашего училища. У них много ограничений, я сам там работаю, но зато платят хорошо.

– Меня здесь ничто не держит. Я месяц как похоронил отца, из родных у меня больше никого нет. Если возьмёте на работу – я согласен.

– Хорошо. Где ваши документы?

   Заглянув и в паспорт, и в «трудовую», доктор остался доволен.

– У вас есть два часа свободного времени, встречаемся здесь же, – доктор, положив документы себе в карман и мило улыбнувшись на прощание, ушёл.

   Лёня, посидев на скамейке ещё пару минут, встал и пошёл к автобусной остановке. Он решил съездить в магазин и купить себе бельё и принадлежности личной гигиены, а заодно позвонить другу.

– Сёмка, привет! Не перебивай и слушай, времени у меня в обрез, – Есть у меня должок к одному человеку, который, возможно, убил моего отца. Я должен во всём разобраться. …Не отговаривай. Да понимаю я, что дело серьёзное. Но мне надо, я не смогу спокойно жить, пока хотя бы не попытаюсь узнать правду. Я допустил ошибку, мне её и исправлять. Думаю, всё будет хорошо. Мне кажется, я схватился за ниточку, посмотрим, куда она меня приведёт. Сам мне не звони, я буду звонить. С работы я уволился. …Временно. Жди. …Я сам тебе буду звонить.

Поговорив с другом, Лёня пошёл в местный магазин.

   Купив себе несколько пар трусов, маек и кое-что из одежды, а также средства личной гигиены, он вернулся в ПТУ. Было начало зимы и темнело рано. Доктор его уже ждал.

– Пройдёмте, – и, взяв Лёню за локоть, доктор подвёл его к машине и предложил в неё сесть.

   На улице было темно. Ни номеров, ни каких-то других примет машины не было видно. Судя по внутреннему убранству, скорее всего это была «десятка». Лёня сел на заднее сиденье, а доктор – на переднее, рядом с водителем. На заднем сиденье уже кто-то сидел. В шапке, натянутой до глаз, в очках – это единственное, что увидел Лёня.

– Вам сейчас завяжут глаза, уж извините: я предупреждал, что заведение секретное, – усаживаясь удобнее, сказал доктор.

   Рядом сидящий мужчина после слов доктора тут же обыкновенным чёрным шарфом завязал Лёне глаза, и только тогда машина поехала. Ехали уже приблизительно минут сорок, когда доктор вновь заговорил.

– Я расскажу вам о некоторых особенностях организации, где вы будете работать, – начал он. – С вами заключат контракт на четыре года. В течение этого времени вы не имеете право покидать то место, где будете работать.

– Что же вы сразу не сказали, что эта организация располагается так далеко от ПТУ, и что с такими условиями?

– Вы сказали, что вас ничто не держит в городе, тогда какая разница, где работать?

   Лёня промолчал, довод был весьма убедительный. Доктор между тем продолжал:

– Место, где вы будете работать, сравнительно далеко от ПТУ. Бежать бесполезно, вокруг густой лес и болото.

   У Лёни участилось сердцебиение, страх медленно стал вползать к нему в душу, но он быстро успокоился, подумав: не стоит волноваться. Зачем я им нужен?

Доктор тем временем продолжал.

– Вы, согласно контракту, не сможете общаться ни с кем, причем не только визуально, но и по телефону, не сможете писать даже письма. Телефон, кстати, отдайте, пожалуйста. Ваши документы тоже побудут у меня.

– Я что, в тюрьме работать буду? – Лёня достал телефон, и мужчина, сидящий рядом, забрал его.

– Что-то вроде этого. Теперь, после моих слов, у вас дороги назад нет, – доктор замолк, и весь оставшийся путь ехали молча.

   По ощущению, ехали долго. Лишь после того, как машина остановилась, Лёне развязали глаза. Он некоторое время привыкал, хотя на улице была кромешная тьма, и светились только окна ряда одноэтажных домиков казарменного типа.

– Нам туда, – и доктор указал на казарму, стоящую обособленно от всех остальных.

– Это наша медсанчасть, милости прошу, – доктор открыл дверь, пропуская Лёню вперёд. – Раздевайтесь, я покажу, где вы будете жить и работать.

   В одной из комнат, куда они вошли, стояла железная кровать, печка-буржуйка, стол, стул, висела раковина с холодной водой.

– На этом условия заканчиваются – горячей воды нет, уборная на улице, – сухо бросил доктор.

   Находясь на своей территории, он перестал любезничать с Лёней и говорил жёстко и весьма неохотно.

– Дальше у нас процедурный кабинет и операционная, – поймав удивлённый взгляд Лёни, добавил. – А что вас удивило? Мы оперируем. С