В кварталах дальних и печальных - Борис Рыжий

Одним мурлыканьем

1.

Стихи осенние — как водится — печальнолегли на сердце, мертвые листы.Ты, речь родимая, прощальна —как жизнь любая, драгоценна ты.

2.

А мы-то, глупые, тебя ни в грош не ставим —болтает радио, романы в сто страниц.Давай ошибочку исправим,мой нежный друг, смахнув слезу с ресниц.

3.

Одним мурлыканьем растягивая строчки,сжимая их мурлыканьем одним,стихотворение до точкимы доведем, а там — поговорим.

4.

Мол, драгоценная, затем ты в человеке,чтоб — руку жаркую в холодной сжав горсти —с трудом приподнимая веки,шептать одно осеннее «прости».

1995, сентябрь 22

Петербург

…Фонари — чья рукаих сорвет, как цветы?…Только эта река,только эти мосты.

…Только эти дома,только эти дворцы,где на крышах с умапосходили слепцы.

…Это, скинув кафтан,словно бык, раздувалноздри Петр, да туманкак каменья тесал.

Это ты, Ленинград,это ты, Петербург, —рай мой призрачный, ад,лабиринт моих мук.

Дай я камнем замру —на века, на века.Дай стоять на ветруи смотреть в облака.

Можешь душу забрать,что трепещет любя.…Дай с дождями рыдатьна плече у тебя.

1995, сентябрь, Санкт-Петербург

За чугунной решеткой

Под руинами неба,в доме снега и ветра —у безлукого Фебатак печальна Эвтерпа.

Нет ни жаркого грека,ни красивого моря.Грудь ее — цвета снега,взор ее — цвета горя.

За чугунной решеткойлистья падают ало.То бесстыжей, то кроткойты ночами бывала.

Чужеземка нагая,что глядишь, холодея?Как согреть — я не знаю.Я помочь не сумею.

Сам потаскан, издержан,чем тебя я прикрою?По-осеннему нежен,я любуюсь тобою.

Но представлю охотно:с детским личиком чистым,то в штормовке болотной,то в телаге землистой.

1995, сентябрь

«Штукатурка отпала…»

Штукатурка отпалаи обрушился свод.Белый ангел войдет,сложит крылья устало.

Так угрюм, так печалендовоенный ампир —милый друг, этот мирслишком монументален.

…Шелестели б, дышали,как минуты и дни.В старом парке однимы с тобою гуляли.

…И дрожали ресницысловно веточки ив.И хрустальный мотивмог упасть и разбиться.

«Чуть печальней, чем преждедождик слезы прольет —в эту арку войдетангел в лунной одежде».

1995, сентябрь

Художник и розы

Л. Луговых[22]

Так прозрачен намек: здесь цветы превратились в слонов —эти розы на этом холсте обернулись слонами.Это детский букет незатейливых ласковых снов.Это — в вазе, в петлице, на сердце, в бутылке, в стакане.Это — в Грузию ехать, такие и там не собрать.Это — ветер июля, ресницы колышащий плавно.Это то, милый друг, что — о как бы точнее сказать —так в слезе искажается мир, а цветок — и подавно.

1995, сентябрь

Летний сад

1.

…дождинка, как будто слеза,упала Евтерпе на грудь.Стыжусь, опуская глаза,теплее, чем надо, взглянуть —уж слишком открыт этот виддля сердца, увижу — сгорю.Последнее, впрочем, болиттак нежно, что я говорю:«Так значит, когда мы вдвоемс тобою, и осень вокруг —и камень в обличье твоемне может не плакать, мой друг».

2.

«…» «прощай» — чтобы душу скрести,звук «ща» засорил нашу речь.Есть тихое слово «прости»,что значит до смерти беречьразлуку, безумный покой,тоску. Оглянулась, а яглаза опустил. Над тобойдва ангела пели, летя:«Прости его. Ведает Бог,молчание тоже ответ.Он руку от сердца не смоготнять — помахать тебе вслед».

3.

…как будто я видел во снедень пасмурный, день ледяной.Вот лебедь на черной водеи лебедь под черной водой —два белых, как снег, близнецапрелестных, по сути — одно…Ты скажешь: «Не будет концау встречи». Хотелось бы, нолишь стоит взлететь одному —второй, не осилив стекла,пойдет, словно камень, ко дну,терзая о камни крыла.

4.

…художник, скорее — скрипач…Так беличий тонок смычок,и так бесконечна, хоть плачь,скрипичная музыка. Богпоэтов, скамейка, кусты —так мило, и траурно — фон.Не вижу, но слышу, как тырисуешь все это. Поклонтебе в этот ангельский часот сердца, что грустью живет,в твой не попадая пейзаж,поскольку однажды умрет.

5.

…как осенью в Летнем Саду —туманен, как осень, и тих —музейной аллеей пройдусреди изваяний чужих,да сяду на влажной скамьес окурочком, мокрый дурак.Вот все, что останется мне:всей болью почувствовать, как,за листиком новый листокроняя, что слезы любви,сентябрь надевает венокна бедные кудри мои.

1995, сентябрь-октябрь

«Ах, какие звезды — это сказка…»

Ах, какие звезды — это сказка —и снежок.«Мне нужна твоя земная ласка,а не Бог».

Я угрюм, но хорошо нам вместе —ты легка.Спустимся в подвальчик: «Чай и двестиконьяка».

Отхлебну, не поперхнувшись взглядом.Дрожь пройдет.Мне плевать, какая мерзость рядомест и пьет.

«Плюнь и ты. Садись как можно ближе.Не вини.Мне всегда хотелось быть таким же,как они.

В шлюхе видеть шлюху. В пьянстве — радость.Дай мне ру…»Выйдем, постоим с тобою малостьна ветру.

Все для них, и звезды. «Знаешь, страшножить и петь.Только ты, мой друг. Ведь ты не дашь мнеумереть?»

1995, октябрь

Стихи про любовь

Пока стучит твой тонкий каблучок,я не умру. Мой бедный ангелок,приятель, друг,возьмем вина. Свернем в ближайший парк.Не пью я вообще. Сегодня, таксказать, продрог.

Глотнешь чуть-чуть? И правильно. А яглотну. Сто лет знакомая скамья.Сюда мальцомя приходил с родителями. Да-с.С медведем. С самосвалом. А сейчассам стал отцом.

Ну-ну, не морщи носик. Улыбнись.Смотри, на черной ветке алый листтрепещет так,как будто это сердце. Сердце. Нет,не сердце? Да, банально. Просто бред.Листок, пустяк.

…Я ей читаю важные стихи —про осень, про ненастье, про грехи,про то, что да…Нет, не было. Распахнуты глаза.Чуть ротик приоткрыт. Дрожит слеза.Горит звезда.

1995, октябрь

Стансы