О Вечном (или нет) - Евгений Викторович Хромов

огонёк прожектор торгового центра. Однако я ни на зептосекунду не сомневался, что направлялся именно к отцу. Точный маршрут мне подсказывало внутреннее чутьё и GPS-навигатор. По мере приближения я слышал родительские жизненные наставления всё отчётливей и отчётливей.

Движимый древнейшими биологическими алгоритмами, я старался поймать ускользающее мгновенье. «Завершение работы» — «Перезагрузка». Код неторопливо пополз по экрану. Наработанные в ходе непрерывного функционирования ошибки заметно ухудшали производительность системы. Назойливые рекламные уведомления всплывали один за другим. Это не убивало компьютер, но и сильнее точно не делало, вопреки всем законам логики. Периодически я обращался за помощью к защитным утилитам, прямой функцией которых была очистка ошибок и оптимизация работы. Понятное дело, что вспомогательные программы не исправляли ста процентов повреждений. Они облегчали пользование на время: в определённом смысле оказывали эффект плацебо. Тем временем ошибки множились. Повреждённая система стала толерантна к вирусам извне.

Вредоносные ресурсы внедрялись в коды других программ, а также проникали в системные области памяти и загрузочные секторы. Вирусы распространялись по различным каналам связи. Постоянные разрывы соединения. Связываться с другими компьютерами стало проблематично. Можно было попытаться всё исправить вручную через командную строку. Неожиданно я отыскал в себе желание жить «на полную». Моё тело будто автоматически совершило длинный прыжок. Из-за меня кабина аэромобиля закачалась в воздухе, но не сбавила ход. Этот прыжок очень позабавил девочку: она похлопала своими маленькими ладошками. Другие люди отнеслись куда более скептично к моему проявлению радости. Пассажиры возмущённо отвлеклись от гаджетов. Наверное, они приняли меня за безрассудного дурака. Мгновенный штамп с пометкой в мобильном приложении «СтереоТипы». Когда стоит выбор между просмотром нового смешного видео в гаджете и разбором причинно-следственных связей поведения случайного прохожего — выбор очевиден. Мимолётные зрители уже через минуту спокойно отписывали друзьям о неком чудаке из авиатакси или вовсе забыли о произошедшем.

По бокам воздушного такси активизировались поручни, закрылись окна. Вероятно, бортовой компьютер расценил мои действия как вандализм. Мысль подтвердило сообщение о штрафе, возникшее на экране телефона практически сразу. Уверен, этот прыжок стоил каждого списанного цифрового коина. Я встал и широко раскинул руки. Ветер сочился сквозь пальцы. Поймать эти потоки, казалось, невозможно — они были неуловимы.

Ни воздухом единым — внезапно в открытую ладонь влетело пёрышко. Этот подарок небес принадлежал дальнему потомку птеродактиля — городской птице. Пёрышко запряталось меж пальцев и никак не хотело вылетать обратно. Оно забавно трепыхалось из стороны в сторону. Событие меня развеселило. Я засмеялся. Девочка, увидев радость на моём лице, засмеялась тоже. Почувствовав небывалое облегчение, я вновь занял своё место. В моих руках трепыхалось самое настоящее птичье пёрышко. Стремительные потоки ветра трепали его нежные края. «Хмм, в этой зоне должен работать отпугиватель птиц», — мои мысли унеслись в неведомую даль компьютерного кода.

Точно! Систему можно разложить на строки системного кода. Каждому элементу присуждён свой численный и буквенный показатель. Даже простейшая функция вроде «заварить кофе в 6:00» идёт по строго заданному алгоритму. Сейчас читать между строк нет необходимости. Зачем прорабатывать каждую мелочь в коде, когда система самоусложнилась настолько, что для трансляции достаточно исходников?

…

Подала бы птица в суд на самолёты из-за нарушения авторских прав? Строки их кода удивительно схожи. Нет. Ведь на этом небесном диско-шаре всем предопределено своё местечко: детерминистам, релятивистам, птицам… мне? Точно так же когда-то погрузился в думы мой первейший предок — человек прямоходящий. Он не имел сверхидей. Вся его жизнь сводилась к борьбе за существование. Голодный и отчаявшийся древний человек пробирался сквозь густую лесную чащу в поисках добычи. Тишина, гнетущая тишина свидетельствовала, что он останется без еды и сегодня. До изобретения кофеен оставалось больше полутора миллионов лет. Кофеаппарат не мог случайно затеряться между деревьев. Тем не менее, тот упорно выискивал что-то в зарослях. Тишина. Современный человек ничего бы не услышал в этом безмолвии природы. Древний человек приготовился, сжался в ожидании неведомой кульминации. Инстинкты не подвели. Его рука, истинное орудие убийства, прицельно кинула копьё. Крик природы. В миг лес ожил, из кустов вылетела птица. Блеснув оперением на солнце, она взмыла в воздух в попытке избежать страшной участи. Борьба шла за выживание обоих. Однако вместо того, чтобы перебить птице хребет одним резким ударом дубинки, охотник заворожено смотрел на её совершенные движения. Обед был пропущен.

Проглотив горсть неизвестных крупных ягод, один из первых людей ушёл спать в ближайшую пещеру. Там, на лежанке из листьев, он изучал первые сны. В полубреду-полудрёме великану мерещились дивные трапезы. Конечно же, там он вновь увидел птицу: статную, грациозную хозяйку жизни. Птиц, как и людей, земля тянет к себе: им требуется есть ради сил и размножаться ради сохранения рода. Полёт — возможность взлететь и посмотреть на мир в отрыве от него — вот что действительно удивляло. Проснувшись, наш предок выбил эпохальную встречу на тверди скалы. Так ему посоветовали голоса богов!

…

Знакомство человека прямоходящего и птицы высоко летающей прошла мимо Оуэна, юноши знатного дворянского рода. Читать он, как и вся его семья, не умел, да и прочесть эту историю ему было негде. Старшие братья Оуэна жили в средневековых сражениях за власть. Сам юнец предпочитал играть куколками. Фигурки он мастерил из палочек и лоскутков ткани, которые удавалось найти. Владения мальчика располагались в амбаре, среди кучи сена. Там, вдали от глаз придворных, процветало королевство из деревяшек и тряпок. Оуэнленд представлял собой утопичный мир, в котором не было места для привычной жестокости. Всем знатным мужам хватало корон, а у знатных дам никогда не гас домашний очаг. У них находилось много времени на себя.

Вдали от амбара, за несколько деревень до замка, царила реальная жизнь. Война забирала новых сынов. Старшие братья, утратив головы, утратили надежду на корону. Так война пришла и за Оуэном. От преемника трона требовались стальная рука и нрав захватчика, которых он не имел с рождения. Будущего правителя стали старательней обучать управляться с мечом и ездить на лошади. Юноша был безуспешен: меч поднимал с трудом, в седле держался неумело. Король не верил, что хилый, как старая амбарная дверь, мальчишка станет рыцарем.

Когда почти все надежды на витающего в облаках Оуэна были потеряны, он начал показывать кое-какие результаты. Долгие тренировки и старания искусных наставников не прошли зря! Уже через несколько насыщенных недель мальчуган был достаточно подготовлен, чтобы перерубить мечом привязь лошади и умчаться на ней от дотошных тренеров в поисках «земного рая». Оуэнленд ему казался более чем реальным. Погоня отцовских солдат за «королём амбара» не увенчалась успехом. Конь