Избранница мести - Барбара Элсборг

Подумай об этих нескольких словах более спокойно. Он снова изнасилует меня». Она мало что могла с этим поделать. У нее было четыре года, чтобы обдумать, что она могла бы сделать. Сражаться почти бессмысленно. Перехитрить Джека — единственный выход. Она умная. Она сможет придумать выход. Притвориться, что он ей нравится, чтобы он потерял бдительность? Он ей не поверит. Ещё нет.

Кейт вымыла голову. Глупая ошибка — обрезать волосы. Если у полиции есть ее описание, то они искали бы кого-то с длинными волосами. У нее никогда не было таких коротких волос, как сейчас. Кейт легла на спину и смыла большую часть шампуня, затем встала и включила душ, вода настолько горячая, настолько она могла выдержать. Она все еще чувствовала себя грязной.

Вытираясь, Кейт услышала, как Джек заговорил, и напряглась, думая, что тот войдет, но он разговаривал по телефону. Выбеленные полотенца мотеля были тонкими и маленькими, но Кейт умудрилась обернуть одно вокруг тела, чтобы прикрыть грудь, хотя оно едва доходило до верхней части бедер. Она не могла снова надеть юбку и футболку. Она использовала их для сбора волос с пола и засунула их в мусорное ведро.

Кейт вытерла запотевшее зеркало, и вода потекла по стеклу. Это выглядело так, будто ее отражение плакало. Она расчесала то, что осталось от волос, поморщившись, когда заметила шишки на голове, а затем вытерла треснувшие очки. Кейт казалось, что она делает все медленно, пробираясь сквозь густой воздух, едва дыша. Когда она повернулась, Джек стоял в дверях в черных боксерах. Он бросил ей мужскую рубашку и отвернулся.

Нет смысла оставаться в ванной. Джек бы вытащил ее отсюда. Он снял покрывало с цветочным узором, повесил его на стул и лег на кровать, смотря телевизор.

— Я заказал пиццу. Веди себя прилично, когда она прибудет. — Экран замерцал, когда он переключал каналы. — Иди сюда.

Кейт присела на край кровати.

— Рядом со мной.

Кейт придвинулась ближе.

— Почему я должна поверить, что это ты был четыре года назад? — Кейт с трудом узнала свой голос.

— Зачем мне лгать?

— Докажи.

— Ты не помнишь мой твердый, как камень, член? — хихикнул он. — Ты опоздала на автобус.

Я завязал тебе глаза. Зажал тебе рот. Ты никогда не видела моего лица. Ты подарила мне сладкий поцелуй. Ты попробовала пиво на моих губах, дорогая? Это был быстрый трах. Наверное, я был немного перевозбужден. Как сегодня. Не волнуйся, все наладится.

Кейт закрыла лицо руками. Догадки.

— Ты вернулась за своей скрипкой.

Тогда она посмотрела на него.

— Ты видел, как я возвращалась?

— Я знал, что ты ее не оставишь.

О Боже, это был он. Она боялась, что нападавший все еще будет там, но вокруг никого не оказалось. Скрипка лежала в кустах, и не скажешь, что случилось что-то плохое. Ни трещины в земле, ни воткнутого в землю знака с надписью

«Глупая девчонка потеряла здесь девственность».

Кейт справилась с этим отрицанием. И без того тихая, она стала еще тише, и ее родители даже не заметили. Она редко выходила из дома. Она приняла особую позу и походку, которые придавали ей незначительный вид. Она старалась не быть ни первой, ни последней. Но недомогания начались через несколько дней и продолжались месяцами. Визит к врачу подтвердил, что Кейт на седьмом месяце беременности. Никто не мог поверить, что она скрывала это так долго. Ее родители были в отчаянии, но за себя. Она не хотела думать об этом, о том, как они с ней обращались.

Кейт подскочила, когда раздался стук в дверь. Джек подвинул стул и взял нож.

В тот момент, когда дверь открылась, Кейт вскочила и бросилась вперед.

— Я возьму колу из автомата.

Разносчик пиццы был не старше ее. Кейт увидела, как Джек сжал нож, который держал за дверью.

— Не нужно, милая. Я заказал немного. Возьми пиццу. — Он сунул коробку ей в руку, расплатился и закрыл дверь. Джек поставил стул на место и забрал пиццу у Кейт.

— Что я тебе сказал? — отрезал Джек. — Что я говорил? Ты тупая? — Он подошел вплотную к ней. — Теперь ты не сможешь есть.

Глава 7

Натан сел за свой стол и зевнул. Он плохо спал. И покинул дом сестры без Мари, несмотря на ее намеки. Она ясно дала понять, что секс с частным детективом в ее списке «обязательных дел», наряду с посещением Гавайев и обучением подводному плаванию. Натан не был уверен, что из них заняло самое высокое место. Мари прошептала, что парни с плечевой кобурой ее заводят. Часть его хотела спросить, как далеко она готова зайти ради кого-то, у кого к тому же на лодыжке пистолет. Вместо этого он поехал домой один.

Вечер посвятили дискуссии о мести, о том, правильно это или неправильно, может ли когда-либо быть оправдана жестокая месть, и Мари оказалась одной из тех религиозных сумасшедших, которые хотели всех простить. Он спросил ее, неправильно ли желать мести или неправильно только в том случае, если ты ее принимаешь. Она считала и то, и другое одинаково плохими, прощение — единственный выход. Чертовски неправдоподобно. Она хотела секса с парнем, у которого был пистолет, но в то же время пугалась мысли о том, что он им воспользуется. Не то чтобы он это делал с тех пор, как начал работать на себя. Натан просто чувствовал себя в большей безопасности, зная, что пистолет с ним.

Теперь он сидел за своим столом и думал об Элисон, хотя ему этого не хотелось, и задавался вопросом, думала ли она когда-нибудь о нем. Он встретил ее на вечеринке по случаю новоселья у общего друга. После многих лет неудовлетворительных краткосрочных отношений Натан был поражен нелепой, шаблонной любовью с первого взгляда. Он увидел Элисон в другом конце комнаты, разговаривающую с каким-то парнем, и она повернулась, посмотрела на Натана и не отвела взгляда. Они проговорили всю ночь. Она была всем, чего он когда-либо хотел: яркой, доброй, сексуальной, другом и любовницей. Она была рядом с ним после того, как в него стреляли. Поддерживала его, когда он занялся частным сыском, помогла ему открыть бизнес.

Ночь, когда он попросил ее выйти за него замуж и она сказала «да», была самой счастливой в его жизни.

Ночь, когда он застал ее в постели с Джеком, была худшей.

Зазвонил его телефон, Натан проигнорировал его. Когда звук не прекратился, снял трубку. Несколько мгновений он выслушивал поток оскорблений, потом ее повесил.

Муж,