Империя - Григорий Павленко

— Ага, — Валор важно пригладил бороду, — можешь завидовать. Разрешаю.

— Ты откусил голову медведю? — в очередной раз повторил лорд Соладара, и на этот раз во взгляде его было ещё больше сомнений, — позволь узнать, как же тебе это удалось? У медведя голова-то побольше твоей будет!

— Так я обгрыз его по сторонам, а потом хрясь! И позвоночник перекусил.

— Ты грыз шею медведя… — начал было Балор, но потом махнул рукой, — чёрт с тобой. Но я не собираюсь тебе верить, пока не покажешь эту самую голову со следами твоих зубов!

— Мда? — Валор прищурился, посмотрев на закатное солнце, — ну пошли, покажу.

И с этими словами он кое-как поднялся на ноги, потащив за собой Балора, который все еще не верил в то, что его старый друг был способен на ТАКОЕ. Конечно, во времена их бурной молодости оба лорда вершили всякие безумства, вроде угона телеги с репой и каким-то запуганным до полусмерти крестьянином, но вот отгрызание медвежьей головы… Но лорд Корантара редко преувеличивал свои подвиги, так что к тому моменту, как они подошли к дверям обеденного зала, Балор уже не знал, что и думать.

Но все вопросы отпали, когда Валор распахнул двери и громогласно заявил:

— Вот! Гляди! — он указал на медвежью голову, висящую над камином. Внимательно приглядевшись к ней, можно было заметить, что шкура в области шеи была буквально разорвана.

— Мать твою… — Балор просто не смог подобрать других слов, — ты и правда это сделал, старый сукин сын?!

— Ну а что мне было делать? — пожал плечами тот, — ножа у меня под рукой не было, а помирать как-то не хотелось. Мне ещё детишек растить надо.

— Ты опасный человек, — задумчиво сказал Балор, подходя ближе к камину и внимательно разглядывая медвежью голову.

— Не опаснее тебя, — Валор подошёл к другу и хлопнул его своей лапищей по плечу, — может, Элхарт и не знает, чем ты занимался во время войны, но уж я-то все помню.

— Можешь не сомневаться, я ничего не забыл, — голос лорда чуть стих, словно эти воспоминания были не самыми приятными в его жизни, — но война на то и война. В те годы мы все делали страшные вещи. Все мы ломали себя, чтобы победить, — последние слова он произнёс совсем тихо.

— Не все, — Медведь кинул взгляд в сторону портрета Императора, который украшал одну из стен.

— Ага, — Балор улыбнулся, проследив за его взглядом, — кто-то же должен был остаться чистым среди всего того дерьма. Он всегда был таким, и даже война не смогла замарать его душу.

Валор ничего не ответил на это, а только лишь хмыкнул, снова посмотрев на портрет. Он-то прекрасно знал, почему Элхарт остался таким чистым, и знал цену, которую Балору пришлось заплатить за это. Они всегда были словно два брата. Две части одного целого… Да вот только одному из них пришлось взять на себя грехи всего мира, чтобы очистить душу второго. И каким бы гадом не был этот столичный крысёныш, Валор уважал его за это. За то, что он оставался до конца преданным своему названому брату!

— Ну ладно, с медведем ты меня победил, но скажи мне, старый друг, ты не позабыл тот самый рецепт эля, который тебе «бабушка» оставила? — в глазах Балора больше не было той тени, что накрыла их минуту назад. Сейчас он был прежним столичным гадом.

— Эля? — Валор ухмыльнулся, — о, у меня есть кое-что получше… Скажи, ты, пока ехал сюда, ничего не слышал о «Валоровке»?

Глава 7

— Как пропали? — Велена ошарашено уставилась на двух мужчин, которые принесли ей новость о том, что оба лорда куда-то подевались и никто не мог их найти. Гордак вместе с бледным юношей, имени которого девушка не знала, сами находились в замешательстве.

— Мы все обыскали, их нигде нет, — рыцарь уже успел переодеться в свои обычные одежды, и выглядел слегка взволнованным.

— Простите, леди, нас не представили, — юноша шмыгнул носом, — меня зовут Аракот и я личный писец лорда Балора.

— Я очень рада с вами познакомиться, Аракот, — Велена устало улыбнулась ему. Все-таки ей пришлось самолично заведовать подготовкой небольшого пира, который отец хотел устроить в честь приезда своего старого друга. — Но вы можете мне объяснить, что все-таки случилось? Куда они пропали?

— Последний раз, — Аракот снова шмыгнул носом, а затем громко чихнул. Видимо, путешествие в Корантар плохо отразилось на его здоровье, — моего господина вместе с вашим отцом видели заходящими в обеденный зал. И все. Оттуда они словно испарились! Слуги осмотрели весь замок, но ничего не смогли найти. Поэтому мы подумали…

— Кажется, я понимаю… — задумчиво сказала девушка. Два старых друга, которые не виделись много лет. Долгожданная встреча. — Кажется, я понимаю, — повторила она, пройдя мимо мужчин и направившись к кабинету отца.

Гордак с Аракотом переглянулись между собой и последовали за девушкой, весьма слабо осознавая, куда и зачем она вообще идёт. Они миновали несколько коридоров, в которых суетилась челядь. Затем прошли через галерею, украшенную многочисленными портретами предков Велены, а затем упёрлись в тяжёлую дубовую дверь, преграждающую дорогу в кабинет Валора.

Велена ухватилась за бронзовое кольцо и, потянув на себя, открыла дверь.

— Это… странно, — Велена удивлённо осмотрела пустой кабинет. Огонь в камине давно потух, а бумаги на столе были сложены, а не раскиданы в хаосе, в котором они пребывали обычно. Определённо, отца тут уже давно не было. Но куда же он тогда подевался? Девушка прошла внутрь, а за ней в кабинет зашли двое её сопровождающих.

— Странно, — повторила Велена, прикоснувшись рукой к столу, на котором аккуратными стопками были разложены письма и различные указы, которые ещё предстояло просмотреть её отцу. Обычно, если лорд Валор куда-то пропадал, то его всегда можно было найти здесь, в его «маленьком островке тишины и покоя», как он называл это место. — Кто сложил эти бумаги? У отца порядок никогда не был в почёте…

— Миледи, — Гордак подошёл к девушке, — я осмотрюсь тут, а вы проверьте другие части замка.

— Да, думаю, это будет правильно. Аракот, пойдёмте со мной.

Когда дверь закрылась, рыцарь огляделся по сторонам и негромко сказал:

— Она ушла.

И после этих его слов книжный стеллаж, стоящий у одной из стен, сдвинулся в сторону, открывая тайный ход, из которого доносилось пьяное хихиканье двух «потерянных» лордов.