Тюрки - Василий Бартольд

Ислам, таким образом, не сделался государственной религией в хазарских владениях; но и независимо от успеха или неудачи мусульманской религиозной пропаганды у хорезмийцев было достаточно причин оказать хазарам помощь в борьбе с внешними врагами, тем более что на службе у хазарского кагана была хорезмийская гвардия, которая не могла не пострадать при разгроме Хазарского царства русскими. Возможно, следовательно, что уход Святослава, по крайней мере отчасти, был вызван действиями хорезмийцев.

Более тесно, чем хазары, были связаны с Хорезмом и с мусульманской культурой их ближайшие родственники, волжские болгары. Мусульманские источники говорят об этом сравнительно мало. Говорится только о прибытии в 921 году посольства от принявших ислам болгар к халифу Муктадиру74 с просьбой прислать им знатоков военного дела, которые могли бы построить для них крепость, и знатоков ислама, которые могли бы наставить их в новой вере. В ответном посольстве халифа принимал участие Ибн Фадлан75, описавший свое путешествие из Багдада к болгарам и обратно через страну хазар. До последнего времени сочинение Ибн Фадлана было известно только по извлечению, сделанному в XIII веке географом Якутом; только недавно установлено, что в Мешхеде сохранилась рукопись, хотя и неполная, труда Ибн Фадлана в том виде, как с ним мог ознакомиться Якут (не хватает лишь нескольких страниц в конце)76.

На Ибн Фадлана, по‐видимому, была возложена обязанность содействовать ознакомлению болгар с предписаниями ислама; политическая сторона посольства его не интересовала, послом «от султана», то есть от багдадского правительства, было другое лицо. Ибн Фадлан, насколько известно до сих пор, ничего не говорит о том, как это лицо исполнило свою обязанность и была ли построена для болгар та крепость, о которой они просили, и о том, как болгары первоначально ознакомились с исламом. Некоторый ответ на этот вопрос дает маршрут посольства: из Багдада оно проехало в Бухару, оттуда в Хорезм и только из Хорезма к болгарам. Выбор такого маршрута мог быть вызван только тем, что болгары вошли в соприкосновение с мусульманской культурой через Хорезм и владения Саманидов; из Багдада на Волгу было бы ближе ехать через Кавказ. Тесными культурными связями между болгарами и хорезмийцами объясняется предположение русского летописца о родстве между этими народами. На влияние саманидского государства указывают и монеты, чеканившиеся в том же X веке мусульманскими болгарами. Был период, когда Саманиды не признавали халифа (аль-Мути), провозглашенного в Багдаде, и чеканили на монетах имя прежнего халифа (аль-Мустакфи77); то же самое имя мы видим и на монетах, чеканенных в это время в стране болгар.

Помимо мирных сношений между хорезмийцами и болгарами могли происходить и военные столкновения.

Есть известия о походах хорезмийцев на «славян»; едва ли тут может идти речь о настоящих славянах, живущих к западу от Волги. Ибн Фадлан называет царя волжских болгар царем славян; прежде можно было объяснить это выражение ошибкой Якута, но теперь оказывается, что оно находится в подлинном сочинении Ибн Фадлана. По-видимому, волжские болгары, как и дунайские, произошли от смешения тюркско- чувашской народности и славянской, с той разницей, что среди дунайских болгар одержал победу славянский язык, среди волжских – тюркско-чувашский.

Помощь хорезмийцев, может быть, на короткое время спасла Хазарское царство от гибели, но не придала ему новой жизни; после XI века оно больше не упоминается, и монголы в XIII веке хазар уже не застали. С другой стороны, разгромом Хазарского царства воспользовались не столько русские, сколько болгары. По словам Ибн Хаукаля, русскими было разгромлено не только Хазарское царство, но и Болгарское, но об этом ничего не говорит русская летопись и этому мало соответствуют последующие события. С XI до XIII века болгары действовали на огромном пространстве от Великого Устюга до местности южнее Саратова и от Мурома до Уфимского края. В политическом отношении страна болгар, как и Россия, переживала, по‐видимому, период распада на уделы. Ибн Фадлан говорит об одном верховном государе болгар, хотя и не носившем ханского титула, как государь хазар; впоследствии русские летописи всегда говорят о болгарских князьях, а не об одном князе. С другой стороны, культура болгарского народа была в XIII веке значительно выше, чем в X веке. По описанию арабских географов X века, болгарские города, Болгар и находившийся в 50 верстах от него Су- вар (по‐видимому, тоже название племени), в сущности, были ставками кочевников, состояли из хижин и войлочных шатров и летом совершенно покидались, тогда как город Болгар монгольского периода, как показывают его развалины, был каменным городом с населением не менее 50 000 жителей. В X веке из страны болгар вывозили только продукты охоты (меха пушных зверей) и пчеловодства; впоследствии у болгар возникло кожевенное производство, унаследованное потом русскими, и болгарские сапоги были предметом вывоза в мусульманские страны, где на них был большой спрос. Земледелие также сделало большие успехи, и в годы неурожая Русь могла получать хлеб из страны болгар. Военная борьба с русскими велась с переменным счастьем; наступление русских вниз по Волге продвигалось медленно; только в XIII веке, незадолго до монгольского нашествия, русские дошли до места впадения в Волгу Оки и основали здесь Нижний Новгород. С другой стороны, нет сведений о том, чтобы болгары достигли успехов в области духовной культуры и имели литературу на своем языке, хотя на этом языке сохранились надписи арабским алфавитом, относящиеся уже ко времени монгольского владычества, к XIV веку. Вскоре после этого в бывшей стране болгар получил господство тот тюркский язык, который утвердился в Золотой Орде; прежний болгарский язык сохранился только в языке чувашей, происходящих, по‐видимому, от наименее затронутых мусульманской культурой элементов болгарского народа, совершенно не знавших ни ислама, ни арабского алфавита и до принятия русского алфавита не имевших никакой письменности.

Конец ознакомительного фрагмента.

1

В. В. Бартольд, говоря о тюрках как об этноязыковой общности, использует термин «турки» и производные от него, которые ныне обычно применяются для обозначения основного населения Турции. В данном издании, для удобства читателей, сочтено возможным заменить их на термины «тюрки», «народы тюркской группы», «тюркские народности» и проч.

2

В этой работе, как и во многих других, В. В. Бартольд называет Средней Азией как Центральную Азию, так и собственно Среднюю Азию.

3

Тимур, Тамерлан (полное имя – Тимур ибн Тарагай Барлас; 1336 – 1405) – полководец, основатель империи Тимуридов со столицей в Самарканде.

4

Об истории открытия и изучения древнетюркских рунических («орхонских» или «орхоно-енисейских») памятников см.: А. Н. Бернштам. Социально-экономический строй орхоно-енисейских тюрок VI – VIII веков. – М. – Л., 1946.

5

Documents sur les Tou-kiue (Turcs) occidentaux. Recueillis et commentés par É. D. Chavannes. St.‐Pbg., 1903 («Сборник трудов Орхонской экспедиции», VI).

6

Эдуард Шаванн (Édouard Chavannes; 1865 – 1918) – французский археолог, синолог, с 1903 года член французской Академии надписей (с 1915 года президент), с 1913 года – член- корреспондент Петербургской академии наук.

7

О древнетюркских рунических надписях в Средней Азии см.: М. Е. Массон. К истории открытия древнетюркских рунических надписей в Средней Азии. – «Материалы Узкомстариса», вып. 6 – 7. М. – Л., 1936, с. 5 – 15; С. Е. Малов. Таласские эпиграфические памятники. – «Материалы Узкомстариса», вып. 6 – 7. М. – Л., 1936, с. 17 – 38; С. Е. Малов. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. М. – Л., 1959. А. Н. Бернштам. Древнетюркские рунические рукописи из Ферганы. – «Эпиграфика Востока», XI, 1956, с. 54 – 58. А. Н. Бернштам. Древнетюркский документ из Согда. – «ЭВ», V, 1951, с. 65 – 75.

8

Вильгельм Людвиг Петер Томсен (Vilhelm Ludwig Peter Thomsen; 1842 – 1927) – датский лингвист и историк, профессор, с 1894 года член-корреспондент Российской академии наук. Наиболее известен дешифровкой орхоно-енисейских надписей (цикл работ 1893 – 1896 годов).

9

Василий Васильевич Радлов (наст. имя – Вильгельм Фридрих Радлов; 1837 – 1918) – выдающийся русский востоковед- тюрколог, этнограф, археолог и педагог немецкого происхождения. Директор Кунсткамеры с 1894 года. Организовал и возглавил знаменитую Орхонскую экспедицию в Монголию (1891), в ходе которой были открыты орхоно-енисейские надписи. Автор около 150 научных трудов.