Поход (СИ) - Князь

– Преодолев первые трудности, мы заставили себя и бояться, и уважать. Однако у нас есть и добрые соседи…

Если есть добрые, значит есть и "более другие". Ничего. И погладил Манлихер. А за предупреждение – спасибо, буду знать.

– Уже на дальних подъездах и подходах к территории России вы увидите специальные щиты и таблички, выполненные на разных языках, включая разговорный русский, содержащий некоторые характерные верительные признаки, хорошо опознаваемые любым гражданином бывшей РФ, – следуйте указаниям, обозначенным на них. Однако опасайтесь подделок и провокаций. Лишь убедившись, сравнив все указанные нами признаки, характер местности и особые приметы, что перед вами – российские земли, смело подходите к блокпосту с триколором, обращайтесь к жителям наших удалённых поселков…

А то, что надпись выполнена не на русском литературном, а на русском разговорном, это правильно, это одобряю. Когда начинается интенсивный радиообмен, разговор наших радистов можно не шифровать – понять его сможет только свой.

Сообщение кончилось, в эфире возник молодой мужской голос, который объявил, что по просьбе… Дальше не слушал. Просто сидел и тупо смотрел расфокусированным взглядом, а глаза предательски помокрели. Выдернул антенну, взял Сандру за руку

– Пошли в дом, пока ещё видно. У нас теперь много дел. Очень много. А будет ещё больше. И нам ещё идти километров триста.

С утра, сидя на вершине, рисовал карту. Обозначил все видимые глазом ориентиры, по компасу азимуты на них, последними нарисовал домики и задумался: а как это место назвать? И решительно вывел – «Ша!»

Знаете, как образовываются названия мест? Вот идём мы на рыбалку, по Днепру. Проходим Кривулю – это понятно. Потом – Прессовальню. Почему? Так там стояла прессовалка для сена, которое потом тюками с острова на другой берег перевозили. Рядом – Косарка. Там ещё сейчас в разросшихся кустах можно разглядеть остатки сенокосилки. А потом остров Шарфик. Образовалось это название в разгар безудержного разгула демократии, когда никаких контролирующих на реке не было, и можно было съехать на машине на лёд, и катиться хоть до Припяти. Никто тебе и слова не скажет. И вот, по дороге, возле безымянного островка, Рыжий заворочался на заднем сиденье.

-Останови-ка…

– Гена, что такое?

– Сереет…

Гена сорвался, и как благородный человек, чтобы не светить голым задом, побежал в кусты, на островок. Нету, нету, нету… Народ в машине уже начал ворчать

– Гена, давай быстрей!

– Примёрз, небось.

– Гена, да отламывай уже, поехали ловить!

Рыжий прибегает, трогаюсь, и тут он заявляет:

– Шарфик забыл!

– На обратном пути заберёшь!

Шарфик так и не забрали, но название к островку приклеилось. Сидим на берегу, ждём недостающих. Звонок по мобиле:

– Ну, где вы, скоро?

– Да скоро, уже Шарфик прошли.

Утром слышно было плохо, была музыка, что-то образовательное, обзор местных новостей. Расслышал, что есть Египет и есть Франция. Каждый час передавалось то же информационное сообщение. Ещё в эфире, если поискать по диапазонам, была морзянка и работа ЗАС. Значит, людей здесь довольно много. Широта России – это, получается, как Чёрное море примерно, точнее не помню карту. До них ещё топать и топать. Если всё в идеале – за неделю можно будет добраться, только идеала никогда не бывает. Лучше заложиться на месяц.

А сейчас – хорош. Вчера шашлыком грозился, надо выполнять. Сандра хозяйствует, в доме нашлась мука, причём точно нестарая, так что есть вероятность поесть хлеба. Как проснулся – час дрова таскал.

Зверьё совершенно непуганое. В качестве жертвы выбрал самую маленькую козочку из тех, что вышли на край поляны удивлённо посмотреть, что же тут за новые обитатели появились? С пятидесяти метров маузеровская пуля просто снесла ей голову. Много мяса нам не надо – лето, и холодильника в лодке не предусмотрено. Сегодня ещё здесь, завтра пойдём дальше. Осталось из намеченного посмотреть – сбегать по распадку между холмами – дальше к западу он изгибается и через километра три выходит к берегу. Лес вроде умеренно-проходимый.

Да, разделывать тушу, пусть и небольшую, перочинным ножом – то ещё удовольствие. Вырезал самые лакомые куски, остальное спустил по ручью, чтобы не лезло сюда всякое зверьё на запах. Место, конечно, сказочное. Прикрыто со всех сторон, увидеть можно только в упор. Отнёс хозяйке на кухню, пообещал вернуться через пару часов. Хотя хищников ещё не встречал, но с карабином на плече ощущения совершенно другие.

Распадок оказался нормально проходимым, если идти не по самому низу, а чуть подняться по склону – идёшь почти без препятствий. Только перед самой рекой плотно пошло. Вышел на берег, Ипуть здесь чуть пошире стала, течение небыстрое. Выломал два молодых деревца, связал их крестом и выложил на песчаном откосе берега – интересно будет посмотреть, сколько до этого места по реке. Отметка такая, что увидишь обязательно. Сюда дошёл за 40 минут – засекал. Только собрался уходить, как услышал звук лодочного мотора. Над рекой его слышно далеко, оценил дистанцию как километра два. Мотор завелся там, и уходил вниз по реке. Это я удачно зашёл, места, значит, обитаемые. Так что стережёмся. И идём домой, на обед.

Сандра

Первый «второй сон»

Русские фразы потихоньку устраивались в памяти. Вздохнула: устала…

Прислонилась спиной к спине Андро – хорошо так. Надёжно. Надо же, как сложилось: у неё есть мужчина, на которого можно опереться. Как на стену, как на дерево. А можно просто рядом стоять. Те мужчины, с которыми ей приходилось иметь дело, были какие-то взведённые, как это… esaltato. Но об Сандру гасилась любая экзальтация, истерики – те вовсе прямо на глазах сдувались… А без звона – они не умеют.

Андро вообще смотрит на неё с другого угла – не получить от неё что-то для себя, а как на что-то вместе с собой, часть себя. Ну, как на свою руку, что ли? Сандре идея понравилась, ей и правда хотелось бы стать для Андро рукой… Но слабовата ручонка, эх.

Что такое слабые руки, Сандра знала хорошо. Если бы у неё были сильные руки, она бы, наверное, чемпионкой мира по стрельбе из пистолета стала, с её-то невозмутимостью. Сандру всегда забавлял соревновательный мандраж коллег по клубу: какая разница, на тренировке стрелять или на соревнованиях? Те же мишени, то же оружие, чего трястись-то. Клубные соревнования она неизменно выигрывала, а дальше – всё, на межклубных и дальше – выше третьего места не поднималась. Для чемпионства нужно было физику как следует подкачать, но чтобы прилагать дополнительные усилия – нужно иметь амбиции. А амбиций как раз и не было – posso e basta. Стрелять из пистолета ей просто нравилось, особенно скоростная стрельба по круглой мишени: полторы минуты на пять выстрелов, полминуты и десять секунд. Этими секундами Сандра буквально упивалась: тыц-тыц-тыц, только успевай возвращать мушку на место…

Андро что-то изучает, он всё время что-то изучает… Видит то, чего Сандра не заметила бы ни за что… Она тоже хочет уметь так, но сейчас главное – не мешать, раз уж помочь особо не чем.

Вот всё-таки досадно: Андро закинули сюда такого упакованного, экипированного, а её – как дурочку, в юбочке. Предупредили бы, она бы хоть спортивный костюм надела или джинсы, куртку любимую – кожаную стрелковую, ботинки посолиднее. Но здесь, возможно, можно будет разжиться одеждой, более соответствующей обстоятельствам… Если железо есть, даже станки есть – уж наверное и тряпочки найдутся.

Прошлой ночью, засыпая, она поймала ускользающую мысль: в ней до сих пор, где-то глубоко-глубоко таилась тень того изначального ужаса. Чего она боялась? Неведомого, невидимого, имеющего лично на неё какие-то недобрые виды… Но ведь она – не одна. И Андро точно так же забросило сюда, и ещё, как оказывается, многих – и значит, ей нечего бояться. Это не её личный злодей, это… В общем, Андро этого не боится, похоже, он вообще от этого приключения ловит кайф – и ей бояться нечего. На том и уснула...