Когда ты стал знаменитостью - Луиджи Пиранделло

Валентина: Еще как!!

Бег наших мыслей ясных и неясныхНе оборвется никогда.И нет концаНашим желаньям.Смерть — не для нас.А новое рожденье и тем более!Живем на этом свете испокон вековЖивые ни на день — на времена! [Стихи Стефано Ланди]

Следует тягостная пауза.

Модони (Робко). Друзья мои, там все еще находятся (показывает на дверь справа) фотографы.

*** (Вспыхивает). Только не это, черт подери! Мне только этого не хватало! Попроси их, пожалуйста, удалиться!

Модони: Дорогой, потерпи только немного…

Джаффреди: Их привезли сюда с собой журналисты…

***: Не вижу в этом нужды! Уведите их прочь! Немедленно!

Модони: Но они ждут вас…

***: Я знаю, это ты их привел сюда, вместе с журналистами!

Тито: К тому же, уже слишком поздно…

Модони: Нет! Это нужно для вечерних выпусков! Для вечерних выпусков! Уже все статьи подготовлены к печати!

***: Чтобы обыграть историю с розыгрышем пикантными подробностями?

Модони: Поверь мне, это просто необходимо, в твоих же интересах и моих тоже, учитывая момент!

***: Все, я больше не могу! Баста! Оставьте меня в покое!

Модони: Удача сейчас идет сама в наши руки! Убедите его, пожалуйста, Ваше Высочество!

***: Меня не сможет переубедить никто! И прошу вас оставить меня в покое!

Модони: Вы можете себе представить, в каком канкане сейчас задергаются все эти молодые люди, когда узнают, что их разыграли?! Они камня на камне не оставят от ваших трудов и от вашей славы!

Джованна: Им не удастся этого сделать!

Модони: Я это знаю. Но нам надо опередить их! Нейтрализовать их действия! Высмеять их так, чтобы они больше не могли и пикнуть! Для этого нам нужно первыми перейти в атаку! Не упустить столь благоприятного случая!

Тито: Точно, надо атаковать, или это сделают они…

Джаффреди: Именно в этот момент, когда в воздухе пахнет грозой…

Джованна: Вы думаете, что это может нам навредить?

Джаффреди: По крайней мере, нам не стоит доводить дело до дискуссий…

Модони: Нет, нет, я не это имел в виду! Прошу понимать меня правильно! У меня и в мыслях не было сказать вам, что нам не нужно быть осторожными! Я только сказал, что нам не стоит упускать столь благоприятного случая! Что нам надо им воспользоваться! Чтобы выйти из создавшейся обстановки еще более окрепшими, как вы, ваше Превосходительство, это правильно заметили до этого… (Обращается к Тито). А тебя я попрошу показать мне те места в книге, где явно прослеживается плагиат.

Тито: Да, да, таких мест в книге более пяти! Я их посчитал за плагиат, так как не знал природы их происхождения.

Модони: Вот мы их все и выплеснем им в лицо! Что они были глупыми, не заметив всего этого! В то время как он вел свою игру почти в открытую! Положитесь на меня в этом деле, я знаю, как их всех поставить на свое место! Но тебя я попрошу умерить свою гордыню, хотя бы на минуту, и вручить себя, по крайней мере, сейчас, в мои руки.

***: Меня уже тошнит от всего этого! Неужели вы это не можете понять? Так меня можно и доконать!

Джованна: По идее, наоборот, все это должно тебя радовать.

Тито: Это не так, мама. Я его отлично понимаю…

Валентина: И я тоже…

Модони: Вас можно вполне понять, ведь вы еще так молоды. Ну, а теперь я попрошу вас полностью положиться на меня. Может, скажите и вы что-нибудь, Ваше Превосходительство!

Джаффреди: Я понимаю, что все это тебя может тяготить; но, в конце концов, это всего лишь только потеря на короткое время твоего собственного я — в твоей последней версии –

***: — «Живой» –

Джаффреди: Не смеши меня! «Живой» — Ты и так живешь во всех твоих произведениях!

***: Речь не идет о моих произведениях! Речь идет обо мне, о том, что «я» — являюсь «живым» существом!

Джаффреди: А что, разве твои произведения не являются живыми творениями? Ты что, собираешься все бросить насмарку, ради какого-то момента из твоей жизни?

Модони: И позволишь наброситься на них этой разъяренной сваре псов, которая попытается сбить тебя с ног, растерзать тебя в клочья и все лишь ради того, чтобы добиться отмщения?

***: Если эти произведения перестают сопротивляться, позволяют наброситься на себя и быть разорванными на клочья…

Джаффреди: Это не правда! Это нападение будет несправедливым, и, устроенным ради вендетты. Надо упредить его, защититься от него: это должно стать нашей тактикой. Воспользоваться тем обстоятельством, что это был только розыгрыш — я, не возражаю, пусть это для тебя, на самом деле, не было розыгрышем — нам важно понять одну вещь — ты сейчас допускаешь то, что это происшествие надо, прежде всего, рассматривать в подобном ракурсе? Таким образом, мы сможем оперировать этим розыгрышем, как оружием — и сразу же броситься в решительную атаку!

Модони: Это как раз то, что я имел в виду! — И к этой атаке я уже подготовил всю самую серьезную прессу, которая находится полностью на твоей стороне!

Джаффреди: Уже тридцать лет, как ты создаешь в представлении всех собственный образ, который ты с таким трудом изваял из мрамора собственными руками. Не можешь же ты теперь желать, чтобы он в один миг был бы уничтожен!

***: Уж, лучше быть уничтоженным… чем оставаться только слабой тенью своего образа…

Модони: Ты что, собираешься отрицать самого себя!

***: Мне уже на все наплевать!

Джаффреди: Как это наплевать!

Джованна: Но о какой это жизни он все время говорит, я хотела бы это знать?!

Тито (Произносит одновременно с мамой). Папа, ты — вся наша жизнь!

Валентина (Также произносит одновременно с мамой). Мы все живем только ради тебя!

*** (Сдается на милость родных и близких). Ну, ладно, так и быть, зовите сюда всех этих фотографов и журналистов…

Модони: (Весь довольный, бежит тотчас же к правой двери, чтобы позвать фотографов). Живее! Живее!

*** (Продолжает свою мысль, уже окончательно выдохнувшийся). … и розыгрыш, и тактика, и образ, изваянный из меня (Беспомощно опускает свои руки). Все — к вашим услугам! Зовите их! Но только попросите их, чтобы они все делали быстро!

Джованна (Словно разговаривает сама с собой). Меня просто так и разбирает узнать, какой такой жизни ему не хватает…

***: Не беспокойся, дорогая, больше — никакой: теперь она есть у меня одна, та, что принадлежит вам -

Джованна: — но она также и твоя! –

***: — да, я знаю; изваянная из мрамора. (Обращается к Джаффреди). Как это ты здорово сказал! — Ну, как? В этой позе я смотрюсь хорошо?

На зов Модони являются три фотографа со своими фотоаппаратами, один из которых ручной, а два других находятся на штативах, и с аппаратурой для магниевой вспышки.

Модони: В начале надо сфотографировать его одного. Прошу всех немного сдвинуться в сторону.

Первый фотограф: Так, как есть? Во весь рост? Не лучше ли было бы…

Модони: Нет; первую фотографию — во весь рост. Вторую — за письменным столом. Тебе, дорогой, надо набраться немного терпения. Газет у нас тьма тьмущая! Третью — между Его Превосходительством и мною.

Джаффреди: Нет, нет, не надо! Что до меня, то я хотел бы не мучить его!

Модони: Ваше Превосходительство, вы никак не можете отказаться от этой фотографии. Ради бога, доверьтесь мне, я знаю, что я делаю! (Обращается к ***). Я думаю, что и мне, твоему верному издателю, ты не откажешь в таком удовольствии? В такой чести? Затем, четвертую, надо будет отснять вместе с семьей.

Джованна: Э, да здесь будет полным-полно дыму, прежде чем очередь дойдет до нас!

*** находится уже под прицелами объективов. Фотографы, установив фотоаппараты, и, выставив объективы и задав дистанцию, собираются вот-вот включить магниевую вспышку.

***: В таком случае, все мы, дорогая, будем (расслабляясь и делая широкий жест рукой) находиться среди вспышек (следует магниевая вспышка) и облаков Олимпа.

Фотографы: О, боже, он сдвинулся! Надо же такому случиться! Как жаль! Двинул рукой именно в момент вспышки!