Когда ты стал знаменитостью - Луиджи Пиранделло

Второй журналист (Обращается к молодым). Другие подробности нас не интересуют!

Первый журналист: Модони, прошу вас позаботиться о фотографах! (Удаляется вместе со вторым журналистом).

Шельци (Бежит вслед за журналистами, вместе с другими молодыми людьми). Погодите! Вам следует написать, что я, был первым, кто сумел раскрыть этот трюк…

Сарколи: И, что мы явились сюда, чтобы выразить наш протест…

Остальные: Да, да! Чтобы выразить наш протест! Наш протест!

Хаотический уход со сцены молодых людей вызывает среди родственников и друзей *** дружный взрыв хохота.

Джованна: Я так счастлива! Счастлива, как никогда!

Модони (Обращаясь к ***). Лучшего, мой дорогой друг, невозможно было и придумать!

Джаффреди: Ты просто великолепен! Маньифико!

Тито: Как они все мигом разбежались!

Валентина: О. Боже, какое жалкое зрелище…

Модони: Надо будет поставить твоему племяннику памятник! Он не мог оказать нам лучшей услуги!

Джованна: Он не мог оказать лучшей услуги и ему! Эта книга, сейчас, пойдет нарасхват!

Модони: Ничуть! Кто это вам сказал!

Джаффреди: Можно будет наложить арест на ее продажу! Организовать против него процесс за злоупотребление доверием и за нарушение авторских прав!

Модони: Вы что!? Ничуть нет! Сейчас, наоборот, Ваше Высочество, пойдут нарасхват «наши» книги, «наши»! Я уже дал команду обеспечить все магазины нашими книгами!

Тито: Но, учитывая то, какой сейчас поднимется шум…

Модони: С Делаго теперь все кончено, это тебе говорю я! Все кончено! Не продадут даже четырех экземпляров. Такая же участь ждет и «Балкон с окнами»! Поверьте, я прекрасно знаю нашу публику! Как только она узнает, что был розыгрыш…

*** (Словно оторвавшись от мыслей, в которые он был погружен, обращается к Модони). Это все твоя вина.

Модони: Моя? Что ты говоришь?!

***: Твоя, и только твоя! Так как ты отказался опубликовать эту книгу!

Джаффреди (Удивленный). Но, помилуй! Разве ты не доволен таким поворотом дела?

Джованна (Выглядит совершенно ошеломленной таким поворотом разговора). Как у тебя только поворачивается язык говорить подобное!

*** (Вспыльчиво, но, тем не менее, все время старается контролировать свои эмоции). Доволен? Чем это я могу быть доволен?! Что с Делаго все кончено?! (Смотрит поочередно на всех). Да, вы имеете представление, кем он был для меня?! Кем? Чтобы я был доволен, тем, что сейчас считается розыгрышем то, что до этого было — да, было — новым голосом! «Моим» голосом, которым все упивались — к которому были направлены все взоры. — «Живым» голосом — да, «живым»— «ВСЕ ЕЩЕ ЖИВЫМ» и «моим»!

Джаффреди: Извини меня, но, если об этом никто не знал…

Джованна: — что это был твой голос! — Ведь, это просто уму непостижимо!

Джаффреди: Это знал только ты один!

Модони: К тому же, они использовали это имя против тебя же!

***: Я этого как раз и добивался!

Джаффреди: Вот как?! Чтобы он затмил тебя своим талантом?

***: Да, чтобы он затмил меня своим талантом!

Джаффреди: Чтобы он стал новым идолом и низвергнул тебя на землю?

***: Да, он! Потому что «живым» был он! Он! Он!

Джаффреди: Я тебя что-то совершенно не понимаю!

***: Зато я отлично понимаю, что вы меня просто не в состоянии понять!

Модони: По-твоему я должен был издать книгу под твоим именем?

***: Но, если она была моей!

Джаффреди: И, чтобы все, кому не лень, начали бы болтать, что ты подражаешь Делаго?

***: Именно это! Именно это! Я хотел именно этого!

Джаффреди: И, чтобы затем кануть в Лету!

***: Ничуть нет! А, чтобы вновь возродиться! Стать вновь самим собой и вновь заниматься своим делом! Делом моей жизни, а не розыгрышами! Моя кровь еще кипит в моей груди! Вот, чего я хотел!

Модони: И, каким образом? Я что-то это не понимаю!

***: Каким образом? Я знал, каким образом! Не раскрывая тайны, раньше времени, опубликовав книгу под моим именем. Чтобы, тем самым, подбросить пищу для разговоров, что это произведение было моей неудачной попыткой имитации Делаго. Всего лишь тягостным, фальшивым подражанием какого-то старца, повторяющего голос юноши. Голос новый, свежий, самобытный. Теперь вам понятно, что я собирался сделать?! — Я хотел, чтобы утвердилось еще больше имя Делаго, его юношеский задор, его оригинальность, так контрастирующая с моей копией, недостойной внимания. — Оригинальность, раскованная, уверенная в себе и смелая по замыслу. — Говорящая сама за себя! И тогда, когда уже никто бы не мог отрицать этого, тогда, да, можно было открыть этот секрет всем —

Тито: — что Делаго — это ты?

***: …и, что я, хотя и наломал дров, никому не стремился подражать, или правильнее сказать, подражал всегда самому себе, потому что Делаго — это и есть я, собственной персоной!

Модони: Послушай! Но тогда, почему ты нам ничего не сказал об этом раньше?

Джаффреди: Таким образом, ты собирался устроить розыгрыш с размахом? А?

*** Розыгрыш! Вот именно — розыгрыш! Вы видите в этом только розыгрыш! Вы даже на минуту не можете представить себе, что я могу еще чувствовать себя живым существом; сбежать из темницы, в которой я очутился! Зажатый, словно в тисках! Словно замурованный заживо! Весь задыхающийся, и, умирающий от безысходности! — Почему я вам этого не сказал раньше? Очень просто! Потому что, если бы вы сразу узнали что Делаго это я…

Джованна: А твой племянник, он знал об этом?

***: Ясное дело, что он знал об этом.

Джаффреди: И именно поэтому он опубликовал книгу под именем Делаго?

***: Наивный! Даже он не понял ничего. У меня не было времени предупредить его об этом. Но, кто бы это мог подумать, что тебя (обращается к Модони) угораздит принести мне туда мою рукопись и отказаться от ее публикации? Вот он и решил, предательски… Я знаю, я знаю, почему он это сделал! Он решил освободить меня от пут… Вернее, они все вместе решили освободить меня, и проигнорировали мое предупреждение, что, если Делаго раскроется раньше времени, то вся эта история будет восприниматься всеми как розыгрыш.

Джованна: Ты так сокрушаешься, словно, потеряв Делаго, ты потерял все! Разве ты не остаешься больше самим собой? Добавив ко всему еще этот умопомрачительный розыгрыш, устроенный над глупцами, которые в начале поверили в него, а теперь не хотят верить в него!

***: Но, теперь я знаю, что у меня теперь больше нет другого выхода! Что я должен сознаться, что это был с моей стороны только розыгрыш!

Джаффреди: И тем самым, дорогой, ты этим всех удовлетворишь! В конце концов, и эта история является демонстрацией твоего таланта и твоей живучести: создать в начале — идола, для того чтобы тут же свалить его с пьедестала! Как бы то ни было, но ты от этого только выиграешь!

Тито: Теперь-то я понимаю, что гораздо интереснее было бы, если бы все случилось так, как это задумывал он!

***: Вы даже не представляете, как меня все это огорчает…

Валентина: Ничуть не сомневаюсь! Знаешь, я их уже все знала наизусть? — Все! — Все стихотворения Делаго… Особенно мне нравилось то стихотворение, что начинается словами: «Ребенок… утро…»…

Тито: А стихотворение «Прогулка»! «Прогулка» …

***: Все это розыгрыш! Розыгрыш!

Джованна: Э, нет; послушай, что до меня, то я охотно верю розыгрышам. Но я никогда не поверю, чтобы ты, в твоем-то возрасте и с твоими принципами, стал бы устраивать их всерьез. Я с большой натяжкой могу согласиться с тем, что все это был только розыгрыш, но, даже согласившись с этим, я считаю, что это занятие недостойно твоего имени. Видеть тебя, как ты страдаешь от всего этого… Просто невероятно, взгляните на него… — Нет, вы только посмотрите на него, на его ввалившиеся глаза… На нем нет совершенно лица…

Тито: Папа, ты что, и на самом деле чувствуешь себя плохо?

*** (Взрывается). Все! Хватит! Баста!

Джованна: Тем не менее, это меня очень беспокоит… очень…

Джаффреди (Вполголоса). Перестань, перестань, Джованна… (наступает тягостная пауза).

Валентина: Как жаль, что все так случилось!

Тито: Верно, жаль!

Валентина: Еще как!!