Амулет Добра - Дарья Донцова

– А зачем?

– Надо, – объяснила Антонина.

– Очень? – уточнила Зоя.

– Да, – воскликнули мопсы.

– Очень-очень? – повторила хозяйка.

– Да-да.

– Очень-очень-очень?

– Да-да-да!

– Ну, – протянула черепаха, – раз очень-очень-очень…

Мафи начала мелкими шажочками приближаться к Зое. Сейчас владелица очень грязного, захламленного дома скажет: «Берите». И как снять чешуйку с ее панциря? Подцепить когтями? Но все костяные пластины лежат ровно, плотно, прямо как черепица на крыше. Может, есть какой-то инструмент вроде консервного ножа? Чешуйкоотдиратель?

– Раз очень-очень-очень, – говорила Зоя, – раз так нужно… я правильно поняла, это же нужно?

– Невероятно! – подтвердила Антонина. – Вы нас всех спасете.

– Ну раз очень-очень-очень нужно, необходимо, – талдычила Зоя, – если жизненно важно… то… тогда… конечно…

Мафи захотелось пнуть черепаху. Ну когда она уже наконец произнесет: «Берите!»

Зоя замерла с открытым ртом, зажмурилась и засопела.

– Заснула! – испугалась Мафи.

Черепаха приоткрыла один глаз.

– Кто? Где задремал? Нельзя здесь без моего разрешения храпеть! Если вам прямо до смерти нужна одна из моих чешуек… да?

– Да, да, да, – заорали все присутствующие.

– То я вам ее… не дам! – отрезала Зоя.

– Фу! Вот противная! – закричала Куки.

– Кто гадость сказал? – нахмурилась бабка черепаха.

– Радио! – соврала Антонина.

– Она солгала! – заявила Куки. – Я так сказала.

– Ты назвала меня противной? – уточнила Зоя.

– Нет, – засучил лапами Черчиль, – Куки не желала вас оскорбить. Она очень маленькая, слова путает. Хочет конфетку, а просит лимон. На самом деле Куки считает, что…

– Мерзко не дать нам чешуйку! – затараторила Куки. – Вон их у вас сколько! Миллион штук! А мы одну-единственную просим! Ма-аленькую! Вы очень противная! И жадная! И грязнуля! Вот. Не смотрите так! Я правду говорю! Врать не надо, а Антонина сейчас солгала. И Черчиль тоже. Это неправильно. Правда – самое лучшее на свете.

– Хм, – пробормотала Зоя, – какая страстная речь. Да ты пламенная революционерка, дорогая! А от пламенных революционеров в жизни одни неприятности. Давай рассуждать логически. Чья чешуйка?

– Ваша, – чуть спокойнее произнесла Куки.

– Кому она нужна? – продолжала Зоя.

– Нам, – ответила Мафи.

– Моя чешуйка нужна вам, – медленно сказала Зоя. – И почему я должна ее отдать?

– По доброте душевной, – нашла правильные слова Антонина.

– Я ею не обладаю, – хмыкнула Зоя, – в смысле душевной добротой. Какой от нее прок? Этак все раздашь, а что мне останется?

– Вредина, – прошипела Куки.

– Зато богатая, – спокойно возразила Зоя, – в моем доме всего полно.

Мафи приуныла.

– Никогда она с куском панциря не расстанется, – вздохнула белка, – пошли отсюда.

– Мы не можем уйти, – протянула Феня, – на улице темнеет, надо во что бы то ни стало сделать то, что нужно.

– Ты же видишь, Зою не переубедить, – заворчала Матильда, – не все в жизни удается, иногда следует признать поражение, смириться.

– Только не в этом случае, – отрезал Черчиль. – Многоуважаемая Зоя, нет ли какого-то способа получить вашу чешуйку?

– Есть, – кивнула черепаха, – ее можно купить. Тысяча золотых монет.

– Сколько? – подпрыгнул Черчиль.

– Это много? – шепотом спросила Мафи у Фени, та поправила очки и очень тихо ответила:

– Мы на десять золотых год живем и ни в чем себе не отказываем.

– Она с ума сошла! – возмутилась Мафи.

– Жадина, – всхлипнула Куки.

– Это не я жадная, это вы бедные, – возразила Зоя, – и наглые. Сначала хотели бесплатно чужую собственность получить, а потом вам цена не понравилась.

Черчиль сделал несколько вдохов-выдохов.

– Многоуважаемая профессор, вы такая умная, – заканючила Антонина. – Вероятно, подскажете, ну как нам получить нужное? Денег нет!

– Нет монет – нет чешуйки, – отрезала Зоя, – хотя… Уберите дочиста мой дом, приведите в порядок огород, и я, так и быть, поделюсь кусочком панциря.

Мафи начала озираться. Большая гостиная, в которой все находились, напоминала склад потерянных вещей. Чего тут только нет! У стены поломанная лестница, рядом высится пирамида из эмалированных тазов разного размера. Кресла завалены газетами, журналами, старыми календарями. На диване громоздятся подушки, одеяла всех мастей, на столике лежат коробки с шахматами, шашками, жестянки с чаем-кофе, кульки конфет, из широкой вазы торчат красные носки. И все покрыто пылью…

– Соберите ключи, – продолжала Зоя, – лет пятьдесят назад я случайно разорвала суровую нитку, на которой они висели, и теперь не могу найти, чем отпирать шкафы с постельным бельем. У меня остался всего один комплект.

– Вы пятьдесят лет пользуетесь единственной простыней? – вытаращила глаза Антонина. – И она еще цела?

– Середина истерлась, а края как новенькие, – заверила Зоя. – Ну? По лапам? Договорились?

– Нам требуется одна чешуйка, – подала голос Феня, – следовательно, мы чистим только гостиную.

– У меня пятнадцать комнат, – пробормотала Зоя, – могу дать столько же пластинок панциря за работу.

– Времени нет, – возразил Черчиль, – драим зал за одну чешуйку.

– Ну ладно, – нехотя согласилась Зоя, – надеюсь, вы понимаете, какая вам честь оказана? Разрешили помыть дом доктора наук, профессора, академика, великого философа, гения научной мысли. Вы читали мои книги?

– Нет, – пискнула Куки.

– Да, – выронила Феня.

Зоя повернулась к самой умной мопсихе.

– И? Что скажешь? Потрясающе, да? Великолепно? Поражает оригинальностью мышления, потрясает красотой слога?

– М-м-м, – выдавила из себя Фенечка, – именно так. Я в восхищении.

Зоя расплылась в улыбке.

– Погоди, дам тебе автограф. Кто еще изучал мои труды?

После небольшой паузы Черчиль поднял лапу, за ним то же самое сделали Антонина, Марсия. Увидав, что даже капризница присоединилась к группе фанатов старой черепахи, Мафи сообразила: сейчас все врут, чтобы добиться расположения противной хозяйки, и тоже задрала правую лапку.

– Эй, – защебетала Куки, – Мафи, а ты не врешь?

– Отлично, – кивнула Зоя, – ну-ка, откройте вон тот шкаф, там мои труды. Новые. Всего год назад привезли. Вы должны будете их законспектировать и выучить. Начинайте уборку и помните, как вам повезло: вы прикасаетесь к быту великой черепахи. Вперед и с песней! Я буду подписывать свои гениальные книги, смотреть, как вы работаете, слушать, как поете.

Мафи сбросила со спины два рюкзака.

– У вас есть ведро?

Зоя, медленно шагавшая к полкам, притормозила.

– Большое или маленькое? Квадратное или круглое? Высокое? Низкое? – засыпала вопросами хозяйка.

– Чтобы Фене было до носа, – вздохнула Антонина.

– Цвет какой? – не успокаивалась Зоя. – Красный, синий, белый?

– Любой подойдет, – заверил Черчиль.

Зоя начала загибать когти.

– Большое ведро, любой формы и колера, по росту почти как Феня?

– Да, – обрадовалась Мафи. – Где его найти? На кухне? В чулане? Или, может, в сарае во дворе?

– В магазине, – отрезала хозяйка, – у меня ведер нет.

Черчиль потерял свое олимпийское спокойствие.

– С какой целью тогда вы задали тьму вопросов?

– Из научной любознательности, – пояснила черепаха, – никогда не знаешь, что в жизни пригодится. Вдруг в новой книге мне понадобится результат опроса по философской проблеме ведер? А у меня данные уже имеются.

Черчиль застонал, схватил стопку газет и понес ее во двор. Мафи решила повторить действия хранителя архива и библиотеки, Куки ловко вскарабкалась на подоконник и принялась снимать занавески, Антонина и Марсия кинулись собирать разбросанные по полу вещи…

Глава 16

Чешуйка

Гостиную убирали до утра. Когда в окна дома черепахи заглянул чахлый рассвет, усталый Черчиль крикнул:

– Зоя! Идите сюда!

Никто ему не ответил.

– Где она? – отчаянно зевая, спросила Мафи.

– Спать давно ушла, – пояснила Марсия. – Слышите храп?

– Че, Ге, попросите бабушку прийти сюда, – сказала Муля. – Минуточку, а где черепашата?

– После полуночи они подошли ко мне, – объяснила белка Матильда, – и хором спросили: «Вы сможете спасти Прекрасную Долину?» Я ответила: «Конечно, даже сомневаться не стоит». Тогда Ге воскликнул: «Ну раз справитесь, то мы пойдем, устали очень. В книге было написано, что выйти надо вместе, а в дороге кто-то и потеряться может». И уползли!

– Предатели! – выкрикнула Куки.

– Никогда не надо осуждать других, – вздохнул Черчиль, – дать слабину может каждый. Их потом стыд съест.

– Они нас бросили, – кипела Куки.

– Все. Я на них навсегда обиделась, – заявила Марсия.

Мопс усмехнулся и ушел в коридор. Мафи села на диван, она хотела пить, есть, но еще больше спать. Голова ее стала тяжелой, лапы превратились в неподъемные камни. Мафуша свернулась клубочком, зевнула, и вдруг кто-то выключил свет.