Человек, вернувшийся издалека - Гастон Леру

бумажник из черной кожи, открыл его, достал оттуда пожелтевшую вырезку из газеты и помахал ею перед носом изумленного Жака, чем вызвал насмешливую улыбку у Фанни.

– Нет, месье, вы не имеете права!.. И чтобы доказать вашу неправоту, среди бумаг, которые я взял с собой для работы над первым выпуском «Астральной медицины» я нашел… я нашел вот эту страницу «Матен», прочитав которую, вы, надеюсь, перестанете сомневаться и с вашего лица исчезнет ухмылка, господин скептик! Полагаю, после ее прочтения вы перестанете считать меня шарлатаном!..

– Но я никогда не называл вас шарлатаном!

– Но вы так считали! Silentium![24] Эта статья опубликована 27 сентября 1901 года и называется «Завтрак ученых». В подзаголовке читаем: «Во время завтрака ученые обсудили вопросы вивисекции приговоренных к смертной казни и предположили, что воскрешение людей возможно!»

– Черт знает что!

– Дорогой мой, отнеситесь к этому серьезно, – ласково попросила Фанни.

– На этом завтраке, – продолжал издатель «Астральной медицины», – присутствовали ученые мужи первой величины, в том числе и французский гений, что был вынужден уехать в Америку, потому что во Франции его идеи считали «слишком прогрессивными», слишком дерзкими, словом, его не понимали! Я говорю о докторе Карреле[25].

– Знаю такого, – произнес Жак.

– Вот что говорил доктор Каррель на этом завтраке. Продолжаю, месье, читать статью: «Я хотел бы попросить, – промолвил в свою очередь доктор Каррель, – чтобы мне доставили осужденного на смертную казнь, давшего свое полное и добровольное согласие на проведение над ним опытов, совершенно не обязательно со смертельным исходом, но имеющих большую важность для современной хирургии. Что это за опыты? Прежде всего, я буду проводить их очень осторожно… но главное, что надо изучать и неустанно исследовать, так это способы консервации органов и тканей, а также их оживления…»

Я ничего не придумываю!.. Читайте сами: «…также их оживления». А вот что, между прочим, во время завтрака о смерти и восстановлении тканей сказал доктор Тюфье[26]: «Это будут смелые хирургические операции. Вы знаете, что в анналах хирургии упомянуто уже четыре-пять попыток массажа сердца, и считаются они самыми передовыми. В случае повреждения сердца, когда пуля попадает, к примеру, в желудочек, случается, что сердечная сумка, перикард, расширяется, сдавливает сердце, оно останавливается и перестает биться. Тогда можно сделать в груди надрез, освободить сердце от перикарда и начать его массировать. Кровообращение, к этому времени прекратившееся, постепенно возобновляется. Кровь, застывшая в венах, притекает к сердцу и снова начинает циркулировать по всему организму. И человек, который умер, воскресает! Он живет! Он может исцелиться!»[27]

Это сказал доктор Тюфье, и мне к его словам добавить нечего, – заключил папаша Мутье, аккуратно спрятав вырезку в свой бумажник.

И все же он не удержался и добавил:

– Вот так, дорогой мой, с точки зрения науки можно войти в царство мертвых и вернуться оттуда!

– Доктор, каюсь, – заявил Жак, протягивая ему руку. – А теперь идемте есть курочку под соусом с пармезаном… И как живые из всех живых ненадолго оставим мертвых в покое, согласны, доктор?

X

Жак немного нервничает

После завтрака Фанни попросила мужа ненадолго задержаться.

– Однако вы и вправду не любопытны, darling! – скорчив очаровательную гримаску, произнесла она. – Почему вчера вечером вы так поспешно ушли, оставив меня наедине с этой маленькой унылой женщиной и совсем позабыв о вашей Фанни?.. Почему вы даже не спрашиваете, что она рассказала после вашего ухода?

– Потому что супружеские ссоры месье и мадам Сен-Фирмен меня совершенно не интересуют, и я надеюсь, дражайшая и прекраснейшая Фанни, вы это понимаете.

– Как вы со мной разговариваете, дорогуша! Похоже, вы сильно раздражены.

– Я нисколько не раздражен, но вы же догадываетесь, как мне все это надоело! И это чистая правда! Вы должны понимать: мне крайне неприятно слышать, каким смехотворным образом к ее безумным историям приплетают Андре!

– Увы, дорогой мой, он в них замешан гораздо больше, чем вы думаете, – ответила Фанни, поджимая губы, и всем своим внезапно изменившимся видом показывая, насколько она обижена тоном Жака.

– Так объясните же!

– Боюсь, вы разнервничаетесь еще больше, darling!

– Я уже на взводе, говорите скорее! Что там еще выдумала эта чокнутая?

– То, что я вам расскажу, ни капли не выдумано. Это всего лишь подлинная история отъезда Андре. Хотите ее узнать?

– Я вас слушаю.

– Все очень просто. Вот что произошло. Сен-Фирмен перехватил несколько страничек из писем, которыми обменивались его жена и ваш брат. В этих письмах речь шла о любви, любви исключительно высоконравственной и платонической, но так как в них также говорилось о счастье, которое наступит лишь после смерти старого скупердяя, этот скупердяй не поверил, что его жена, мечтавшая о подобном, сохранила свою честь.

Убежденный, что стал посмешищем среди мужей, нотариус стал озлобленнным и однажды вечером, вернувшись домой к обеду раньше обычного, увидел Андре, нежно сжимавшего в ладонях руки Марты, и он поклялся, что убьет жену, как шелудивую собаку, если этим же вечером Андре не исчезнет навсегда из страны. У Сен-Фирмена были их письма, поэтому пришлось подчиниться. Чтобы спасти жизнь Марты, Андре тут же пообещал уехать. А дальше оскорбленный муж, быстро вспомнив, что он еще и нотариус, сопроводил Андре к себе в кабинет и составил вместе с ним все бумаги, необходимые для управления имуществом и заводом в отсутствие хозяина. Вот что произошло на самом деле. Остальное – мне хочется в это верить – лишь выдумка, зародившаяся в больной головке бедной Марты. Впрочем, похоже, с тех пор она жутко страдает!.. Не проходит и дня, чтобы муж с ухмылкой не бросал ей в лицо пугающую фразу: «Он больше не вернется! Никогда! Никогда!» «Он больше не вернется, потому что он его убил!» – так думает Марта… Но вы-то, дорогуша, вы же так не считаете? Вы же уверены, что ваш дорогой брат по-прежнему жив?

– Да, Фанни, уверен. По крайней мере, я на это надеюсь. – И, нахмурившись, он встал.

– Как?! Вы уходите, даже не поцеловав меня?

Он поцеловал жену, а она, закинув свои изящные ручки на могучие плечи мужа и глядя ему прямо в глаза, произнесла:

– Жак, расскажите же вашей любимой женушке, почему вчера, когда эта сумасшедшая поведала нам, что Андре убит в автомобиле, вы разбили стакан?

– Потому что, – очень спокойно начал Жак, – я был крайне взволнован: вдруг безумная сказала это специально для меня!.. Она знала, что в то самое утро, когда брат исчез, я на машине отвозил его в Париж, и она вполне могла заподозрить меня.

– Тогда вы, должно быть, обрадовались, когда доктор сказал, что она винит своего мужа!

– Ну а мне-то что с того?.. Именно в тот момент, услышав ее слова, я не на шутку распереживался. Сумасшедшая она и есть сумасшедшая… Будь я на месте Сен-Фирмена, давно бы посадил ее