Встретиться вновь - Марк Леви

— Когда я его осматривала, у меня возникло серьёзное подозрение, что это всё-таки он.

— Почему ты его не расспросила?

— Хороша бы я была, заявив пациенту: «Вы случайно не сидели у моей постели две недели, пока я выходила из комы?»

Бетти от души расхохоталась.

— Кажется, этой ночью он мне опять приснился. Но, просыпаясь, я никогда не могу вспомнить его черты — Если бы это был он, я бы его узнала. Тебя дожидаются два десятка «клиентов», лучше выкинь эти мысли из головы и ступай работать. Пора перевернуть страницу, ведь у тебя кто-то есть?

— Ты уверена, что это не он? — тихо спросила Лорен.

— Совершенно уверена.

— Расскажи мне о нём ещё.

Бетти отложила бумаги и развернула свой табурет.

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Ведь это невероятно! Две недели вся наша служба видела этого человека, а я не могу найти никого, кто хоть что-нибудь о нём знал.

— Остаётся заключить, что он был большим скромником! — проворчала Бетти, хватая розовые бланки.

— Кроме того, никто не удосужился спросить, что он здесь делает…

— Твоя мать терпела его присутствие, поэтому мы не вмешивались. Все здесь считали его твоим другом, то есть возлюбленным. Сколько завистниц у тебя было! Целый полк желающих его переманить у тебя!

— Мама думает, что это был пациент. Фернстайн принимал его за нашего родственника, ты — за моего возлюбленного! У каждого собственное мнение.

Бетти чихнула и встала, чтобы взять новую пачку бумажек. Опустив очки на нос, она серьёзно посмотрела на Лорен.

— Ты сама при всём том присутствовала!

— Вы все что-то недоговариваете. Что?!

Скрывая смущение, медсестра снова зарылась в свою макулатуру.

— Ровным счётом ничего! Знаю, это кажется странным, но невероятно только одно: что ты поправилась и что обошлось без осложнений. Лучше благодари небо, чем упорствовать в придумывании тайн.

Бетти позвонила в маленький колокольчик и выкрикнула номер 125. Сунув Лорен медицинскую карту, она жестом велела ей приниматься за работу.

— Черт, разве главная здесь не я? — буркнула Лорен, входя в бокс номер 4.

7

Артур вышел из такси у дома, где он жил. Он искал ключи и не мог их найти. Пришлось звонить по домофону мисс Моррисон, но та не слышала. С балкона стекала вниз вода, он задрал голову и увидел свою соседку, поливающую цветы. Он сделал ей знак рукой. Мисс Моррисон взволновалась, увидев его в таком жалком состоянии. Замок в двери подъезда щёлкнул.

Мисс Моррисон ждала его на лестничной площадке. Упёршись руками в бока, она оглядела его с ног до головы.

— Вы флиртуете с женщиной-боксёром?

— Нет, ко мне проявила излишне пылкие чувства мотоциклетная коляска, — сказал Артур.

— Вы попали в мотоциклетную аварию?

— В пешеходную! Самое интересное, что я даже не переходил улицу. Меня сбили прямо перед универмагом «Мейси»!

— Что вам там понадобилось?

Поводок остался похоронен среди обломков витрины, и Артур не стал рассказывать соседке о цели посещения универмага. Мисс Моррисон посмотрела на его пиджак, разорванный от одного рукава до другого.

— Не знаю, можно ли это отремонтировать… Вы сохранили карман?

— Нет, — ответил Артур, улыбнувшись, и боль сейчас же пронзила его распухшую губу.

— Когда будете в следующий раз нежничать с подружкой, надевайте на неё перчатки или постригайте ей ногти, это полезная предосторожность.

— Не заставляйте меня смеяться, Роза, мне очень больно!

— Если бы я знала, что вам достаточно попасть под мотоцикл, чтобы вы начали, наконец, называть меня по имени, то обратилась бы к кому-нибудь из моих старых приятелей, «ангелов ада». Если говорить о собаках, то Пабло сегодня днём разлаялся, я уже испугалась, что он умирает, но нет: он просто решил погавкать.

— Оставляю вас, Роза, мне надо лечь.

— Я принесу вам отвар из трав. Надо будет раздобыть где-то арнику.

Артур поблагодарил её и откланялся, но не успел сделать несколько шагов, как соседка снова его позвала. Она держала в руке связку ключей.

— Насколько я понимаю, вы не нашли своих в кабине лифта. Это дубликаты, которые вы отдали мне на хранение, они вам понадобятся, если вы намерены проникнуть к себе.

Открыв дверь, он отдал ключи соседке: у него на работе тоже были дубликаты, и эти он предпочёл хранить у неё. Он вошёл в свою квартиру, зажёг в гостиной галогенный светильник и тут же его потушил, ослеплённый редкой по силе головной болью. Отправился в ванную и взял там из аптечки два пакетика аспирина. Для усмирения бури, поднявшейся в его черепной коробке, была необходима двойная доза. Он засыпал порошок себе под язык, чтобы снадобье попало прямо в кровь и быстрее подействовало. Прожив четыре месяца со студенткой медицинского факультета, он овладел несколькими полезными трюками.

Горький вкус заставил его содрогнуться, и он нагнулся к крану, чтобы запить горечь водой. Голова пошла кругом, пришлось посильнее схватиться за края раковины. Артур почувствовал сильную слабость. Удивляться было нечему, с утра у него во рту не было маковой росинки. Необходимо было что-то съесть, несмотря на тошноту. Пустой желудок и тошнота — неразлучные спутники. Он бросил пиджак на диван и потащился в кухню. Открывая дверцу холодильника, он уже дрожал всем телом. Он забрал из холодильника тарелку с сыром, подцепил с решётчатой полки пакет с тостами. Соорудил себе подобие сэндвича, но с первым же глотком понял, что поесть не удастся.

Лучше всего смириться, сил совершенно не было. Он перешёл в спальню, добрёл до ночного столика, нащупал провод ночника и нажал кнопку. Повернул голову к двери: наверное, выбило пробку, гостиная погрузилась в темноту.

Артур не понимал, что творится: лампа на ночном столике слева от него почти не давала света, от неё исходило неверное, бледное, желтоватое свечение, хотя, когда он смотрел на неё прямо, она загоралась как положено. Тошнота усиливалась, он ринулся было в ванную, но ноги подкосились, и он повалился на пол.

Лёжа у самой кровати, не в силах встать, он попытался подползти к телефону. Сердце билось так, словно рвалось прочь из грудной клетки, каждое биение отдавалось неописуемой болью. Он судорожно хватал ртом воздух. Прежде чем потерять сознание, он услышал звонок в дверь.

Пол злился, глядя на часы. Он махнул метрдотелю, требуя счёт. Немного погодя, провожая своих гостий через автостоянку ресторана, он ещё раз извинился перед обеими. Не его вина, что в партнёрах у него такой невежа.

Онега заступилась за Артура: в наше время, когда любовные обязательства превращаются в пережиток прошлого, человек, вздумавший жениться на своей возлюбленной после четырех месяцев связи, заслуживает уважения.

— Вовсе они не собирались жениться, — проворчал Пол, распахивая перед Онегой дверцу своего автомобиля.

Скорее всего, Артур попросту улёгся спать, но мисс Моррисон всё равно было неспокойно. Ей не понравился его вид. Она заперла дверь своей квартиры, положила тюбик с арникой на стол в кухне и вернулась в гостиную. Пабло мирно спал в своей корзине. Она взяла его на руки и устроилась в глубоком кресле перед телевизором. Слух у неё был неважный, но зрение сохранило зоркость, и от её внимания не ускользнула бледность Артура.

— У тебя ночное дежурство? — спросила Бетти.

— Смена заканчивается в два часа ночи, — ответила Лорен.

— Вечер понедельника, ни капли дождя, до полнолуния ещё далеко. Увидишь, ночь будет спокойной.

— Не сглазить бы, — отозвалась Лорен, поправляя волосы.

Бетти воспользовалась передышкой, чтобы навести порядок в своём шкафчике с медикаментами. Лорен собралась было ей помочь, но помешал оживший в кармане халата пейджер. Она узнала номер на дисплее, её вызывали в палату на втором этаже.

Пол и Онега проводили Матильду и решили прогуляться по пирсу номер 39. Это место для ночной прогулки выбрала Онега, сильно удивив Пола. Вдоль набережной тянулись прилавки для туристов, шумные рестораны, ослепительно освещённые аттракционы. На самом краю были расставлены осыпаемые океанскими брызгами подзорные трубы: через них можно было, заплатив 25 центов, полюбоваться тюрьмой Алькатрас, приютившейся на острове посреди залива. Привинченные к балюстраде бронзовые пластинки сообщали любопытным, что акулы и течения в заливе ни разу ещё не позволили совершить побег из тюрьмы вплавь никому из заключённых — «кроме Клинта Иствуда», как уточнялось на одной из табличек в скобках.

Пол обнял Онегу за талию. Она обернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Почему тебе захотелось именно сюда? — поинтересовался он.

— Мне здесь нравится. Эмигранты из моей страны часто рассказывают, как приплыли в Нью-Йорк на пароходе, и каким счастьем было для них, толпившихся на палубе, увидеть, наконец, выступивший из тумана Манхэттен. А я прилетела через Азию, на самолёте. И первое, что я увидела в иллюминатор, когда мы пронзили облачную пелену, была тюрьма Алькатрас. Я восприняла это как знак, посланный самой жизнью. Люди, видевшие в Нью-Йорке одну свободу, часто ею пренебрегали или злоупотребляли, а мне предоставлялся шанс кое-что учесть.