Новый мир - Родион Александрович Вишняков

– Придурки. Всегда проще найти виноватого в своей беде. Особенно, если она случилась по твоей милости. Гораздо удобнее корить кого-то другого, чтобы твоя совесть была чиста, чем признать, что ты сам мудак.

– Ты стал чаще сквернословить, – строго заметила девушка и с плохо скрываемым оттенком неодобрения в голосе добавила: – Забываешься.

– Прости. – Парень смущенно посмотрел на нее. – Тысяча извинений за то, что нанес непоправимый ущерб твоим ушкам.

– Так уже приятнее, – устало улыбнулась Алиса. Затем внимательно посмотрела на Андрея: – А ты-то чего такой замученный?

– Тоже устал, – покачал головой доктор. – Даже не столько физически, сколько морально. Они же все как вампиры энергетические. Понятно, что таким образом идет подпитка больного организма и все такое. Но самому-то как потом? Просто сил уже не остается. Пытаешься как-то оградиться, ругаешься. Так материться стал за последнее время – ужас просто! Накопилось, видимо. А они все еще… Ладно, – вздохнул он. – Можно долго разговаривать. Дурдом, короче

– Это пройдет. Ты посмотришь на себя со стороны и кое-что поймешь. А затем, когда ты это поймешь, захочется больше позитива. Во всем. Больные – они всегда были и всегда будут. Так уж повелось с незапамятных времен. И работа наша – это, в основном, рутина, боль и грязь. А в твоей душе должно быть светло, чисто и тепло. Не засоряй себя. Изначально ты светлый, добрый и хороший. Помни об этом.

Из дверей приемного покоя вышел мужчина в форме сотрудника СМП.

– Алиса! – позвал он девушку.

– Сань, ты больного сдал? – Алиса оторвала голову от груди Андрея.

– Да.

– А прибытие поставил?

– Да. Уже новый вызов дали: мужик без сознания, пятьдесят один год. Едем.

– Ну, я побежала. – Девушка с сожалением посмотрела на доктора. И, улыбнувшись, добавила: – Звони.

– Обязательно! – Андрей махнул ей на прощание рукой.

Он провожал ее взглядом, когда она садилась в машину, когда через окно салона она еще раз напоследок помахала ему рукой. И еще какое-то время. Миновав ворота КПП, водитель врубил сирену. В нужную сторону на данном участке дороги разворот отсутствовал, и машина, переехав две сплошные полосы, пристроилась в крайний левый ряд нужного направления. Водитель вдавил в пол педаль газа.

Набежавший порыв холодного ветра, выстудив остатки тепла, волной крупной дрожи выбил Андрея из состояния задумчивости. Он почувствовал, как по щеке, неприятно холодя кожу, катится выгнанная порывом ветра слеза. И как начали замерзать ноги, обутые в прорезиненные шлепанцы. Может быть, еще чуть-чуть постоять, отдышаться свежим морозным воздухом?..

Звонок телефона вывел его из состояния задумчивого выбора. Придется возвращаться в помещение. Надо ответить. Ну и, для начала, посмотреть хотя бы, кто это. Вне смены он дал бы доиграть песне группы Nightwish, поставленной у него рингтоном. Но во время дежурства приходится отвечать на все звонки. А для этого надо вынуть руку из кармана куртки, в котором она только начала согреваться. Лучше это сделать уже в тепле.

– Да! – Андрей нажал на сенсорную кнопку принятия звонка, открывая входную дверь приемного отделения.

– Андрей, ты где? – В трубке рассерженно пыхтел его сменщик.

– Иду по первому этажу, скоро буду наверху. А ты чего хотел?

– Я на трепанацию ушел. Звонили хирурги, у них аппендюк созрел. Через десять минут обещали подать. Там мужик молодой, без сопутствующей патологии.

– Понял. Иду. – Андрей убрал телефон в карман хирургички. Смену сдавать придется в операционной. Не самое хорошее дежурство. За сутки он не присел практически ни разу. Полнолуние, что ли, виновато? Он как-то замечал, что круглый спутник Земли делает из дежурств подобие военных действий. Может, и правда у Луны есть какое-то влияние на людей, заставляющее сходить с ума и обостряющее все хронические заболевания. Хорошо, что пятница. Вернее, уже начало субботы. И на утреннюю конференцию можно не идти. С другой стороны, смена не самая ужасная. Бывало и хуже. Намного хуже.

Уже нажав на кнопку нужного этажа в лифте, он вспомнил, что не вернул казенную куртку девчонкам в приемнике.

– Значит, курить пока что не бросим, – сказал он собственному отражению в зеркале лифтовой кабины.

Горячий душ, попадая на раскрашенную под бамбуковый лес занавеску в ванне и создавая успокаивающий Андрея звук, вернул уставшее тело в состояние, близкое к норме. Он слово смывал с него всю накопившуюся усталость, взбадривая своими упругими, колючими струями, вырывающимися из лейки. Андрей мог стоять так, казалось, целую вечность, если бы не счетчик воды, бескомпромиссно отсчитывающий деньги в счет прожорливого ЖКХ с его банковской карты.

Теперь надо сменить звук бегущей по пленке воды на уютный шорох постельного белья. Стоило дать мозгу порцию сна. Хотя бы чуть-чуть.

Сомнологи утверждают, что оптимальным режимом суточной работы является график сутки через четверо. Именно при таком раскладе мозг успевает полностью восстановиться. Если же перерыв между бессонными ночами меньше, то происходят необратимые дегенеративные изменения серого вещества. Молодцы эти сомнологи, нечего сказать. Можно, конечно, и сутки через четверо. Но тогда встает вопрос: на какие деньги жить в свободное от работы и сна время? Как говорится в одном бородатом, но до боли правдивом анекдоте: «Почему все доктора работают на полторы ставки? Потому, что на ставку есть нечего, а на две – некогда». Вот и выходит, что для поддержания штанов на заднице приходится жертвовать мозгом.

Иногда, особенно после таких вот смен, Андрей задавался вопросом: а для чего он вообще пошел в медицинский университет? Что подвигло его на этот поступок? Понимание того, что практически десять лет он будет корпеть над бесконечными и толстенными учебниками, предполагая, что… Да что он мог предположить? Кого он обманывает, пытаясь найти причину своего давнего решения и убедить себя в ее состоятельности? Ладно бы были в роду медики итребовалось продолжить семейную традицию. Таких он видел в университете предостаточно: маленькие, тихие девочки и горячие, активные ребята, вступившие на сию тропу по велению родителей. Как правило, поначалу тянувшие свою лямку с нескрываемым разочарованием. Что, впрочем, не мешало в последующем, на старших курсах, проникнуться некоторым подобием власти над младшим медицинским персоналом и пациентами, а в дальнейшем – сойти с тропы, по которой шел основной табун «рабочих лошадок» здравоохранения, выбрав для себя спокойные, заблаговременно зарезервированные места сытой кормежки.

Но Андрей выбрал себе место в городской больнице. Какие идеи, мысли и надежды заставляют его продолжать изо дня в день приходить на эту работу, работать даже с температурой, через сутки? Просто потому, что больше работать некому? Работать, несмотря ни на что? Одно он знал точно: никто из его знакомых, избравших, как и он,