Стихотворения (1928) - Владимир Маяковский

КРИТИКА САМОКРИТИКИ

Модою —                объяты все:и размашисто                      и куцо,словно           белка в колесекаждый            самокритикуется.Сам себя               совбюрократбьет        в чиновничие перси.«Я     всегда                советам рад.Критикуйте!                   Я —                          без спеси.Но…       стенгазное мычанье…Где      в рабкоре                      толку статься?Вы     пишите замечанияи пускайте                 по инстанциям».Самокритик                   совдуракрассуждает,                    помпадурясь:«Я же ж            критике                        не враг.Но рабкорь —                      разводит дурость.Критикуйте!                   Не обижен.Здравым              мыслям                           сердце радо.Но…       чтоб критик                          был                                 не ниже,чем      семнадцтого разряда».Сладкогласый                       и ретивыйкритикует подхалим.С этой           самой                      директивыне был           им                никто                         хвалим.Сутки          сряду                    могут крытьтех,      кого             покрыли свыше,чтоб начальник,                         видя прыть,их    из штатов бы                          не вышиб.Важно          пялят                   взор спецы́на критическую моду,—дескать —                 пойте,                           крит-певцы,языком            толчите воду.Много          было                   каждый годразударнейших кампаний.Быть        тебе               в архиве мод —мода        на самокопанье.А рабкор?                Рабкор —                                смотрите! —приуныл              и смотрит криво:от подобных                    самокритику него          трещит загривок.Безработные ручищатычет          зря                в карманы он.Он —         обдернут,                         он —                                  прочищен,он зажат              и сокращен.Лава фраз —                      не выплыть вплавь.Где размашисто,                           где куцо,модный             лозунг                        оседлав,каждый —                 самокритикуется.

Граждане,                вы не врите-ка,что это —                самокритика!Покамест                точат начальникидемократические лясы,меж нами               живут молчальники —овцы        рабочего класса.А пока          молчим по-рабьи,бывших              белых                         крепнут орды —рвут,        насилуют                        и грабят,непокорным —                       плющат морды.Молчалиных                    кожаустроена хи́тро:плюнут им                  в рожу —рожу вытрут.«Не по рылу грохот нам,где ж нам                жаловаться?Не прощаться ж                          с крохотнымс нашим              с жалованьицем».Полчаса              в кутке                         покипят,чтоб снова                  дрожать начать.

Эй,      проснитесь, которые спят!Разоблачай                   с головы до пят.Товарищ,               не смей молчать!

ЛЕГКАЯ КАВАЛЕРИЯ

Фабрикой                вывешен                               жалобный ящик.Жалуйся, слесарь,                              жалуйся, смазчик!Не убоявшись                       ни званья,                                       ни чина,жалуйся, женщина,                              крой, мужчина!Люди         бросали                      жалобы                                  в ящик,ждя      от жалоб                    чудес настоящих.«Уж и ужалит                      начальство                                        жало,жало        этих               правильных жалоб!»Вёсны цветочатся,                             вьюги бесятся,мчатся           над ящиком                              месяц за месяцем.Время текло,                    и семья пауковздесь         обрела                    уютненький кров.Месяц трудясь                        без единого роздышка,свили          воробушки                            чудное гнездышко.Бросил            мальчишка,                               играясь ша́ло,дохлую            крысу                      в ящик для жалоб.Ржавый,             заброшенный,                                    в мусорной кучетихо       покоится                     ящичный ключик.Этот самый                   жалобный ящиксверхсамокритики                             сверхобразчик.

Кто-то,           дремавший                              начальственной высью,ревизовать                  послал комиссию.Ящик,         наполненный                              вровень с краями,был       торжественно                             вскрыт эркаями.Меж винегретом                          уныло лежалатысяча            старых                        и грозных жалоб.Стлели бумажки,                           и жалобщик пылкийпомер уже                 и лежит в могилке.

Очень          бывает                      унылого видикасамая          эта вот                      самокритика.

Положение —                       нож.Хуже даже.Куда пойдешь?Кому скажешь?Инстанций леса́просителей ждут,—разведывай                   самрабочую нужду.Обязанность взявдобровольца-гонца —сквозь тысячи                       завовлезь до конца!Мандатов —                    нет.Без их мандататребуй           ответ,комсомолец-ходатай.Выгонят вон…Кто право даст вам?!Даст        законСоветского государства.Лают         моськойбюрократы                 в неверии.Но —         комсомольская,вперед,            «кавалерия»!В бумажные                    прериилезь       и врывайся,«легкая кавалерия»рабочего класса!

ДАЧНЫЙ СЛУЧАЙ

Я   нынешний год                          проживаю опятьв уже         классическом Пушкино.Опять          облесочкана                              каждая пядь,опушками обопушкана.Приехали гости.                          По праздникам надо.Одеты —               подстать гостью́.И даже           один                   удержал из окладана серый              английский костюм.Одёжным               жирком                           отложились года,обуты —              прилично очень.«Товарищи»                    даже,                             будто «мадам»,шелками обчулочены.Пошли,            пообедав,                            живот разминать.А ну,        не размякнете!                                Нуте-ка!Цветов            детвора                         обступает меня,так называемых —                              лютиков.Вверху            зеленеет                          березная рядь,и ветки            радугой дуг…Пошли           вола вертеть                                и врать,и тут —             и вот —                          и вдруг…Обфренчились                        формы                                   костюма ладного,яркие,          прямо зря,все      достают                    из кармана                                      из заднегобраунинги                 и маузера.Ушедшие               подымались года,и бровь            по-прежнему сжалась,когда        разлетался пень                                  и когдаза пулей              пуля сажалась.Поляна —                и ливень пуль на нее,огонь        отзвенел и замер,лишь         вздрагивало                             газеты рваньё,как белое                рваное знамя.Компания                дальше в ка́шках пошла,рево́львер                 остыл давно,пошла           беседа,                       в меру пошла́.Но —знаю:         революция                           еще не седа,в быту           не слепнет крото́во,—революция                  всегда,всегда           молода и готова.

БЕЗРАБОТНЫЙ