Шаман. Охотник за планетами - Вадим Попов

Сейчас из второй патрульной машины вышел еще один полицейский и попросил всех выйти из прокатного флаера.

— Я хочу поговорить с каждым из вас, — отвечал он на все возражения Аккера. — Недолго, но с каждым. И не по радиосвязи, а глядя ему в лицо.

В момент, когда Нинель бурно делилась с Аккером своими соображениями о качестве работы полиции, как на этой планете, так и в Галактике в целом, Яр помогал Лиде выйти из флаера, а отец Федот зябко ежился, сонно хлопая глазами, двое полицейских обменялись короткими кивками и синхронно вынули из карманов плащей станнеры. Нинель и Аккер, увидев стволы излучателей, одновременно рванулись, он к одному полицейскому, она — ко второму, но не успели. Яр с места ушел кувырком в сторону, но широкий веер парализующего излучения не дал ему подняться. Лида успела только широко распахнуть глаза, а священник, похоже, вообще не успел понять, что происходит.

Полицейский произнес в клипсу рации код смены частоты и, окинув взглядом мокнущие под дождем неподвижные тела, произнес:

— Все хорошо. Да, все в отключке. Забирайте.

Вдалеке послышался приближающийся шум мотора грузовика.

15

Мягкая поступь знакомых шагов бодрит, словно весть от друга…

Прыжок-приземление рядом.

Выпущенные когти царапают кору.

(Далеко… Совсем далеко… Бесконечно далеко… Боль в запястьях…)

Цхар встал на задние лапы и потерся головой о щеку Яра. Темно-синие глаза с вертикальным зрачком смотрели с обычным доброжелательным спокойствием.

(Где-то вдали каблуки простучали по цементному полу.)

Облокотившись о ствол дерева и спустив ноги по обе стороны ветки, Яр уселся поудобнее и посмотрел вниз, в привычный глазу вечный полумрак леса, который неяркими фосфоресцирующими стрелами расцвечивали мелкие красные и желтые цвеки.

Цхар зевнул и посмотрел на Яра с некоторым неудовольствием. Бархатный голос зверя раздался в голове как всегда неожиданно, и Яр подумал, что, видимо, никогда не сможет привыкнуть к тому, насколько может быть приятным звук, издаваемый этим существом.

«Ты знаешь, что тебе хотят причинить зло? И что тебе снова мало кто сможет помочь? Как тогда, на Авалоне?».

«Я знаю Батр Цхар. Я пришел просить тебя о помощи».

Цхар сыто мурлыкнул.

(Где-то в той же недостижимой дали хлопнула дверь.)

«Какой помощи ты хочешь, странный кеху-тан? Неумный кеху-тан! Ты помнишь, что это чужая земля?»

«Помню. Мне нужно говорить с хозяином этой земли».

«У всякой земли есть много хозяев: есть те, что летают, и те, что плывут, те, что в земле, и те, что на ветках…»

«Мне нужен Хозяин этой земли, тот, кому приносят в жертву детей, думаю, именно ради него землю поят кровью. Тот, кто сделал землю плодородной и кого благодарят детской кровью. Мне нужно с ним говорить».

«Я сделаю это, кеху-тан».

«Все не так просто, Батр Цхар. Мне нужно, чтобы он захотел других жертв».

Темно-синие глаза цхара улыбнулись.

«Взрослых?»

«Нет. Молока, или плодов, или крови скота из загонов, скота, который разводят для еды… или всего сразу. И мне надо, чтобы он проявил свое решение перед этими людьми, так проявил, чтобы они запомнили и передали детям и внукам».

Цхар фыркнул.

«А если он не захочет отказаться от детской крови?»

«Тогда вполне может быть, что через не так уж много смен жары и дождя планета погрузится в смерть. Ты же знаешь, что начавшие платить за благополучие кровью своего народа приближают конец времен. На исходе своего ума они расколят эту землю на осколки в пустоте, как бывало и раньше с другими землями… И Большой Хозяин, и Маленькие Хозяева станут голодными и бесприютными бродягами пустоты».

Цхар молчал.

«А меня и моих спутников на этой дороге окунут в смерть сегодня же. И пророчество, о котором ты неустанно напоминаешь мне, не сможет свершиться».

Цхар поднял голову, и Яр увидел, как темно-синие глаза зверя затуманились от боли, а клыки чуть оскалились.

«Кеху-тан! Пророчество не может остаться неисполненным!»

«Это зависит от нас двоих, Батр Цхар».

«Я сделаю все, кеху-тан, но с чего Хозяину этой земли отказываться от жертв детской кровью по твоему велению, если он брал их до этого?»

Когти цхара вновь царапали ветку.

«Потому что, когда я разговаривал с кораблем, он был готов лететь. Но когда я разговаривал со здешней землей, она не хотела отпускать корабль и просила меня дождаться того, кто придет просить о помощи. И пришла женщина, и я помог ей, и узнал то, что узнал, и пришел туда, где сейчас. Я думаю, меня вела воля Хозяина этой земли».

Цхар почти успокоился и, прищурив глаза, выгнул спину.

«А что, сказать детям этой земли свою волю Хозяин напрямую не сможет? И кеху у них перевелись?»

Яр качнул головой.

«Боюсь, дети этой земли разучились слышать не только Большого Хозяина, но и Маленьких Хозяев. Думаю, они уже не слышат никого, кроме самих себя. А кеху… тех, кто может стать кеху, они и приносят в жертву Хозяину».

Цхар негромко зарычал.

«Какая глупость!»

«Не суди их строго, Батр Цхар, они лишь приемные дети этой земли. Когда-то давно, прилетев сюда, один из них смог разбудить благосклонность Хозяина, пожертвовав своим братом, и спас свой народ. Так говорят древние слова приемных детей этой земли. Может, так и было. Но я думаю, что он принес в жертву себя».

«Так эти люди повторяют форму поступка, не заполнив его пустоту?»

«Думаю, так».

«Еще одна глупость. Я понял тебя, кеху-тан. Ты хочешь говорить с Хозяином этой земли сам?»

Яр прислушался.

(Очень далеко отсюда слова и шаги множились и звучали все громче.)

«Боюсь, времени на это уже не осталось, Батр Цхар. Ты должен сам найти его, рассказать все то, что рассказал тебе я, и убедить проявиться перед этими людьми так, чтобы сомнения ума не мешали их взгляду. И на это остается совсем немного времени. Я думаю, что со мной захотят поговорить, перед тем как окунуть в смерть, и я буду длить эту беседу сколько смогу. Но я не прибавлю тебе много времени».

«Я верю в пророчество, и я успею. Смерть — это родник, кеху-тан, но я не чую твоей жажды».

Оттолкнувшись от ветки, огромный зверь нырнул вниз, распугивая недовольно стрекочущих цвеков.

16

Молоко. Запах подогретого молока был настойчив и неприятен.

Часовых было трое. Вернувшись в свое тело после разговора с цхаром, Яр, не открывая глаз, сразу почувствовал их присутствие. Двое молодых и один постарше, двое сидят, один прохаживается взад-вперед. Судя по их уверенному настроению, все вооружены.

Да. Запах металла и оружейного масла.

И еще от всех пахнет потом.

Тело Яра было пристегнуто к чему-то металлическому и холодному обычными пластиковыми наручниками. Он висел на руках, склонив голову на грудь. Ноги ему связать не догадались. «В конце концов, это же не вояки, а обычные обыватели», — подумал он. Было прохладно, пол под ногами был твердый и ровный, веяло сквозняком, и возникало ощущение, что он находится в каком-то большом помещении.

— Ц…

Произнесенный им звук был слышен только Яру. Он перестал что-либо чувствовать, ловя беззвучное эхо от стен. Да, нечто вроде прямоугольного ангара.

Слух Яра узким лучом медленно ощупывал помещение.

Дальше… Слева в закрытой комнате люди… Спят… Плохо спят…

Он почувствовал, как по спине течет струйка пота. Даже обучаясь вместе с ярранцами с детства, невозможно стать ярранцем самому. Но можно попробовать соединять умения Ярры и Земли. Яр внутренне улыбнулся. «Смерть — это родник». Ты прав, Батр Цхар. Своей жажды я не чую, но вот жажда других сгущается, словно капли в туче, готовой пролиться дождем. И первая капля готова упасть.

Совсем близко хлопнула дверь, и застучали, приближаясь, шаги. Еще один.

— Ну, как вы тут? Не курили, надеюсь?

Голос говорившего был полон старческой хрипоты и снисходительности, настоенной на многолетней привычке повелевать.

— Здесь не должно курить, и мы это помним.

Этот голос явно принадлежал уверенному в себе мужчине средних лет.

— Хорошо, хорошо… Как он?

Тычок чем-то твердым под ребра. Яр не пошевелился.

— Да что ему сделается… — произнес совсем рядом тонкий ломающийся голос.

Яр начал дышать чуть глубже, стараясь максимально насытить тело кислородом. Где-то бесконечно далеко ему слышались убеждающие кого-то интонации цхара. Убеждающие кого-то большого. Очень большого.

— Да ты!..

— Кто тебе разрешал его трогать?!..

Возгласы старших слились в один, а затем послышался звук пощечины.

— Сколько раз можно повторять, — старческий голос кипел злобой, — когда их найдут, на телах не должно быть ни единого лишнего синяка. Это несчастный случай! Флаер над озером потерял управление, двери заклинило, и все! Никаких следов побоев!