Заклинатель - Николас Эванс

Пилигрим лежал на боку посредине кровавой лужи – огромное красное пятно расползалось под коленями людей, пытавшихся его спасти. Именно на этом месте он свалился под действием сильнодействующего препарата. У Пилигрима подкосились ноги, но он пополз дальше на коленях. Он боролся до последнего, но когда Логан догнал его, конь лежал уже без сознания.

Логан уговорил Купмена позвонить по радиотелефону Джоан Дайер. Хорошо, что, когда он просил хозяйку конюшни связаться с владельцем коня и получить разрешение на усыпление, рядом не было охотника. Вот бы он порадовался. Отправив Купмена за помощью, Логан присел у лежащего недвижно коня, пытаясь остановить кровь. Запустив руку в дымящуюся рану на груди, он пытался нащупать в клочках разорванной ткани источник кровотечения. Наконец, когда рука его была уже по локоть в этой страшной дыре, он понял, откуда лилась кровь – у Пилигрима лопнула артерия – к счастью, не главная. Горячая кровь толчками ударяла Логану в руку, и тут ветеринар вспомнил, что сунул в карман специальные скобки. Порывшись в кармане, он отыскал одну. Зажав разрыв в артерии, Логан сразу же почувствовал, что кровотечение прекратилось. Однако кровь сочилась из множества других поврежденных сосудов, и тогда Логан стянул с себя мокрую куртку и, вытащив все из карманов, как следует отжал ее – так, что на снег закапала смешанная с кровью вода, – скатал и осторожно заткнул рану. Затем громко выругался. Нужно было срочно сделать необходимые инъекции. Однако сумка с лекарствами осталась в рюкзаке, брошенном им у реки. Поднявшись на ноги, Логан побежал туда, то и дело спотыкаясь и падая в снег.

Когда он вернулся, рядом с Пилигримом уже находилась бригада «Скорой помощи» – они накрыли Пилигрима одеялами. Один из санитаров протянул Логану телефон.

– Вас спрашивает миссис Дайер, – сказал санитар.

– Я не могу сейчас с ней говорить, – ответил Логан. Опустившись на колени, он ввел Пилигриму стероиды, чтобы предотвратить шок. Дыхание коня стало слабым и неровным, тело быстро теряло температуру. Логан закричал санитарам, которые к этому времени забинтовали коню ноги, чтобы они укутали одеялами и их.

Один из санитаров вынес из машин зеленые шторы, и Логан бережно извлек пропитанную кровью куртку из груди коня, заменив ее шторами. Не поднимаясь с колен, он, с трудом переводя дыхание, набирал в шприц пенициллин. Его рубашка была насквозь пропитана кровью. Когда он поднял шприц, выпуская воздух, кровь закапала с его локтей.

– Все это похоже на кошмар, – пробормотал Логан, вводя пенициллин в гнедую шею. Нет, этот конь уже не жилец. Одной только раны на груди хватило бы, чтобы убить его, но это только полбеды. Раздроблена носовая кость, несколько ребер сломаны, опасная рана зияет у левой берцовой кости, не говоря уже о ранах и ушибах поменьше, их тоже полным-полно. Еще раньше, видя, как тяжело взбирается конь по склону, Логан понял, что у него что-то не в порядке с правой передней. Следовало бы сжалиться над несчастным животным и положить конец его мукам. Но теперь, когда многое уже сделано, будь он проклят, если доставит удовольствие этому ублюдку-охотнику, которому лишь бы нажать на курок. Согласиться, что тот был прав? Ни за что! Если конь сдохнет сам, ну тогда – что ж!

Купмен подогнал к ним фабричный грузовик с трейлером, и Логан увидел, что санитары где-то раздобыли кусок брезента. Миссис Дайер все еще ждала у телефона, и Логан взял аппарат у санитара.

– Слушаю, – проговорил он в трубку, одновременно показывая знаками, как надо положить брезент. Бедная миссис Дайер пыталась как можно тактичнее передать слова Энни, и Логан, поняв это, улыбнулся и только покачал головой.

– Ну что ж, – сказал он. – Приятно, когда тебе доверяют.

Вернув телефон, он стал вместе с другими просовывать брезент под круп лошади, который представлял сейчас кровавое месиво. Теперь все стояли на ногах, и Логан непроизвольно подумал, что, наверное, со стороны они выглядят забавно – все как один с красными коленями. Кто-то передал ему сухую куртку, и Логан только сейчас понял, как сильно промерз.

Купмен и шофер привязали концы брезента к цепям подъемника, и все отошли в сторону, глядя, как Пилигрима медленно поднимают в воздух и, словно безжизненную тушу, опускают в трейлер. Логан взобрался на грузовик вместе с двумя санитарами, и они осторожно уложили Пилигрима. Купмен передал Логану его рюкзак; остальные укрывали одеялами коня.

Логан еще раз ввел коню стероиды и почувствовал, как на него вдруг навалилась усталость. Он был совсем не уверен, что Пилигрим дотянет до клиники.

– Мы туда позвоним, – заверил его Купмен. – Будут хотя бы знать, когда вас ждать.

– Спасибо.

– Можно ехать?

– Думаю, да.

Купмен крикнул шоферу, что можно трогаться. Грузовик медленно двинулся вверх по склону.

– Желаю удачи! – крикнул вслед Купмен, но Логан не услышал его. Юный помощник шерифа несколько огорчился. Все закончилось, и теперь люди расходились кто куда. За спиной послышался лязг «молнии». Купмен обернулся – это охотник зачехлил винтовку.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил его Купмен. Охотник кивнул и, перекинув через плечо свое ружье, зашагал прочь.

Роберт резко проснулся, какое-то время ему казалось, что он у себя офисе. На экране компьютера, в бешеном темпе сменяя друг друга, скользили зеленые полосы, они мчались прямо по взгорбленным пикам, прочерчивающим экран поперек. О нет, неужели вирус? Он спутает ему все файлы по Данфордским ценным бумагам. Но тут взгляд его упал на соседнюю постель и на одеяла, которые аккуратно накрывали то, что осталось от ноги дочери, и он вспомнил, где находится.

Роберт посмотрел на часы. Почти пять утра. В комнате было темно, только лампа над изголовьем бросала приглушенный свет на лицо Грейс и ее обнаженные плечики. Глаза дочери были закрыты, а выражение лица – такое спокойное, словно ее совсем не тревожили все эти извивающиеся пластиковые трубочки, опутывающие ее тело. Одна трубочка шла в рот от респиратора, другая – через рот прямо в желудок, чтобы дочь можно было кормить. Еще большее количество трубочек вилось из капельниц, подвешенных над кроватью. Сплетаясь в яростный клубок, они словно боролись за право первыми войти в вену. Место входа было аккуратно спрятано под пластырем телесного цвета, точно такой же пластырь скрывал электроды на висках и под ключицами, а также дырочку над юной грудью, через которую волоконный эндоскоп шел прямо к сердцу.

Если бы Грейс не надела в то утро жокейскую шапочку, она скорее всего была бы уже мертва – так рассудили врачи. Когда девочка ударилась головой об лед, шапочка треснула, но череп уцелел. Повторное сканирование показало, что небольшое кровоизлияние все же есть, и тогда пришлось просверлить в черепе крошечное отверстие и ввести туда еще что-то, следящее за внутричерепным давлением. По словам врачей, прибор для искусственного дыхания должен предотвратить образование гематомы. Его ритмичное посвистывание, похожее на плеск волн, бьющихся о прибрежную гальку, и усыпило Роберта. Задремывая, он держал руку дочери – она и теперь лежала там, где он, отключившись, выпустил ее. Он снова взял ее ладошку, очередной раз непроизвольно порадовавшись тому, что она тепла.