После развода: в постели с врагом - Лена Тэсс

за голову, осознавая, что нас сейчас реально оставят на улице. Посреди незнакомого поселка и почти что в ночь. - Горин! Точно, Захар Горин! Вы не можете выставить меня! Мне некуда идти. Почти полночь!

- Еще светло. Здесь есть гостиница. На одну ночь я компенсирую расходы, а потом без проблем снимешь квартиру.

Он полез в задний карман черных джинсов и достал бумажник.

- Мне не нужны деньги, - я пыталась совладать с голосом, но на меня накатывала паника. Нам нельзя в гостиницу. Нельзя регистрироваться по паспортам. Это может привлечь ненужное внимание и слишком опасно, даже спустя три года. - Нам нельзя. Понимаете? Нельзя!

- Мне до этого нет никакого дела, дамочка.

- Лилия!

- Что?

- Меня зовут Мамедова Лилия, - отчеканила, гордо задрав нос. Кровь прилила к лицу, я чувствовала как под взглядом Горина горят щеки, уши и даже шея. Как колотиться сердце. Он действительно мог подавить всю волю стоящего напротив человека одним взглядом, не шевеля пальцем. Но не сегодня. Я больше никому не позволю издеваться над собой. - Запомните мое имя, раз уж собираетесь отказать мне в жилье, которое я оплатила на полгода вперед!

- Как величественно. Мамедова! - издевательски выдал наглец.

Во дворе залаяла собака и раздался звонкий смех Давида. Кажется, сын смог найти общий язык с псом, а вот я с его хозяином - нет. И все же звуки с улицы заинтересовали мужчину и без какой-либо деликатности Захар отодвинул меня со своего пути и вышел. Только бы он не причинил вреда моему мальчику! Один бог знает чем я ему не угодила, но Давида я ему и пальцем тронуть не дам.

- Стойте на месте! - крикнула в удаляющуюся спину.

Но он не отозвался. Стоял на крыльце и наблюдал за игрой пса и ребенка. Хмурился. Широкие темные брови почти сошлись на переносице. Руки сложил на груди и ждал, что будет дальше. Кажется сейчас Горин спорил с самим собой и было совершенно неясно чем закончится этот внутренний монолог.

- Герда, ко мне! - рявкнул он. Собака моментально метнулась к ноге хозяина. Давид поднялся с колен на ноги, отряхивая джинсы, кофту и даже волосы от опавшей и не убранной со двора листвы. - Ей никто не нравится. Ты ее чем-то подкормил? - спросил мужчина у сына.

- Нет. Кинул ей мяч. Она любит играть с мячом. Ее кличка Герда? Круто, как в сказке! Я могу с ней гулять, она забавная и…

- Замолчи, господи! Забавная, как же, - теперь Горин кажется злился на свою собаку. - Тебя как зовут?

- Давид, - сын постарался сдуть прилипшую ко лбу темную прядь. Но у него ничего не вышло.

- И чей ты будешь, Давид.

- Мамин, - простодушно ответил ребенок.

Захар хмыкнул и что-то пробурчал себе под нос. Почувствовав, что эту глыбу все-таки можно сдвинуть, я вспомнила все хорошее, ради чего нас с Давидом стоит оставить:

- Мы очень аккуратные и тихие! Вы даже не услышите, что у вас появились соседи, а как только я найду другую квартиру, то съеду от вас.

Захар подхватил зверя под ошейник и отвел к будке, где посадил на цепь. Затем подошел ко мне и сунул в руку ключ.

- Душ работает, но горячая вода ограничена, поэтому не стоит поливаться так, словно это безлимитный тариф. Кухня одна, готовите себе сами, посуду мыть сразу. Не шуметь и не топать ногами, и…

- Дышать тоже нельзя? - перебила я.

В темных глазах полыхнуло что-то зловещее.

- Можно. Пока я не скажу иначе.

Глава 11

Захар.

Проснулся я до будильника.

С моей работой и жизненным опытом ты либо начинаешь верить инстинктам, либо умираешь. Инстинкты говорили, что мы горим.

Потянул носом воздух - кто-то забыл кастрюлю на плите и теперь мой дом наполнил дивный аромат жаренной каши.

Фигня. Три из десяти по моей личной шкале пиздеца. Я бы даже попытался заснуть снова, если бы не долетавшие до меня причитания снизу:

“Боже мой, Боже мой, Боже мой”.

А потом звон разбившегося стекла.

Это было уже занятно.

Не тратя время на душ и не переодеваясь, я спустился на кухню и застал там… хаос!

Когда Данте описывал Ад, он имел в виду приблизительно это: гарь, вонь, дым, бьющая из крана вода, осколки на полу и вишенка на торте безумия - одна женщина, которая пыталась сделать все и сразу.

Подмести за собой, отмыть кастрюлю, поскорее проветрить комнату.

Это она обещала быть аккуратной и тихой? Получается у нее паршиво.

Первым делом я выключил воду. И только тогда меня заметила Лиля и ее сын. Тот так и продолжал сидеть за столом и смотрел на все своими огромными, как два футбольных мяча глазами. Парню повезло, что он похож на мать, иначе я бы выгнал их еще вчера. А так, у семейки… как их там… Мамедовых появился шанс переночевать на кровати, а не лавке перед почтой.

- Дай, - я с усилием выдернул из рук Лили кастрюлю, которую она пыталась спасти металлической губкой и слезами. Ни то ни другое не работало, на толстом дне черная прилипшая к металлу овсянка.

- Давайте, я помогу.

Неугомонная курица кинулась ко мне, чтобы снова забрать у меня убитую ею же посудину, но я не дал ей приблизиться к себе. Выставил вперед руку, как защитный барьер. Не нужно меня трогать, девочка.

- Помогла уже, хватит, - рыкнул так, что все уныние бренного мира отразилось на ее лице. Тото же.

Не целясь я выкинул кастрюлю в ведро и попал. Давид восхищенно присвистнул, глядя на мой бросок. Еще бы, с такой мышечной массой как у него, мальчик может разве что по лестнице подняться без отдышки.

- Я хотела приготовить завтрак. На всех, и на вас тоже, - обиженно засопела эта неумеха.

- А тебя просили?

Щеки Лили вспыхнули алым. Она опустила голову вниз, отчего ее слезы перестали картинно стекать по щекам, а закапали сразу на пол. Еще чуть-чуть и к пожару добавится потоп. Пока Лиля изучала деревянные доски у себя под ногами, я занимался тем же. Оценивал своего врага. Точнее, его жалкую тень - жену и наследника.

За