Где обитает любовь - Элизабет Стюарт

— Нет, — возразил Ричард другу, — я не хочу зря проливать кровь. Зачем убивать ребенка? А ведь эта лисичка — совсем дитя. Мы не воюем с женщинами и детьми. Объясни ей, что ей позволено дальше жить.

Он приказал, чтобы ему подвели коня. Уже усевшись в седло, Ричард распорядился:

— Пусть ее свяжут накрепко — и руки, и лодыжки. У меня на уме есть кое-что, и этой воительнице отводится в этом плане важная роль.

Жиль поспешил выполнить все команды. Пленница, связанная по рукам и ногам, была перекинута через седло. Ричард пустил коня шагом. Элен, словно мешок с поклажей, болталась впереди него, униженная, беспомощная, но не сломленная. Раз гибель отсрочена, значит, есть еще возможность осуществить свою месть.

А Ричард в это время вспомнил свою двоюродную сестру Изабель. Она была в том же самом возрасте, что и эта девчонка. Но Изабель была похожа на первую весеннюю фиалку, а эта бестия…

Ему захотелось в порыве ярости ударить коленом висящее беспомощное связанное тело, но он удержался.

Странная ночь близилась к рассвету. Странная… потому что он был близок к цели — поймать Рыжего Лиса — и не поймал его, а сам, как он предчувствовал, угодил в ловушку.

А может, он ошибался.

5

Странная битва в лагере уэльских беженцев закончилась. Боевой конь Ричарда пролагал себе путь среди обгоревших останков хижин и множества трупов. Не было еще в послужном списке Ричарда Кента сражения, выигранного столь легко и с такими малыми потерями… и с таким количеством убитых уэльсцев. Их союзниками были темнота, неожиданность, но раз победа одержана, кто будет сомневаться в таланте полководца? Кроме него самого…

Войско, завидев своего вождя, да еще с пленником, перекинутым через седло, испустило приветственный клич.

— Наконец-то пойман Рыжий Лис! — крикнул один из ветеранов и тут же осекся, увидев девичью косу.

— Кто это, милорд?

— Долго объяснять, Генри, — мрачно отозвался Ричард. — Лучше расскажи, как вы управились здесь?

— Мы изрубили десяток дикарей в куски, да еще многих ранили… Мы же не потеряли никого, лишь пустяковые царапины. Ну а половина чертовых ублюдков скрылась в лесу. Туч мы ничего не могли поделать.

— Благодарю за службу, Генри, — произнес Ричард. — Я уж боялся, что нас одурачили. Представляешь, мне вместо Рыжего Лиса подставили какую-то дикую девчонку… — Ричард ткнул пальцем в неподвижное тело Элен, — …а Рыжий Лис удрал.

Генри оскалился в злобной ухмылке:

— Далеко Лис не удерет. Мы его поймаем, клянусь, милорд.

— Да, Генри. Я тоже так думаю. А теперь давай поговорим кое о чем с глазу на глаз.

Ричард со вздохом слез с Саладина, взглянул на девушку, которая по-прежнему оставалась недвижимой, и увел Генри в сторону, чтобы до пленницы на всякий случай не доносилась их беседа.

— Странная это добыча, но бог с ней! — сказал он. — А тебя я прошу — не спускай глаз с пленных. Я хочу их как следует допросить.

— Я позабочусь об этом, милорд, — сразу же откликнулся понятливый Генри.

— Каковы твои дальнейшие планы? — Жиль, оказывается, был тут как тут.

— Я ничего не собираюсь предпринимать до утра, а тебе, Жиль, поручаю следить за пленницей. Если она сбежит, я сдеру с тебя кожу.

— С меня? — Жиль посмотрел на друга с недоверием.

— С любого, кто ее тронет. Ценнее, чем она, нет у нас трофея. Может быть, если она заговорит, война в Уэльсе закончится.

— Ричард? Неужели ты поддался… колдовским чарам? — вскричал Жиль испуганно, то ли в шутку, то ли серьезно.

Жестом Ричард приказал ему замолчать. Он направился к тому месту, где на сухом клочке земли уложили раненых и убитых.

Элен следила взглядом за передвижениями вражеского военачальника, и сердце ее наполнялось болью и отчаянием. Хотя ей много раз приходилось видеть, как мучительно прощаются с жизнью мужчины, но такого массового побоища ей еще не приходилось наблюдать.

Как могли люди творить подобное зверство? Она увидела обезглавленные трупы и искалеченные тела. Для Ричарда это были враги, а для нее соплеменники и друзья. Элен помнила, какие они были сильные, помнила их смех, их голоса, которые уже не зазвучат никогда.

— Следуй за мной, леди. Тебе не место здесь, — обратился к ней Жиль.

Она вздрогнула. Этот враг был на удивление мягок с ней. Он склонил голову весьма галантно.

— Это война. Маленькая победа и большая цена за нее. Элен с трудом подавила в себе приступ тошноты.

— Могу я оказать помощь раненым?

— Боюсь, что нет. Ричард отрубит мне голову, если ты сбежишь.

Она впервые оглядела своего охранника внимательно. Он был ладен и хорош собой, однако чертами лица напоминал охотничьего сокола с вытянутым вперед хищным клювом. И глаза его были бездушные… птичьи.

— Даю слово, что не убегу. Может быть, кто-то из этих несчастных еще жив, а я кое-что понимаю во врачевании. Я могу отвоевать у смерти кого-то…

Жиль отрицательно мотнул головой.

Хоть это было унизительно, Элен взмолилась:

— Пожалуйста!

Это волшебное слово подействовало на него чудесным образом.

— Поклянись, и тогда…

Она приподняла вверх, насколько позволила веревка, раскрытую ладонь, упреждая его дальнейшие слова. И он воспринял это как клятву.

— Надеюсь, что ты свое обещание сдержишь. Мне сдается, что ты не простая крестьянка, а благородная леди.

Она кивнула, выдержав с достоинством его испытующий взгляд.

Одним взмахом кинжала Жиль разрезал путы на ее лодыжках.

Теперь настал ее черед удивиться.

— Ты поверил слову уэльской женщины? Разве не ходят про нас слухи, что мы лживый народец, что мы хуже зверей и живем, как дикие звери? — все это она проговорила с горечью.

В ответ Жиль начал освобождать ее руки.

— Я вырос на уэльской границе и имел дело с твоими соотечественниками. Как и в любом народе, есть среди вас люди дурные и люди хорошие.

Он выпрямился, еще раз пристально посмотрел на нее.

— Я буду рядом, пока ты будешь врачевать своих раненых. И не вздумай пытаться одурачить меня.

Элен кивнула и двинулась по поляне, отводя взгляд от мертвых тел, попадавшихся тут и там на ее пути.

В плотное кольцо, образованное английскими латниками, были согнаны уэльские пленные. К великому своему облегчению, Элен увидела, что Тангуин уже бродит среди раненых, дает им напиться из кожаного ведерка и накладывает повязки.

— Слава богу, ты жива, Тангуин! — воскликнула Элен и дотронулась до старухи, как бы желая удостовериться, что это не привидение.

— Разумеется, я жива. Кому понадобилось бы тупить свой меч о старый мешок с костями?

Элен хотелось и смеяться, и рыдать одновременно.