Ночная школа - Доэрти Кристи

Элли уставилась на учителя. Джерри здорово походил на отца одного из своих учеников. Возможно, прекрасного отца, но все-таки отца – как ни крути.

– Мне нравится, что вы здесь можете называть учителей по именам, – уклончиво сказала она, переключаясь на другую тему. – В моей последней школе царили такие строгости, что преподу невольно хотелось сказать: «Слушаюсь, сэр!» – и отдать честь.

Хотя Джу и посмеялась от души над ее словами, Элли вовсе не была уверена, что блондиночка ей поверила.

– Ты должна рассказать мне как можно больше о своей жизни, – отсмеявшись, сказала она. – Похоже, тебе жилось куда веселей, чем мне.

Это одна только видимость, подумала Элли, но промолчала, отделавшись улыбкой.

Джу показала ей в учебнике место, до которого они дошли.

– Ужас, правда? – произнесла она с неизменной улыбкой. – Не удивлюсь, если сегодня мы кого-нибудь будем резать.

Джерри словно подслушал ее слова. Призвав класс к тишине, он сказал:

– Сегодня мы попробуем исследовать внутреннее строение амфибии благодаря жертве этого бедного парня.

С этими словами он сунул руку в выдвижной ящик кафедры и извлек оттуда небольшой стеклянный лабораторный столик с пришпиленной к нему за лапки мертвой лягушкой. Распятое животное лежало на спине, отсвечивая бледным сероватым брюшком, подрагивавшим при малейшем движении руки преподавателя.

– О господи… – пробормотала Джу и поморщилась.

– Кто может ответить на вопрос, почему мы чаще вскрываем лягушек, нежели какое-либо другое животное? – спросил Джерри, оглядывая класс поверх своих очков в тонкой, словно проволочной оправе. – По какой причине мы чаще всего обрекаем на муки и смерть именно этих невинных обитателей болот и прудов? Ну, кто хочет высказать свое мнение по этому поводу? Может ты, Элли? Итак, почему люди делают это?

Элли почувствовала, как кровь отхлынула от ее щек.

– Потому, что… я думаю…

– Потому что анатомия лягушки напоминает анатомию человека, – прозвучал у Элли из-за спины чей-то глубокий приятный голос.

– Мистер Вест, – сказал Джерри, взглянув на говорившего без малейшего проблеска теплого чувства во взоре, – как всегда прав, хотя ему, прежде чем выступать, следовало дождаться своей очереди. Тем не менее анатомия лягушки действительно кое в чем сходна со строением человеческого тела…

Элли крутанулась на стуле, чтобы посмотреть, кто пришел ей на выручку, и сразу же узнала парнишку, которого встретила вчера в комнате отдыха. Он пристально смотрел на нее большими темными глазами, и ее поразило проступавшее в них странное выражение с намеком на обиду или даже недоброжелательство.

Озадаченная, Элли отвернулась от молодого человека и стала смотреть перед собой.

Естественные науки не являлись ее сильной стороной, поэтому она, стараясь выбросить из головы «мистера Веста», сосредоточила все свое внимание на стеклянном лабораторном столике с распятой лягушкой и объяснениях Джерри.

Больше она не оглядывалась.

– Как ты много всего написала! – воскликнула Джу, когда они вышли из класса. – Сразу видно, что любишь естественные науки и сечешь в них. Мне позарез нужна именно такая подруга!

– Ты преувеличиваешь мои скромные способности, – честно ответила Элли. – Наоборот, думаю мне придется много работать, чтобы догнать вас. В моей старой школе преподавание биологии находилось на весьма низком уровне.

– Да, в нашей школе наукам уделяется повышенное внимание, поэтому у нас трудно учиться, – сказала Джу. – Но одновременно и очень интересно. Правда, здесь много разных идиотских правил…

– Не то слово, – сказала Элли.

Потом, притворившись, что поправляет лямку висевшей на плече сумки, словно между делом спросила:

– Слушай, а кто этот парень, что спас меня от вопроса про лягушку? Джерри почему-то назвал его «мистер Вест».

Джу одарила ее понимающим взглядом и, понизив голос до шепота, произнесла:

– На самом деле его зовут Картер Вест. Парень он, конечно, классный, но и дерьмо тоже порядочное. Так что я на твоем месте и не думала бы заигрывать с ним.

Элли была настолько заинтригована ремаркой Джу, что даже не пыталась скрыть глодавшее ее любопытство.

– Не пояснишь насчет дерьма?

– Ну, он считает себя чрезвычайно умным и на остальных смотрит свысока. Для него мы все недоумки. Ясное дело, что такой подход многих злит. И не только учеников, но и учителей. Он ведь демонстрирует, что знает все лучше них. С учителями у него вообще странные отношения. Половина преподов его терпеть не могут, зато другая половина носится с ним, словно с писаной торбой, будто он их родное дитя. Кроме того, он большой любитель девочек. Но, получив то, что ему нужно, не обращает на них больше никакого внимания. Ты бы лучше Сильвианом всерьез занялась. Тем более что начало вроде положено.

Элли вспыхнула:

– Начало чего? Между мной и Сильвианом ничего нет.

– А мне вот показалось, что он на тебя запал. – Джу игриво толкнула ее в бок локтем.

– Говорят, что у него в Париже есть девушка…

– Впервые слышу. – На лице Джу проступило неподдельное удивление. – Тебе кто об этом сказал?

– Девочка с рыжими волосами… Как же ее зовут?… Кэти – вот как!

– Ах, Кэти… – протянула Джу со скептическими нотками в голосе. – Она, доложу я тебе, та еще сучка. Так что не верь ни единому ее слову. Она сама давно уже сохнет по Сильвиану, но тот не проявляет к ней никакого интереса. Ясное дело, ей не понравилось, что он был любезен с тобой.

Элли наклеила на лицо равнодушное выражение, но внутри у нее все кипело. Стало быть, Кэти ей соврала? Это совсем другое дело.

«Коли так, игра продолжается…»

Это был по-настоящему трудный для Элли день. Перед ее взором словно в калейдоскопе мелькали новые классы, новые учителя, новые ученики. Не говоря уже о том, что очень скоро она поняла, как много ей придется работать, чтобы догнать своих одноклассников. Особенно она опасалась преподававшего историю Желязны. Однако этот грозный мужчина лишь одарил ее тяжелым взглядом, когда она вошла в класс, но во время урока относился к ней так же, как ко всем остальным школьникам.

После истории она отправилась на семинар по английскому языку, который вела Изабелла, и, войдя в класс, сразу же увидела Сильвиана. Он сидел на краю стола, вытянув длинные ноги и изящно скрестив их в щиколотках. Когда Элли появилась в комнате, он разговаривал с какими-то мальчиком, но она заметила, что с ее появлением оживленный разговор между ними прервался. Сильвиан следил за ней взглядом, когда она подошла к учительской кафедре, чтобы поздороваться с Изабеллой.

– Привет, Элли, – улыбнулась девушке директриса. – Как проходит первый день?

– Пока неплохо, – сказала Элли, самую малость погрешив против истины.

– Вот и славно. – Она протянула Элли разработку по семинару. – Сегодня мы будем читать Роберта Браунинга. Ты знакома с его творчеством?

Во время перерыва на ленч Элли прочитала пару стихотворений Браунинга, напечатанных в учебнике.

– Я читал «Жизнь в любви», – сказала она.

– Ну и что ты думаешь об этом произведении?

Элли занервничала:

– Хм… Нормальное стихотворение.

Изабеллу, похоже, ее слова не впечатлили. Склонив голову набок, она внимательно посмотрела на ученицу.

– Это все, что ты можешь сказать о прочитанном?

Элли ненавидела поэзию, но сейчас, похоже, было не место и не время заявлять об этом.

Опершись рукой о край кафедры, она некоторое время сосредоточенно размышляла, подыскивая в уме подходящие слова для более пространной и информативной фразы.

– Честно говоря, оно показалось мне немного… хм… путаным… И словно рубленым какими-то, что ли.

Секунду директриса смотрела на нее так, как если бы собиралась с ней поспорить, но потом, по-видимому, передумала и произнесла:

– Что ж, можно и так сказать. Теперь иди и садись там, где тебе нравится.