Дело сомнительного молодожена - Эрл Гарднер

– Ладно, – кивнул Мейсон. – Слежка за Этель Гарвин, я надеюсь, продолжается?

– Конечно. Мой человек сидит в машине и ведет круглосуточное наблюдение за гостиницей.

– Ладно, – сказал Мейсон. – Дай бог, чтобы ничего не сорвалось. Утром я тебе позвоню, Пол.

Повесив трубку, Мейсон вышел из будки и спросил сеньору Мигериньо, сидевшую за столиком:

– Простите, пожалуйста, в каком номере поселился мой друг? Мне надо сказать ему перед сном пару слов.

– Ну коне-ечно! Это нале-ево по коридо-ору. Прямо на-про-отив вашей комнаты, через па-атио. Два угловых но-омера: пятый и шестой. Поня-ятно?

Мейсон сказал:

– Придется постучаться. Жалко, что нет телефона.

– Да-а, телефона не-ет. Ведь мы на ночь закрываем оте-ель, и внизу никого не остается, та-ак?

Мейсон кивнул и, пройдя по коридору, постучался.

Ответа не последовало.

– Гарвин, на минуточку! – громко позвал Мейсон и опять постучался.

Гарвин чуть-чуть приоткрыл дверь и спросил, тщетно пытаясь скрыть раздражение:

– В чем дело, Мейсон?

– Я только что говорил по телефону со своим агентом Полом Дрейком.

– И что?

– Полагаю, мы обнаружили причину, по которой ваша бывшая жена на некоторое время от вас отстала. Эту причину зовут Элман Белл Хэкли. Сейчас он проживает на ранчо в паре миль от Оушенсайда. У него есть еще одно большое ранчо в Неваде. Судя по всему, парень – великий сердцеед. Девицы, приезжавшие в те края, все без исключения сходили по нему с ума.

– Вот это да! – воскликнул Гарвин, не в состоянии скрыть восторга. – Это как раз то, что нам нужно. Он сейчас в Оушенсайде?

– Да, у себя на ранчо, – кивнул Мейсон. – Мне объяснили, как туда проехать.

– Где это?

Мейсон повторил объяснения Пола Дрейка.

– Сегодня предпринимать ничего не будем, – добавил адвокат, – а завтра утречком надо будет голубчиком заняться.

Гарвин просунул в полуоткрытую дверь правую руку.

– Мейсон! Я знал, что могу рассчитывать на вас! – воскликнул он. – Отличная, отличная работа! Это подтверждает мою излюбленную мысль: доктора и адвоката надо нанимать самых лучших.

Внезапно из спальни донесся голос Лоррейн:

– Наверно, не стоит затевать переговоров с Этель, пока мы не разберемся с последними новостями. Вы со мной согласны, мистер Мейсон?

– Согласен, – сказал Мейсон. – Увидимся завтра утром. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – отозвались супруги Гарвин.

Мейсон отошел от двери. Гарвин захлопнул ее и закрыл на щеколду.

Чтобы добраться до своей комнаты, Мейсону нужно было опять пройти через холл.

Яркий свет уже выключили. Горела только лампа на конторке. Сеньоры Иносенте Мигериньо поблизости видно не было.

Неожиданно Мейсон вспомнил, что оставил в телефонной будке авторучку.

Осторожно миновав полутемный вестибюль, Мейсон заглянул в будку, но не успел взять ручку, как через тонкую перегородку до него донесся женский голос.

– Да, дорогой, – говорила женщина. – Ты был совершенно прав... Да, дорогой, в Тихуане, это через границу.

Дальнейших слов Мейсон не смог разобрать, однако через некоторое время женщина опять повысила голос:

– Да, милый... Нет... Хорошо, сделаю... У меня от этой слежки даже глаза заболели.

Мейсон потихоньку выскользнул из автомата, подумав, что впредь надо быть поосторожней: нельзя забывать, что тоненькая перегородка между двумя мило оформленными телефонными будками обладает идеальной звукопроницаемостью.

Добравшись до своего номера, Мейсон затворил за собой дверь и начал раздеваться.

Часы в патио, сыграв несколько мелодичных тактов, пробили десять.

Мейсон выключил свет, открыл окна, выходящие на западную сторону, – именно об этих окнах сеньора Иносенте Мигериньо столь патетично заявила: «За ними нет ни-че-го». И лег спать.

8

Из окна, выходившего на западную сторону, доносился какой-то резкий металлический скрежет. Мейсон решил, что это какая-то южная птица, но какая – определить не смог. И что самое страшное, птица эта, подобно дятлу, беспрерывно долбила клювом в стену гостиницы.

Рассвирепев, Мейсон встряхнулся, откинул одеяло, сел на кровати и хмуро уставился в окно на голую, выжженную солнцем землю и как бы приплюснутые сверху горы, золотившиеся в лучах рассветного солнца.

И вдруг адвокат понял, что стучат вовсе не в стену и дятел тут совершенно ни при чем...

Тук-тук-тук – тихо, но упорно стучал кто-то в его дверь.

Прошлепав босиком по полу, Мейсон распахнул ее. На пороге стоял мальчишка-мексиканец с непроницаемым лицом.

– Сеньор Мейсон?

Адвокат кивнул.

– Telefono, – сказал мальчишка и пошел прочь, скользя подошвами сандалий по красным блестящим кафельным плитам.

– Эй, поди-ка сюда, – позвал Мейсон. – Кто меня спрашивает?.. Что-что?..

– Telefono, – бросил через плечо, не останавливаясь, мальчишка.

Мейсон рассмеялся, надел брюки прямо на пижаму... С носками он возиться не захотел, а всунул ноги в ботинки и, даже не завязав шнурки, отправился по коридору в холл.

В холле было пусто, но дверь в телефонную будку оказалась открыта, и трубка лежала на полочке.

Мейсон вошел в будку, взял трубку и осторожно произнес:

– Алло!

– Это мистер Мейсон? – раздался нетерпеливый возглас.

– Да.

– Мистер Перри Мейсон?

– Да.

– Вас вызывает Лос-Анджелес. Не кладите трубку, пожалуйста.

Мейсон потянулся к двери и прикрыл ее. Через секунду его соединили с Полом Дрейком.

– Алло, Перри!

– Да-да! – воскликнул Мейсон. – Привет, Пол!

– Черт-те сколько до тебя дозванивался, – сказал Дрейк. – С пяти утра прорываюсь. И до последней минуты ни ответа ни привета. Потом наконец мне сообщили, что связаться с тобой можно, но сообщили по-испански, а значит, разговор пришлось записать на пленку, переводить... В общем, целая эпопея... Угораздило же тебя поселиться без телефона!

– А что случилось? – прервал его Мейсон.

Дрейк вздохнул.

– Я решил, что надо поставить тебя в известность. Один из моих ребят оплошал. Понять его можно, однако вся работа пошла насмарку.

– В чем дело? – спросил Мейсон.

– Мы упустили Этель Гарвин.

– Растяпы чертовы!

– Да уж.

– Как это вышло?

– Могу рассказать длинно, но понятно. А могу коротко, но непонятно. Если выбираешь второй вариант, то, пожалуйста: мы ее упустили – и весь сказ.

Мейсон на мгновение задумался, потом махнул рукой.

– Ладно, давай длинно... Хотя погоди, погоди секунду, Пол. Тут такая тонкая перегородка между будками, как картон! Секундочку, я сейчас проверю... Подожди у телефона.

Положив трубку на полочку, Мейсон открыл дверь, заглянул в соседний автомат, убедился, что он пуст, и вернулся обратно.

– О’кей, Пол. Это я так, для страховки... А то вчера вечером до меня через стену доносились обрывки телефонного разговора. Ладно, давай выкладывай, что там у тебя.

– После десяти, – начал рассказывать Дрейк, – я сократил число наблюдателей до одного человека. Решил, что работы особой не будет: мало кто в такой поздний час входит и выходит из здания гостиницы. Я велел парню следить за тем, кто покажется ему подозрительным, и записывать номера машин, попутно отмечая время их приезда и отъезда.

Вот тут-то я и совершил ошибку, Перри. Я навалил на одного человека слишком много работы. Он, конечно, припарковался в очень удачном месте: прямо напротив входа в отель. Гаражей поблизости нет, и местные жители оставляют машины прямо на улице.

– Да не тяни резину, ближе к сути! – нетерпеливо воскликнул Мейсон.

– Ты сам выбрал длинную версию, – напомнил Дрейк. – Я только выполняю твое пожелание. Ну так вот... Хорошо одетый мужчина, сидевший за рулем «Бьюика», вывернул из-за угла и медленно поехал, явно выбирая место, где бы припарковаться. Глядя на его поведение, мой агент подумал, что мужчина, судя по всему, не живет в гостинице «Монолит». А тот, наконец припарковавшись, выключил фары и торопливо направился к отелю. И тут моему парню показалось, что это как раз и есть долгожданный клиент: во-первых, хорошо одет, а во-вторых, спешит, словно опаздывая на свидание. Поразмыслив, агент решил записать номер его автомобиля. Подъезжать к нему парень не стал, боясь потерять место на стоянке. Он просто вылез и побежал к «Бьюику». Но не успел добежать, как откуда-то из-за угла вынырнуло такси. Оно остановилось у входа в отель, и Этель Гарвин – видимо, поджидавшая его в холле – впрыгнула на переднее сиденье и умчалась... Разумеется, по закону подлости, в противоположном направлении... Мой агент бросился к машине, но второпях недостаточно прогрел мотор, забрызгал карбюратор и... в общем, вышло черт знает что такое. Он упустил Этель. Парню удалось запомнить только цвет такси – желтый. Но даже номера разглядеть он не сумел, вот какие ужасные дела. Он кинулся к телефону и доложил о случившемся в контору. Дежурный тут же принялся собирать информацию о желтых такси, пытаясь выяснить, куда могла поехать Этель. Минут через пятнадцать-двадцать мы это узнали, но было поздно. Она успела добраться до гаража, где стояла ее машина, юркий двухместный автомобильчик, способный отмахать за час бог знает сколько миль. Куда она едет, Этель не сказала. В дорогу ловкачка взяла только маленький саквояж. Из одежды на ней были какая-то темная накидка, жакет и юбка. Агент утверждает, что видел у нее на голове маленькую шляпку, надетую слегка набекрень, на левое ухо. Но полной уверенности у него нет.