Вычислитель. Орбита для одного - Александр Громов

Тщетно. «Летающий вагон» даже не шевельнулся. Будто прирос к Гнилой мели.

Нарочито медленно Каин подошел к Эрвину. Теперь в пахане было что-то от Юста.

– Что скажешь, умник? Кажется, твоя баба сказала, что у нас получится?

– Она не говорила, что получится с первой попытки. – Эрвин указал рукой на глубоко засевшее в песке днище флаера. – Здесь дрянной песок. Когда в нем полно воды, он засасывает, как топь. Надо копать.

– Ну так копай!

– Совет примешь? Четверых с лучеметами на крышу, и пусть стреляют во все, что движется. Впрочем, пока тростник не поднялся, хватит и двоих. Остальным – копать.

– Руками?

– Чем угодно, только быстрее. Скоро вода опять начнет подниматься.

– С чего ты взял?

– У Хляби всего четыре луны, периоды их обращения известны. Не так уж трудно рассчитать время очередного прилива и его силу.

Лицевые мышцы Каина подергивались от бешенства.

– Нет худа без добра, – примирительно сказал Эрвин. – Мы засели, зато нас вряд ли ищут. То есть ищут, но лишь на берегу и после такого урагана больше для проформы. Сюда не сунутся. Кому придет в голову, что мы на Гнилой мели?

Спустя пять минут пятнадцать человек облепили «летающий вагон», как муравьи большую личинку. Лопаты? Зачем они, когда есть руки. Влажный песок так и летел прочь. Детина со сломанной рукой, и тот работал здоровой конечностью. Копал и Каин, как заведенный, не останавливаясь, не ругаясь и лишь временами коротко взрыкивая по-звериному. Работать, муравьи! Работать! Не спать! Копали все, кроме двух дозорных на крыше и Кристи, безучастно присевшей в сторонке на охапку тростника. Вокруг корпуса флаера ширился ров. Левый борт удалось освободить, и Каин перебросил всех на правый. Тут дело пошло хуже: уперлись в плывун, ровик стал оплывать, заполняясь мутной влагой и песком пополам с илом. Работа для землечерпалки, не для людей…

– Прибывает вода, а? – крикнул Каин.

Эрвин ответил кивком и бросил копать. Опять попробовали взлететь, и многим даже показалось, что флаер вот-вот вырвется из плена. Возможно, так и случилось бы, но пилот решил помочь двигателями. Вышло только хуже: вибрация, передавшаяся через корпус на плывун, практически уничтожила всю работу.

Каин бушевал, ругался на чем свет стоит и дважды прицеливался из лучемета в Эрвина. А тот глядел на пахана, изобразив на лице детское любопытство, и это озадачивало Каина. Спусковой крючок так и не был нажат.

– Ну что вылупился? Скажи, что нам теперь делать, ты ведь умник!

– Ждать следующего отлива, что же еще.

– Скоро?

– Вечером. Но это будет слабый отлив. Я бы не слишком надеялся. Зато под утро отлив будет что надо. Тогда и выберемся.

– Если только до той поры этот песок не засосет флаер еще глубже! – крикнул Каин.

– Обязательно засосет, – с готовностью согласился Эрвин. – Он это умеет. А мы умеем копать. Его умение против нашего умения. У нас нет гидроизолирующих материалов, нет насосов, чтобы отвести воду, нет даже ваг, чтобы приподнять корпус. Мы можем только копать. Или не копать и остаться здесь на веки вечные. Хороший выбор, правда? Я за то, чтобы копать.

Каин хотел сказать что-то, но прежде чем он открыл рот, крикнул один из его людей, прислушивавшихся к разговору:

– Опять будет то же самое!

– То есть ты предлагаешь поселиться на Гнилой мели? – презрительно спросил его Эрвин. – Валяй, только без меня. Мне здесь не нравится. Я буду копать. Пожалуй, стоит провести ревизию, посмотреть, не сгодится ли что-нибудь вместо лопат…

Сгодились потолочные панели из твердого пластика, а среди инструментов нашелся гидравлический резак. Пластик порезали на куски. Если нужно чем-то занять людей, то лучше всего занять их работой. Не захотят сами – показать пример. Скучно ведь убивать время без всякой цели. Строго говоря, нервничать – это тоже занятие, но дрянное. Для работы лучше всего приспособлены руки, затем ум, ну а психика – последнее дело.

Жаль только, что работы для рук оказалось немного.

В полдень немного перекусили остатками взятой с собой деревенской снеди и распотрошенным НЗ с флаера. Эрвин и Кристи получили по четыре галеты. Две Эрвин съел, тщательно прожевав, а две спрятал в карман.

– Не хочешь жрать – верни назад, – буркнул Каин.

– Почему не хочу? Очень даже хочу.

– Тогда как тебя понять?

– А надо ли меня понимать? – сказал Эрвин. – Ты извини, конечно, но понимать меня ты начнешь тогда, когда всерьез и надолго застрянешь на болоте. Но я постараюсь, чтобы этого не случилось… Что там делают твои ребята?

– Эти, что ли? Отдыхают.

– То есть бездельничают. Это плохо.

– Прикажешь им опять копать? – усмехнулся Каин. – Они тебе башку оторвут.

– Приказываешь здесь ты, – пожал плечами Эрвин. – Мое дело давать советы. Когда-то я давал советы президенту, и он не жаловался. Могу дать и тебе. А могу не давать.

Каин медлил, подозревая подвох. Неспешно прибывала вода, пропитывая песок, и оплывали, будто воск на солнце, края выкопанной вокруг флаера канавы, а угрюмые люди либо сидели на охапках мокрого тростника, либо слонялись туда-сюда, даже не переругиваясь. Дурной признак. Они просто ждали, и кто-нибудь из них мог вообразить, что ждать больше нечего.

– Ну? – нахмурился Каин. – Давай свой совет.

– Нам нужно взять одного из здешних обитателей, – сказал Эрвин. – Обязательно живым и по возможности не покалеченным. Назначь для этого ребят половчее. Остальные пусть режут тростник. Чем шире голая полоса вокруг нас, тем безопаснее.

– Где ты видишь здешних обитателей? – скривился Каин.

– Нигде. Зато они нас видят. За нами давно наблюдают, я это точно знаю.

– Уверен?

Эрвин кивнул.

– Это Гнилая мель, – сказал он. – Тут иначе не бывает. Здесь мало пищи, поэтому для любого местного посторонний человек – либо конкурент в борьбе за пищу, либо сам пища. Чтобы понять, кто он такой, надо понаблюдать за ним. Скрытно, разумеется. А прятаться в тростниках местные умеют. Я бы не терял времени, пока тростник еще не поднялся.

Словно в ответ на его слова с крыши «летающего вагона» ударил лучемет, и далеко к югу из полегшего тростника взвился фонтанчик пара.

– Какого… – зарычал было Каин и встретился взглядом со Шпулей. Мальчишка пребывал в возбуждении. – Ты стрелял?

– Там… вроде человек, – указал рукой Шпуля.

– «Вроде» – или человек?

– Не знаю. – Шпуля потупился. – Кажется, человек. Ну, может, животное, только оно было о двух ногах…

– Попал?

– Не знаю…

– Больше пока не стреляй. Значит, говоришь, – обернулся Каин к Эрвину, – взять живьем? Зачем?

– Поговорить.

– С людоедами? О чем?

– Думаю, найдутся темы, – сказал Эрвин. – Мы тут копаем песок, как муравьи, и не справляемся с плывуном, но мы – маленький муравейник. Отлив нам поможет, но лучше действовать наверняка. Надо, чтобы нас стало больше.

– Хочешь наловить этих одичалых и заставить их работать? – догадался Каин и, скривившись, сплюнул.

– Не заставить, а уговорить, – поправил Эрвин. – Получится куда эффективнее. У нас найдется что им предложить. Мы можем пообещать этим несчастным то, что ценнее пищи. То, чего у них не было давным-давно. Надежду.

Каин думал недолго.

– А потом обманем их? – сказал он с пониманием. – Ясно. Теперь я вижу, что ты и в самом деле давал советы президенту…

Глава 7

Где найти еще муравьев?

Вид пленного был ужасен. Не радовал и запах. Донельзя грязное, покрытое нарывами, босое существо в прелых лохмотьях, грозящих расползтись в труху и слизь от малейшего движения, но каким-то чудом еще держащихся на тщедушном теле, вызывало лишь желание поскорее пристрелить его то ли от омерзения, то ли из жалости. Другой на месте Эрвина подивился бы тому, что отряд из шести человек, направленный Каином за пленным, взял его живым и геройски доволок до «летающего вагона». Эрвин просто отметил это как факт. Каин не угрожал, не казнил, не наводил ужас, но его слушались. Сам Каин не пошел ловить туземца и не пустил Эрвина, предпочитая лично приглядывать и за ним, и за Кристи. Само собой, этот факт также был молчаливо отмечен.

– Сопротивлялся, – с гадливой гримасой доложил старший в отряде ловцов. – Бичом меня чуть не огрел. Потом намылился было бежать. С виду в чем душа держится, а прыткий, сволочь…

– Где бич? – спросил Эрвин.

– А? Отстрелил я его. Напополам.

«Прыткий», едва его отпустили, тут же сел на тощую задницу, не выбирая места, и уткнулся усаженной болячками мордочкой в грязные ревматические колени. Так жертва замирает перед пастью хищника, видя, что некуда бежать и нет спасения. Жри.

Никто не знал, что с ним делать. Больше всего хотелось, чтобы этого человека вдруг не стало, чтобы таких существ вообще не существовало в природе. Старший среди ловцов забросил лучемет за спину, присел на корточки и принялся ожесточенно тереть ладони мокрым песком. Каин понюхал воздух, дернул кадыком и зашел с наветренной стороны. Кивнул Эрвину: валяй, работай, а я посмотрю…