Дело Ромео и Джульетты - Юлия Зябрева

— Скажи просто, тебе надоело и ты не хочешь включать логику, надеясь на видения.

— Да. Скажу просто. Надоело. Нет. На видения не надеюсь… но, сознайся. Ты не идёшь к себе в номер потому, что тебе тоже беспокойно.

— Мне? С чего вдруг? — начала было отрицать всё Лена, но поняла, что ей, действительно, слегка не по себе. И дело не в том, что она прониклась сознанием, что вокруг принесённых ею фотоальбомов и дисков есть информационное поле. Не в том, что её угнетает диктофонная запись, возвращая в сегодняшний день, очень тяжёлый в моральном плане.

Но в чём тогда…

— Я не могу понять, Лена. Всё-таки прошлое я вижу гораздо чётче, чем будущее. Но меня беспокоит, что Ярослав Олегович просил не выходить сегодня из номера и особо подчеркнул, что опасность ждёт на свежем воздухе. А завтра после полудня опасность исчезнет. К чему бы это он?

— Кто из нас двоих экстрасенс-провидец?

— Давай я тебе лучше мышечный зажим в плечах сниму, и мы ляжем спать.

— Давай.

Если бы Марченко не видела своими глазами, не поверила бы, что Сергей положил ей на плечи свои тонкие музыкальные пальцы, а не раскалённые металлические прутья.

— Ай!

— Спокойно… всё уже хорошо…

— Ой. Спасибо, правда, хорошо.

Лена ушла к себе в номер — но только затем, чтобы минут через сорок вернуться с подушкой и одеялом. Темнота, тишина и духота номера никак не давали ей успокоиться и уснуть.

Скрипке пришлось ещё раз прогревать ей плечи и шею, прежде чем она, наконец, задремала.

Сам он устроился в позе лотоса под окном.

Медитация не медитация, но в походно-полевых условиях ему нравилось проводить до десяти часов кряду в особом состоянии не-бодрствования.

26 мая 20ХХ года, 07:15, гостиница «Исторка», город Касторово

К-кхрр!

Елена подпрыгнула на кровати. Прислушалась. Страшный хруст не повторялся. Проморгавшись после сна и оглядевшись, она вспомнила, что пришла ночевать в комнату Сергея.

Наверное, это он, умываясь в ванной, решил похрустеть пальчиками.

Бззз! Бззз!

Лена подпрыгнула ещё раз, но сразу же поняла, что это виброзвонок на её телефоне. Судорожно нашаривая трубку, она почему-то вспомнила предсказание Серёжи про звонок Игоря и чертыхнулась вслух, понимая, что Валуйский не станет звонить ей ни свет ни заря.

— Да, алло? — хрипло проговорила она, когда удалось, наконец, поймать трубку.

— Елена Валерьевна, это Владимир Фёдорович. Наш дом сожгли этой ночью.

— А…

Хлопнула дверь ванной, и в комнату вошёл Скрипка — при полном параде, но с полотенцем на голове. Кивнул на телефон в Лениной руке:

— Плохие вести?

— Хуже некуда. Дом Романовых сожгли.

— Ясно, — спокойно кивнул Сергей. — Собирайся, едем.

— Зачем? — Лена откинулась на кровать и уставилась в потолок.

Ее внимание привлекли шикарные трещины.

А ведь всё начиналось так хорошо. Елена столько надежд возлагала на следственный эксперимент! Она собиралась вести видеозапись, чтобы потом можно было ещё раз вернуться к анализу реакции всех участников… И где теперь все это проводить? Нарисовать контуры комнаты среди головешек?

— Что значит, зачем, — Скрипка энергично растёр волосы, отбросил полотенце на спинку стула. — Будем работать.

— С чем работать? — вяло возмутилась Лена. — Ты не понял, что ли? Дом сожгли!

Скрипка подошёл поближе. Заглянул Марченко в лицо:

— А кто поджёг?

До неё стало потихоньку доходить, что не всё потеряно.

— А ты сможешь узнать?

— Не знаю. Но проверить просто необходимо.

26 мая 20ХХ года, 09:20, пригород Касторово, дачный посёлок от ткацкой фабрики.

Марченко, Скрипка, Романовы, Сташины, Карский и ещё два десятка полицейских растянулись неровным кольцом вокруг пепелища. Чуть поодаль сворачивали шланги две пожарные бригады. Сады соседей потихоньку набивались соболезнующими и просто любопытными. Все ещё хорошо помнили, что именно в этом доме произошла страшная трагедия — и вот спустя два года в треске пламени прекратил существование и сам дом.

Крыша обвалилась внутрь, подмяв под себя второй этаж. Печная труба сохранилась вся целиком и теперь тянулась к небу обгоревшим страшным пальцем. Чёрный кулак, из которого торчал палец трубы — стены первого этажа, добротная бревенчатая кладка — ещё кое-где дымился.

Скрипка, переступая лужицы пены и обвалившиеся на землю головешки, подошёл к одному из оконных проёмов.

— Сюда.

— Что? — переспросила Лена.

— Над этим окном было то, в которое бутылку бросали.

— Какую бутылку?

К ним подошёл Карский со странным выражением на лице:

— Пожарные установили, что кто-то кинул в окно бутылку с бензином. В какое именно, я не знаю, так что…

— В это, — спокойно сказал Сергей. — То есть, прямо над ним. Пожалуйста, если вы дадите мне немного освоиться, я смогу понять, кто это был.

Карский нервно дёрнул воротник, и Елена подумала: а что, если это выражение на его лице — обычный страх?

Чего может бояться майор полиции Карский? Конечно, это было бы слишком просто, но почему бы Карскому не быть причастным к смерти Дмитрия и Оли?

Марченко продолжала молча любоваться вьющимися над стеной дымками и сосредоточенно гладящими чёрную стену белыми пальцами Сергея.

— Эй, а что он делает? — звонко выкрикнули у неё за спиной.

Елена обернулась.

К пепелищу подошли двое подростков.

— Дурью мается, — зло бросил Карский и быстро зашагал к полицейским машинам.

— Он экстрасенс, — тихо сказала Лена. — Он сейчас пытается увидеть, кто поджигал дом.

— Чо, правда?! — один из подростков ринулся к Сергею, но второй перехватил его за шиворот:

— Ты куда прёшь, клизма уральская?

— Сам ты клизма!

Елена вдруг поняла, что это девчонка, просто очень худенькая, коротко подстриженная и с утра пораньше уже чумазая.

— Пусти, прыщ! А то как врежу сейчас!

Названный прыщом пацан не нашёл слов для ответа и попытался стукнуть подружку, но его руку перехватили длинные белые пальцы.

Скрипка подошёл бесшумно, улыбнулся мило, проговорил напевно:

— Уважаемые молодые люди, вынужден довести до вашего сведения, что мне необходимо несколько минут тишины. Пожалуйста, будьте так добры, обеспечьте мне их.

Девчонка вывернулась из рук друга и отбежала в сторону, прячась за Марченко. Впрочем, тут же выглянула:

— А вы разрешите мне посмотреть поближе, как вы будете шаманить?

— Я не буду шаманить, — улыбка Сергея стала отрешённой.

— Слышала, клизма? Пшла!

— Пшёл сам! Тупырь!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});