Муссолини - Джаспер Ридли

Муссолини известил читателей «Ла лотта ди классе», что для понимания неудачи их попытки остановить войну им следует изучать сочинения Маркса. Народ одурачен патриотической пропагандой газетчиков и церкви, ибо священники, вчера еще противившиеся объединению Италии, сегодня стали самыми рьяными патриотами.

Произошло примирение между Квириналом (королевским дворцом) и Ватиканом в результате того, что оба находятся на службе у Банка Италии.

В течение трех недель власти не предпринимали никаких действий против Муссолини, но наконец 14 октября, когда он завтракал в кафе «Гарибальди» в Форли, полиция арестовала его. Ненни и Лолли были арестованы двумя часами раньше. 18 ноября они предстали перед судом. Муссолини был обвинен в подстрекательстве народа к насилию, прозвучавшем в его речи 24. сентября.

После речи адвоката, когда его спросили, хочет ли он что-нибудь добавить к сказанному, Муссолини воскликнул: «Если вы сочтете меня невиновным, я буду доволен, но если вы объявите меня виновным, я буду польщен». Суд признал его и его коллег виновными. 23 ноября Ненни был приговорен к одному году и пятнадцати дням пребывания в тюрьме, а также штрафу в пятьсот лир. Муссолини — к одному году тюрьмы, а Лолли — к шести месяцам тюрьмы и штрафу в триста лир.

Они подали на апелляцию, которая была рассмотрена апелляционным судом Болоньи в феврале 1912 года. Апелляционный суд оставил обвинение в силе, но смягчил приговор Ненни до шести с половиной месяцев тюремного заключения, Муссолини — до пяти с половиной и Лолли — до четырех с половиной. Так как при этом было учтено время, проведенное ими в тюрьме, то Муссолини вышел на свободу 12 марта 1912 года.

Как и многие другие политзаключенные тех лет, во время пребывания в тюрьме он писал. В 28 лет он написал автобиографию, озаглавленную: «Моя жизнь с 29 июля 1883 года до 23 ноября 1911 года». Она была написана по настоянию его сторонников-социалистов. В автобиографии он показал себя яростным, непримиримым революционером-вождем, ведущим войну с обществом. Он описывал, как обращались с ним в школе священники, свое исключение за нападение на другого школьника с ножом, бродяжничество по Швейцарии, стычки с полицией и отбывание сроков в тюрьме, а также многочисленные любовные связи: в Форлимпополи в возрасте 16 лет, в Швейцарии четырьмя годами позже, в Толмец-цо в 1907 году. Он называл настоящие имена своих любовниц, а фамилии обозначал одной буквой: Витторина X. в Форлимпополи, Джулия Ф. в Гвалтьери, Элеонора X. в Женеве, Луиджия X. в Толмеццо, но давал такие точные описания этих женщин, что их легко можно было установить. Он считал, что почти все женщины, за которыми он ухаживал, безумно в него влюблялись, однако упоминал, и ряд своих неудач. На протяжении всей жизни Муссолини почти не делал попыток скрыть свои поражения, правда, всегда старался найти им благовидное объяснение. В автобиографии 1911 года он пишет, что встретил однажды на улице хорошенькую девушку и пошел за ней, но она его отвергла. Он выяснил, кто она, и стал писать ей любовные письма, но она не отвечала. В конце концов он вынужден был признать неудачу, но его уверенность в себе это не подорвало. Он с удовлетворением узнал, что девушка сохранила его любовные послания, и вскоре увлекся другой. Зимой 1899–1900 годов он посетил бордель в Форлимпополи. Он описывает, как проститутка села к нему на колени и поцеловала его и он заплатил ей 50 центов за то, чтобы лишиться невинности.

В одном месте автобиографии, которое часто цитируют, он рассказывает, что увлекся девушкой по имени Вирджиния Б., которая жила по соседству с ним в деревушке Вера-но-ди-Коста. Однажды летом 1901 года, когда почти все жители деревни отправились в церковь послушать заезжего проповедника, он вошел в дом Вирджинии и застал ее одну. Затолкав ее в угол за дверью, он овладел ею. Девушка рыдала и ругала его, говоря, что он лишил ее чести. «Может, и лишил, — пишет Муссолини, — но при чем тут честь?» Далее он добавляет, что его связь с Вирджинией длилась три месяца, а потом он с ней порвал и завел роман с другой девушкой, Венецией П. Этот отрывок часто приводят, чтобы показать бессердечие Муссолини. Но он вовсе не пишет о том, что Вирджиния была беспутной, наоборот, он называет ее «благоразумной» и «великодушной». Он рассказывает все как социалист, революционер, вольнодумец, стремясь подчеркнуть пустоту нравоучений священников и обывательской буржуазной морали, которые считают, что женщина теряет честь, если занимается любовью с мужчиной вне брака.

Эти взгляды сильно отличаются от взглядов на взаимоотношения мужчин и женщин немецкого социалиста из среднего сословия, интеллектуала Карла Маркса, жившего в викторианском Лондоне, революционера по своим политическим воззрениям и буржуа, пусть обедневшего, по своему образу жизни. Он отправлялся на Примроуз-Хилл на пикник с женой-аристократкой Женни фон Вестфален и детьми, корзину с едой несла служанка, Хелена Демут. А вечером, по возвращении домой, Маркс спал с Хеленой, но связь эту скрывал так тщательно, что на протяжении многих лет только ближайший его друг, Энгельс, знал о том, что Маркс — отец незаконнорожденного сына Хелены. Но Муссолини не был немецким обывателем викторианской эпохи, он был сердитым молодым человеком из Романьи на заре XX века.

Муссолини заканчивает отчет о своих любовных делах заявлением, что, после того как отбурлили его юношеские страсти, он полюбил Рашель и любит ее как никакую другую из встреченных ранее женщин. Однако, подробно описывая свои романы, и связи до помолвки с Рашелью, он ни словом не упоминает о Фернанде Осе Фачинелли и Иде Ирене Дальцер, рассказывая о своем семимесячном пребывании в Тренто. Он не хочет, чтобы Рашель читала о любовницах, бывших у него после того, как он попросил ее жить с ним.

На одну красивую женщину Муссолини не произвел впечатления. «Он никакой не марксист и даже не настоящийсоциалист, — написала о нем любовница Косты Анна Кулешова. — И склад ума у него не как у научного социалиста. Его нельзя назвать и настоящим политиком. Он сентиментальный стихоплет, начитавшийся Ницше». Она не подозревала, что сентиментальный стихоплет превращается в ловкого и безжалостного политика.

Рисуя в автобиографии свой образ, Муссолини рассчитывал произвести впечатление на читателей-социалистов. Однако это лишь половина правды. Он показывал себя таким, каким был несколько лет назад. Он дал достоверный портрет девятнадцатилетнего революционера из Романьи, бродяги-анархиста, странствовавшего по Швейцарии. Но он не раскрыл того, как этот бродяга-анархист стал в 28 лет восходящим честолюбивым левым политиком, который, несомненно, сознавал, насколько полезной его карьере будет вера читателей в то, что он остался прежним.

Через два дня после того как Муссолини был выпущен из тюрьмы, какой-то анархист попытался убить короля Виктора Эммануила III. Депутация от всех партий Палаты депутатов, включая лидеров социалистов Леонидо Биссолати, Анжело Кабрини, Ивано Бономи, отправилась в Квиринал выразить радость по поводу неудачного покушения. Муссолини в «Ла лотта ди классе» ославил этих трех социалистов, явно надеявшихся в будущем войти в королевское правительство. Он писал, что, хотя социалистическая партия справедливо отказалась от убийства как политического орудия, это не повод для ее парламентских представителей сливаться в едином хвалебном хоре с монархистами. 20 апреля он напечатал в «Ла лотта ди классе» статью о том, что собирается в июле, на ежегодном общенациональном конгрессе Итальянской социалистической партии, предложить резолюцию об исключении из ее рядов правых парламентских лидеров за их «реформистскую» политику классового сотрудничества и отказ от революционной борьбы.

Конгресс открылся 7 июля в Реджо-нель-Эмилия, в театре «Ариосто». На второй день Муссолини предложил свою резолюцию. После привычных тягучих и уклончивых речей партийных лидеров его энергичная и ясная речь буквально наэлектризовала делегатов. Он говорил короткими, напористыми фразами, подчеркивая суть каждого тезиса рубящими взмахами правой руки. Он сказал, что предоставления всеобщего избирательного права недостаточно для обеспечения победы пролетариата. Революционные действия все равно необходимы. Он закончил свое выступление, заявив, что Биссолати, Кабрини и Бономи, если хотят, могут отправляться хоть в Квиринал, хоть в Ватикан, но социалистическая партия не хочет видеть их в своих рядах ни сегодня, ни завтра… никогда. Предложенная им резолюция об их исключении была принята 12 566 голосами против 5633 при 2027 воздержавшихся.

Далее конгресс выбрал из видных левых новый исполнительный комитет. В него вошли Муссолини и Анжелика Балабанова, которая поселилась в Италии и стала активно работать в Итальянской социалистической партии. Биссолати и Бономи образовали новую независимую социалистическую партию с более умеренной, «реформистской» политикой, ратуя за политические реформы, а не яростную революцию.