Последний Гравёр крови - Ванесса Ли

к другой стратегии. — Меня разъедает любопытство. Какие дела у Конгми с человеком вроде меня?

Мими и Андао обменялись взглядом, но Мими решительно кивнула ему. Андао выдохнул. — Предполагаю, вы знаете, что наш отец недавно попал в аварию.

Нхика кивнула, придерживая язык от небрежных замечаний.

— Он не выжил. Но водитель, близкий друг семьи, выжил. В настоящее время он в коме, и врачи не видят Нхикаких шансов на его выздоровление, поэтому мы привезли его домой, чтобы присматривать за ним.

— И вы хотите, чтобы я его исцелила? — предположила Нхика.

— Наш отец рассказывал нам истории о волшебных целителях на Яронге. Возможно, было глупо рассматривать гравера крови на эту роль, но… — Андао глотнул. — Да.

Они долго смотрели друг на друга, и тогда Нхика разразилась смехом, который перешел в хрип, потому что они заплатили за нее 1,5 миллиона хем, чтобы она сделала то же самое, что привело ее на Скотобойню. В этом была какая-то поэзия, и, если она когда-нибудь будет кланяться Матери Создательнице, это будет сейчас, потому что это казалось слишком судьбоносным, чтобы быть делом смертных и случайностью. Нет, какая-то богиня наверху, должно быть, играла с ней.

Они смотрели на нее с опаской, будто она вовсе не гравер крови, а просто сумасшедшая. Но ее смех постепенно затих, ее грудь стала легкой, и она подняла бровь на троих. — Это все, что вы хотите? — спросила она. Никаких чудес? Никаких убийств? Никаких клочков ее волос, измельченных в их муку?

Они медлили, вероятно, размышляя, как еще можно было бы использовать ее услуги. Но Мими сказала: — Да.

— Сколько ты потратила на нее, Мими? — спросил вслух Андао.

Она ему спокойно улыбнулась. — Не стоит беспокоиться об этом, Андао. И, безусловно, жизнь Хендона бесценна. И, э-э… — Ее глаза блуждали к Нхике, и остальная ее фраза утонула в молчании. Нхика нахмурила брови, но Мими отвернулась и отвела своего брата в сторону.

Они вышли из помещения, оставив Нхику наедине с Трином. Хотя он больше не достал свой пистолет, его рука оставалась непоколебимо удерживающей рукоять, и она задумалась, не попытается ли он снова, теперь, когда его работодатели покинули комнату.

— Расслабься, — сказала она, вглядываясь в него, ища голую кожу. Несмотря на его пролетарское положение, он был одет похоже на Андао: нарядная парчовая туника, плотно облегающая шею, с шелковыми перчатками в комплекте. Его волосы были коротко острижены и аккуратно уложены, их угловатость соответствовала квадратности его черт, а его глаза были формы ивового листа. Его строгое выражение отговаривало от глупостей.

— Тебе не придется использовать это, — сказала Нхика. — Если все, что вы хотите, — это чтобы я исцелила вашего друга, я буду послушной. Обещаю.

Он фыркнул, но не убрал руку с пистолета. — Конечно.

Нхика нахмурилась. — Интересно, сколько они заплатили тебе за то, чтобы забрать меня со Скотобойни? В конце концов, теперь ты соучастник незаконного обмена. — Она вспомнила его нервозность на складе. — Конечно, ты мог бы развязать меня, и мы бы забыли об этом, Деп Трин. — Нхика произнесла его имя как угрозу, просто чтобы он знал, что она помнит его.

Он фыркнул. — Сэкономь свои слова, граверовщица крови. Я не делаю это ради денег. Они — мои друзья.

Нхика изучала его лицо в поисках лжи. — Друзья с толстыми кошельками?

— Забудь об этом. Я и не ожидал, что ты поймешь.

Она сжалась. Хотя она и отмахнулась от этого, она почувствовала укол от безразличия в его голосе, за которым последовала обида. Что он знал о ней? Она хотела сказать ему, что она не вылита из кипящей крови; и у нее тоже была семья. Когда-то.

Ответное слово померкло на ее языке, когда брат и сестра вернулись, причем Андао аккуратно расправил сбившиеся пряди волос, а Мими сияла — похоже, она победила в том, о чем они договаривались.

— Прошу прощения, Нхика. Но мы разобрались, и Андао в восторге от того, что вы присоединитесь к нам сегодня. — Мими бросила брату боковой взгляд, глаза, исполненные настойчивой игривости.

Нхика откинулась на заднюю дверь катафалка. — А что я получу взамен?

Мими почти обиделась. — Свободы со Скотобойни недостаточно?

— Верно, свобода теперь служить избалованной аристократической семье, у которой деньги текут рекой…

— Мы, конечно, все возместим тебе, — вмешался Андао, глядя строго на сестру. — Пятьсот хемов будет достаточно для покрытия стоимости твоих услуг?

Это было больше, чем когда-либо платили ей клиенты за змеиные масла, но конечно мало по сравнению с тем, сколько Мими выбросила на Скотобойне. — Я думала, что жизнь вашего пациента бесценна.

— Тогда тысяча — столько, сколько мы можем заплатить за консультацию у высококвалифицированного врача, — решил Андао в заключительном тоне того, кто не привык торговаться.

Ничего вроде 1,5 миллиона хемов, но Нхика сдалась. В конце концов, это было предпочтительнее, чем быть съеденной. — Хорошо. Отведите меня к вашему пациенту, — буркнула она, затем подняла свои все еще связанные руки. — И развяжите меня.

— Пока нет, — ответила Мими с невинной улыбкой. — Вы должны понимать нашу осторожность. Просто постарайтесь вести себя сдержанно в доме и, пожалуйста, не принимайте это на свой счет.

Нхика махнула усталой рукой. — Обязательно учту.

— Прекрасно. Тогда следуйте за мной.

Широким жестом Мими показала Нхике следовать за ней из постройки. Нхика подчинилась со вздохом, размышляя, как ее жизнь дошла до того, чтобы ей приказывали младшие. Раздражение вызвало целый ряд жалоб на ее язык — они будут делать вид, что она преступница, когда они сами ее купили? — но Нхика сэкономила свою энергию.

У нее было ощущение, что ей она скоро понадобится.

Глава 5

Они провели ее по маленьким коридорам поместья, избегая галереи, столовые и кухни. Тем не менее, сквозь арочные окна и квадратные входы Нхика успела увидеть внутренние сады и широкие фойе, полное солнечного света и зелени. Теперь она поняла, как Мими могла так легко разбрасываться столь большим количеством хемов.

Хотя они не показали ей главных достопримечательностей поместья, даже коридоры были обставлены с изысканностью, с простой цветовой гаммой темных синих и серебряных оттенков, ни в коей мере не достигающей уровень безвкусицы, который она видела в домах своих богатых клиентов. Вазы были простыми, расписанными фарфоровыми, на стенах висели картины, изображающие пейзажи. Богатство здесь не нуждалось в привлечении внимания; оно было подразумеваемо в современном строительстве, в богатой древесине, в тонком золочении.

С таким безупречным уходом за поместьем, Нхика была уверена, что в просторных коридорах должно быть множество слуг, занятых своими делами, но брат и сестра провели ее по маршруту, который