На берегу Тёмного моря - Эндрю Питерсон

class="p1">– Ну, всё не так страшно, – он старался говорить как взрослый.

– Тебе больно? – спросил Тинк.

– Пройдёт, – Джаннер коснулся синяка на скуле и поморщился.

Братья повернулись к Лили.

– Ты цела? – спросил Джаннер.

– Это я во всём виновата, – ответила девочка, вытирая нос рукой. – Простите меня, пожалуйста.

– Что вообще там случилось?

– Пока вы смотрели игру, я бросала Малышу палочку на краю поля, позади толпы. Тут с дерева, прямо у него перед носом, спрыгнул швап, и Малыш погнался за ним. Я пошла следом – ну и дошла до Главной улицы. Там Малыш загнал швапа в переулок и прямо за углом попался под ноги этому гаду…

– Сларбу? – уточнил Тинк.

– Ну да. Он схватил Малыша за шкирку и хотел укусить… вот я его и пнула, – сказала Лили таким тоном, словно это был совершенно естественный поступок.

– Ты пнула Клыка?! – хором переспросили мальчики.

– А что ещё мне оставалось?

– Не знаю… но это было глупо! – заявил Джаннер.

– И очень храбро, – подхватил Тинк.

Лили сидела опустив голову, и её длинные светлые волосы почти касались грязного пола.

– Очень, очень храбро, – согласился Джаннер.

Девочка хлюпнула и вытерла нос.

– Ну, не плачь, – Тинк похлопал сестру по спине. – Ты тут ни при чём. Во всём виноват Малыш, – шутливо добавил он. И тут же пожалел об этом.

Лили зарыдала.

– Я не верю, что он просто взял и убежал, – сказала она, утыкаясь лицом в грудь брата. – А вдруг какой-нибудь ужасный ящер сбросил его с утёса?

– Радуйся, что Малыша нет тут с нами, – перебил Джаннер. – Мы, а не он, попали в беду. Нас либо изобьют до полусмерти, либо отправят в Дань. И лично я не горю желанием видеть замок Трог и Нага Безымянного, так что будем надеяться на пытку.

Дверь камеры открылась, и внутрь ввалился командор Гнорм в сопровождении Сларба.

Джаннер, Тинк и Лили встали и замерли. Гнорм разглядывал их, сложив чешуйчатые зелёные лапы на брюхе, как на столе. Он смотрел на детей чёрными унылыми глазами.

– Это они с-самые, командор, – сказал Сларб.

– Значит, трое детишек каким-то образом избили тебя до бесчувствия, – с усмешкой заметил Гнорм. – Похоже, это могучие воины, раз им удалось справиться с двумя вооружёнными Клыками. – Его голос звучал низко и с прихлюпом.

«Как бульканье грязи», – подумал Джаннер.

– Сэр…

– Похоже, вы ни на что не годны, если понадобилось пятеро стражников, чтобы отправить в тюрьму кучку малолеток. Я вес-сь день напролёт отсиживаю хвост и жирею, однако с закрытыми глазами с-способен уничтожить это отребье! Ты забыл, что у тебя есть клыки, недоумок? Говоришь, камни прямо с неба свалились? Маленький камешек с-стукнул тебя по голове, и ты заснул в канаве сном младенца? Мамочка спела тебе песенку?

Сларб пытался вставить хоть слово, но Гнорма было не остановить. Сларбу ничего не оставалось, кроме как стоять молча, гневно раздувая зелёные щёки. Гнорм держал руку на рукояти кинжала и в любой момент мог выхватить его и погрузить в мягкое брюхо Клыка.

Сларб не стал давать ему такого повода.

– Прошу прощения, командор. Моя глупость непростительна, – сказал он, низко опустив голову.

Гнорм удовлетворённо хрюкнул и повернулся к двери, не замечая, что Сларб у него за спиной обнажил клыки.

– А что делать с детьми, с-сэр?

Толстый Клык остановился на пороге и взглянул на детей. Несколько мгновений он рассматривал их угрюмыми чёрными глазами.

– А ты бы что хотел с ними сделать?

Сларб злобно усмехнулся:

– Если вы не возражаете, командор, я предлагаю их пытать. Высечь плетьми, например.

У Джаннера заколотилось сердце. Тинк крепче прижал к себе Лили.

– Да? – холодно спросил Гнорм. – А вот я возражаю. Если ты за них примешься, они, скорее всего, снова тебя одолеют. Лучше мы отправим их в Дань. – Рассмеявшись, он вышел в коридор. – Посылай ворону за Каретой.

12. Уже не игра

Дверь с грохотом захлопнулась, и Джаннер почувствовал, как душа у него ушла в пятки – она летела стремительно, словно камень, брошенный с утёса в море. Вдруг послышалось рычание. Сларб, выгнув спину, широко разинул пасть, обнажил зубы и стиснул кулаки. Джаннер видел розоватую внутренность пасти, чёрный влажный язык, извивающийся как червь, и самое страшное – жёлтые ядовитые клыки. Он вздрогнул, представив, как эти истекающие ядом зубы пронзают его кожу, а когтистые лапы впиваются в плоть. Джаннер ничуть не удивлялся, что, по слухам, никакой человек не мог убить Клыка. Даже Чёрная Карета казалась приятнее, чем смерть от рук Сларба.

Тяжело дыша, Клык направился к связке ключей, из пасти у него капала ядовитая слюна. Он подошёл к двери камеры, сунул ключ в замок и чуть не взбесился, обнаружив, что тот не открывается. Тинк и Джаннер быстро затолкали Лили в дальний угол и заслонили её собой. Но что они могли сделать, если бы разъярённый Клык ворвался в камеру? Только стиснуть зубы и отбиваться чем попало.

Но Сларб не успел войти. Дверь из коридора открылась, и ввалился коренастый Клык по имени Брак:

– Привет, хиляк.

Сларб выпрямился и развернулся, пряча ключи за спиной.

– Я же просил не называть меня так, – прошипел он.

– Ну так что, их отправят? – с предвкушением спросил Брак. – Я хочу посмотреть, как они будут извиваться, когда придётся лезть в Карету, а ты, хиляк?

Сларб ответил – как можно спокойнее:

– Я тоже. – Он вытер ядовитую слюну и небрежно повесил связку ключей на место. – Если подумать, так для них будет хуж-же, – сказал он, злобно ухмыляясь и устремляя чёрные глаза на детей. – Гораздо хуже, если подумать.

Клыки вышли. Джаннер и Тинк опустились на пол рядом с Лили.

– Надо как-то выбраться отсюда, – сказал Джаннер, вновь вспомнив, что он старший. – Подо говорил, что выход всегда есть.

– Подо просто одноногий старик, который играет с внуками в «Корабли и акулы»[17], – заметил Тинк. – А это не игра.

– Я знаю! И лучше не спорь с тем, кто крупнее тебя, – и Джаннер шутливо ткнул брата в плечо.

Честно говоря, он понятия не имел, как спастись – и боялся, что выхода нет. Но он был старшим и хотел подбодрить остальных. Судя по тому, что слышал Джаннер, в Чёрную Карету сажали людей гораздо крупнее и храбрее, чем они, – значат, посадят и их. И никто этих людей больше не видел – значит, не увидят и их.

Джаннер подумал, что гораздо лучше сидеть в тюремной камере и иметь хоть капельку надежды, чем не иметь никакой.

Лили заснула, положив голову на колени Тинку. Вскоре задремал и Тинк. А Джаннер несколько часов