Обычный дом - Андрей Бузлаев

А пока я был на кухне этот тихий отзвук волшебным образом звучал в моей голове громче и отчётливее сипов Антонины Сергеевны, казавшихся громоподобными. Только её лепетания, ставшие чуть отчётливее, перекрывали этот отзвук своим нескончаемым: «Володенька не погиб, Алексаша их всех спас, но Володенька не виноват, Володенька хороший. Володенька не погиб,…», которое бабка повторяла кругами. Бредит, видать.

Найдя аппарат я не задавался глупыми вопросами причинно-следственного характера, вроде: «как я это сделал?», «что за мистика?», «кто заставил телефон звонить?», или возглавивший топ вопрос «мне что, специально указали на телефон?». Нет, все эти вопросы роились у меня в голове, но я их не думал. Толку? Вопрос содержит половину ответа, а в этих — ничего, кроме концентрированной паники.

Вместо этого я звонил в скорую и пытался сквозь шум этих мыслей понять, что же нужно будет сказать в трубку.

На том конце отозвались быстро, стоило лишь трубке закончить «отщёлкивать» свои трели.

– Скорая, слушаю вас, – спокойно отозвалась молодая по голосу девушка.

– Здравствуйте. Тут человеку плохо.

– Адрес. Москва?

– Почти, – мозги работали с трудом, но я всё же смог озвучить верный набор координат. – Девушка, поскорее, если можно! У неё давление больше двухсот на… почти на сто двадцать!

– Вы кем приходитесь? Назовитесь. Не волнуйтесь, машина уже едет. Данные свои и пациентки продиктуйте, пожалуйста.

– Да-да, я… я никем не прихожусь. Данных её я не знаю, я сосед просто. На чай заглянул, а ей вдруг плохо стало. Я давление-то чудом померил. Я дождусь их здесь, я не уйду, девушка. Но пусть поскорее едут! Она лапочет что-то, мне страшно! Ну, за неё, в смысле.

– Я вас поняла. Успокойтесь. Машина скоро будет.

Глава 12 - Героем может быть любой

Спустя пять минут (показавшихся мне нескончаемо длинными и за которые я успел протоптать колею в кухонном полу) прозвучали резкие трели звонка, потом дверь в квартиру, которую я специально оставил приоткрытой, распахнулась и в прихожую смело зашли две девушки в синей медицинской форме с блестящими серебристыми полосками светоотражателей и с большими оранжевыми чемоданами в руках.

– Ну и где звонивший? – поинтересовалась одна у второй. – Всё-таки струсил и сбежал? Ну и мужики пошли!

– Ну, знаешь, если бабуля уже того — его можно понять.

– Девушки, мы здесь, на кухне, – позвал я, пропустив замечания в свой адрес мимо ушей.

– Ой. Здравствуйте. Как она, не лучше?

– Я ещё раз померил — двести девятнадцать на сто восемнадцать, ещё подросло.

– Поняла. Кать, готовь.

– Обычную?

– Ну да.

Вторая девушка кивнула и, умостив чемодан на стол, принялась наполнять шприц из ампулы. Первая, видимо «старшая» среди них, села перед бабулькой и принялась мерить давление сама, стареньким прибором с ручной «грушей» для накачки манжеты и наушниками. При этом ещё успевала спрашивать всякое у меня:

– Хронические заболевания есть какие?

– А я откуда знаю? Я сосед. Да и въехали мы недавно.

– Поняла. Помимо давления ещё что-то было?

– Ну, она вспотела, попросила форточку открыть и ещё чаю налить. Сказала, что жарко стало. Потом глаза закрыла и… и вот едва сидит. Я давление померил и сразу вам звонить решил.

– Это вы правильно, молодой человек. Не переживайте, вы всё правильно сделали. Бредила?

– Да, немного.

– Понятно. Кать, готово?

– Да, д… стой. Ирин, посмотри, – девушка указала на маленькую серо-голубую коробочку, притаившуюся в углу стола.

– «Сателит»?! А она диабетом не страдает?

– Да я-то откуда знаю? Говорю же: я её не знаю толком, сосед я новый! Вот, зашёл познакомиться по-соседски, чаю с тор... том. Твою мать.

– Вот тебе и мать! – чуть озлобленно проворчала старшая медработница. – Ну что, Кать, «апидру»?

– Подожди, давай проверим. Вдруг, не её, а дочери? У неё ведь есть родственники? Ах, да — вы не знаете. Мужики, блин… Давай, Ирочка, я измерю. Так, подержи ей палец, – девушка ловко щёлкнула чем-то на подобии механической ручки у пальца бабули, от чего в трубке звонко зазвенела пружина, после чего воткнула небольшую голубоватую полоску пластика в приборчик, даже не вынув его из футляра (того самого — серо-голоубой коробочки), столь же ловко сдёрнула с ленты остатки бумажного чехла, ткнула концом этой пластиковой палочки в выступившую на пальце бабули каплю крови и вновь загнала этот миниатюрны пластиковый щуп-«тестер» обратно в бумажный чехол, стоило только прибору пропищать. Судя по отточенным движениям, ей не привыкать.

– Ну как? – уточнила её коллега, старший медик. Мне показалось, что опять у меня, но нет.

– Тридцать два и один, – отозвалась вторая.

– Н-да, от души бабушка сладенького покушала… Ставлю… сколько? Тут в пору все сорок единиц, мне кажется.

– Нет, ставь двадцать. Лучше потом ещё добавим. Вдруг, она уже ставила? А сколько? Загоним её в гипогликимию и вообще не откачаем. Анализ нужен, только после него ещё поставить можно будет.

– Да, ты права. Ромке позвони, пусть каталку везёт. И «волокуши». Молодой человек, вы нам ещё понадобитесь, не уходите. А пока… сходите к ближайшим соседям, кто с ней лучше знаком — нам её документы нужны. Паспорт, полис, СНИЛС. Хорошо? Молодой человек?

Когда я не отреагировал, она взяла меня за руку и повторила, чуть настойчивее:

– Молодой человек!

– А?

– Вас как зовут?

– Боря.

– Боря, не уходим, но идём к соседям. По ближайшим квартирам позвоните, найдите, кто из соседей её хорошо знает. Паспорт, СНИЛС, медицинский полис нужны. Поняли меня?

– Поняли, – я кивнул.

Голова кружилась, словно я пьяный, и в горле пересохло.

– Успокоительное надо?

– Не надо.

– Вот умница! Всё, идите. Мы тут занимаемся, с бабушкой всё будет хорошо, не переживайте, бабушка поправится. И всё только благодаря вам! Вы герой, Боря. А теперь — к соседям. Кать, охладить её неплохо бы и антикоагулянт всё-таки поставим. А ты говоришь перевелись мужики, а, Кать? – она усмехнулась и подмигнула коллеге, нависшей над чемоданчиком.

– Ой, толку-то, – отмахнулась вторая, ловко орудуя шприцом в ампуле. – Женат ведь наверняка, таких ещё в младенчестве разбирают.

Я закивал и вышел на лестничную клетку, не обращая внимания на их переговоры. Хорош герой — бабушку едва не убил. Додумался, блин: с тортом к диабетику заявиться. Выбрал-то самый сладкий, как