Обычный дом - Андрей Бузлаев

аж останавливали и расследование учиняли. Кто-то током убился, точно знаю. На энтой… центральная где, где напряжения много. В шахту лифта сразу несколько работяг ухнулись, кажись. Или током двоих, а в шахту один? Ну, всяко что были такие. Трос на кране всё говорили новый стоял, а оборвался. И груз едва не на прораба! Он мне сам рассказывал, шрам показывая.

Да-а, мы ж в числе первых въезжали. Ещё работы велись, строители другой подъезд доделывали. Вот, мы с ним и познакомились, как первые жильцы. Он нам экран для ванной справил! – бабуля с гордостью помахала пальцем и зашлась румянцем, вспомнив боевую юность, но быстро вернулась к теме беседы. – Он же мне и рассказал про следствие. Что, мол, стройка почему такая долгая? Это потому, что следствие вели, для него всё останавливали. Аккурат апосля того, как там рабочие в шахту лифтовую упали. Две недели всю стройку, говорит, перепроверяли, так ничего и не нашли.

Но самые страсти потом начались, когда дом уж сдали!

Ребёнок тут маленький жил в одной квартире… а может и в вашей? Может, не помню, милок, уж извини. В общем, малец годов десяти. Жил с родителями, само собой. Папка у них горнодобытчиком был, на шахте в Воркуте работал. Мать… уж не помню. То ли медик, то ли в школе. В общем, сынок их со школы в тот день пришёл. Всегда всё нормально, изо дня в день так было. Ну как у всех: уроки закончились — домой. Вот и он так! Прилежный ученик был, здоровался всегда. А в тот день то ли проводка, то ли что…

Уж мы едва дым-то увидели, соседи-то, мы пожарных сразу вызвали! И доехали они быстро, минут за двадцать всего. Да только… Нет, врать я тебе не буду: меня там не было, я не видала. Да и как там? Весь этаж дымом заволокло, как и всё что выше. И нижние-то затянуло. Полыхало — просто страсть! Окна квартиры полопались, всё градом людя′м на головы!

И, как я поняла, малец в дальней комнате был. Мы ж пожарным-то сразу сказали, что малец-то дома, они и кинулись. Один там, рослый такой, светловолосый. Как есть герой! Да у нас таких в стране много, сам знаешь. Очертя голову, лишь бы помочь. И напарника забыл, и ещё что — ринулся сразу, значит. Залетел, пробился через пламя, как мне сказывали, до мальца… а дальше — как? Ну, он маску на него, курткой своей замотал,… и обратно побежал.

Бабушка замолчала, уставившись на дно чашки. На лице её выступили отчётливые бисеринки пота и она схватила газетку со стола, начала ей обмахиваться. Как она близко к сердцу-то… так, а чем дело кончилось, она рассказывать дальше будет или нет?

– Антонина Сергеевна?

– А? Ой, да, Боренька, извини. Что-то меня в жар бросило. Открой форточку, будь любезен? Спасибо, милый. Фух, что-то… а не нальёшь мне ещё чаю? Спасибо. Фух, получше, вроде. Ну так вот. Замотал он мальца в куртку, да кислород свой отдал. А в те года что… хотя, может, по инструкции-то оно и как иначе он поступить должен был, фуух. Да только герои не по инструкции спасают, они ж ведь это от души! Ухх. В общем, сам тот пожарный и дыму наглотался, и пламени. Говорили потом, мол, все лёгкие себе буквально изжог. Да и кожу, само собой, опалил, пока с мальцом на руках бежал из… фух… из квартиры, – бабуля опять начала тяжело дышать, в её дыхании послышались хрипы.

– Антонина Сергеевна, вы как?

А она словно бы и не слышит. Глаза прикрыла, голову чуть запрокинула и рукой махнула, мол, подожди, сейчас пройдёт. А если нет?

Я огляделся в поисках хоть чего-нибудь, хоть какого спасения. Взгляд зацепился за какой-то серый мешочек на молнии. Вроде бы что-то медицинское, надо попробовать. Наглость, конечно — в чужой квартире вещи хватать, но куда уж деваться? Ей ведь реально плохо, я же вижу.

Расстегнув молнию я увидел новую версию давно знакомого прибора: широкая манжета с резиновой трубочкой и коробочка с единственной кнопкой. Упрощённая версия, специально для таких идиотов, как я. А я рад!

Быстро натянув манжету на руку, не взирая на рукав и точность установки, я воткнул вилку прибора в розетку (батареек в нём не оказалось — бабушка во всю экономила) и ткнул в кнопку, вновь порадовавшись, что она целая одна.

Прибор натужно загудел, начав раздувать манжету, а бабушка чуть слышно застонала. Она словно бы что-то шептала, но её губы двигались с заметным трудом, да и сипы из лёгких звучали куда громче произносимых ей звуков. Ещё и штука эта ворчит, измеритель который… как его?

Ну долго он будет, нет?! Второй или третий раз ворчать начинает, подкачивая. Может, это модель такая? Ну, особо точная. Специально несколько раз подряд перемеряет, что бы вывести средний показатель, самый точный.

О, зашипел. Излишек воздуха сбрасывает. И циферки на экранчике замерли, прекратив отсчёт и мигают…

…двести шесть на сто семнадцать. Я, конечно, не врач, но… дохрена как-то, разве нет?

И что делать? Я ведь не врач. Я даже не ипохондрик, да и в лекарствах этих ничего не понимаю — у нас в семье никто давлением не страдал.

Точно, надо вызвать скорую! Они профессионалы, герои по профессии и призванию, они справятся. Твою-то… и как вызвать скорую с севшего мобильника? Как без симки — знаю, а без энергии как?! Нашёл, когда сдохнуть, зараза! Или опять отрубился? Точно выкину заразу, уже год собственной жизнью живёт и разрешения не спрашивает.

Так, без паники. У бабушки есть мобильник? Маловероятно, да и по карманам я шарить не стану. Хватит моего самоуправства с этим, серым из мешка, с одной…

Точно! У бабушки наверняка ещё есть городской! От них многие отказались, но у таких пожилых людей они частенько ещё… а где? Мать-перемать, где его искать-то?! И позвонить-то не выйдет — я номера не знаю. Ай, чёрт, у меня же мобильник сдох! С чего я звонить собрался?!

А, так вот, что такое паника? Отлично, паникуем!… раз иных вариантов нет.

Из коридора раздалась звонкая, протяжная трель, эхо от которой протянулось словно на века. Мне казалось, что даже спустя полминуты, когда я дошёл до коридора и нашёл источник звука — старый красный кнопочный телефон без экранов и прочего, лишь с чёрными квадратиками цифр на массивном корпусе — он всё ещё отчётливо излучал