Следующая станция - Петр Добрянский

сильный ветер, принеся с собой огромные дождевые тучи. Когда он вышел на улицу, по крышам домов уже барабанили маленькие капли начинающегося ливня. Подняв ворот своего пальто и натянув до ушей свой котелок, он быстрыми шагами направился к большой дороге в поисках извозчика.

Выбравшись на главную улицу, он застал город в полном запустении. В Лондоне, когда на город спускались сумерки, улицы не становились безлюдными, поэтому Кайлеб был сильно удивлен, что до сих пор не горят уличные фонари, которых собственно и не было толком. Дождь становился все сильнее, а солнце уже было на горизонте. После недолгой заминки, он решил направиться в ту сторону, где стояло «Ласточкино Гнездо» и встретить по пути кэб.

Продолжая идти по улице, он свесил голову, чтобы капли не хлестали его по лицу. Изредка он все же поднимал голову, чтобы посмотреть, не видно ли по близости кэба или какого-нибудь другого средства передвижения, но пройдя окраину небольшого городка и выйдя на большую дорогу, он так его и не встретил. Чейз все дальше углублялся в просторы острова, и с каждым шагом его туфли становились все грязнее и грязнее.

Огромные куски глины словно приклеивались к его подошве, он всеми способами пытался с этим бороться, но как бы не старался орудовать подобранной им палкой, глина снова налипала на его обувь. Плюнув на глину, он швырнул палку куда-то во тьму и пошел дальше, не смотря на все трудности.

Тем временем дождь окончательно перешел в ливень, а ветер в самый настоящий шторм. Где-то вдалеке Чейз услышал шум волн, разбивающихся о скалы и загребающих гальку в свои глубины, когда те возвращались обратно в морскую бездну. Его пальто настолько промокло, что все вещи, которые были на нем, стали сырыми. Ветер был холодный и Кайлеб стал все больше и больше дрожать. Приложив кулаки к губам, он пытался согреть их своим дыханием, но холодные капли дождя вновь превращали их в десяток ледышек и Чейз, оставив эту мысль, просто перестал обращать на руки внимание.

Когда вдалеке показался небольшой желтый огонек, Кайлеб обрадовался и, на его лице чуть видно показалась слабая улыбка. Он уже мысленно представлял, как перейдя порог дома, разденется, возьмет большой шерстяной плед, протянет к камину свои окоченевшие ноги, а в руках у него будет стаканчик хорошего бренди. Он настолько увлекся, что не заметил, как потерял равновесие и на очередном подъеме он поскользнулся на размокшей глине и упал лицом в грязь.

***

Билли «Крекер» был достаточно крупным человеком. В четырнадцать он достиг своего небольшого роста и рос с тех пор только вширь. Он не был толстым, а очень крепким малым. Из-за того, что Билл был обладателем «широкой кости» его ноги, были немного кривые, эта особенность могла бы ему помочь при езде верхом, но Билл не любил это дело, да и кто бы ему позволил. Этот мужчина также обладал неимоверной силой. В двадцать лет ему пришлось убить разъярённого быка голыми руками.

Бык вырвался из загона и пошел на Билли словно паровоз. Тот не растерялся, вовремя оглянувшись, он слегка отступил и ударил быка кулаком в голову. Тот издал предсмертный вопль и замертво упал, поднимая огромные клубы пыли.

Билл любил выпивать и выпивать много. «Пьет как рыба» – говорили местные, а за привычку закусывать свое мерзкое пойло соленым крекером, получил прозвище «Крекер». Из-за своей привычки к двадцати пяти он приобрел статус алкоголика. Его часто видели в злачных заведениях Порт-Эрин. Можно было его также найти и по дороге домой. Он мог возвращаться с очередной попойки и не в силах бороться со сном, лечь спать прямо под открытым небом.

Хозяева «Ласточкиного Гнезда» любили Билли и ценили за его трудолюбие, но из-за его любви к алкоголю могли и осудить. Старая мадам относилась к Биллу как к собственному сыну, хозяин тоже относился к нему как к родному, но, как и подобает отцу, делал старый мистер это через чур строго и даже сурово.

В этот дождливый вечер Билл исполнял мечту Чейза. Укутавшись в плед, он протянул ноги к камину, а в руках его была… Нет не стакан бренди, а целая бутылка, к тому же она была уже почти допита. В другой руке у него была трубка с достаточно большой чашей собственного изготовления. Выпуская колечки, он рассматривал пляшущие колосья огня, и время от времени подбрасывал в камин дровишек. Ничего как говориться не предвещало беды, он спокойно нежился в тепле и обдумывал свое житие и бытие, как вдруг в дверь постучали.

Билл не привык подниматься с места на первый стук. Он рассчитывал, что если очередной посетитель не услышит его шагов, то в скором времени он уйдет, оставив его в покое, поэтому после второго стука, он лишь отпил несколько глотков из бутылки и принялся вычищать свою трубку.

Стук прекратился, и Билл улыбнулся краешком губ, а затем поднес к ним трубку и выдул счищенный нагар, как вдруг он услышал стук снова, только на этот раз он исходил не от двери, а от окна напротив него.

Немного разозлившись, он все же поднялся с места и направился к источнику стука. Подойдя совсем близко, он глянул на улицу, но ничего кроме кромешной тьмы и стекающих капель по стеклу он не увидел. Немного постояв, он попытался вглядеться во мрак, но разглядеть что-либо не представлялось возможным. Когда он решил, что возможно причиной стука был ветер, а не какой-либо человек, он, было, уже стал разворачиваться. В этот момент в небе полыхнула молния и на небольшой срок озарила округу в бело-голубом свете. Билл уже почти развернулся, но периферическим зрением он уловил что-то на улице, что-то непонятное. Он опять стал вглядываться, как в окно ударила чья-то ладонь, а после последовала еще одна вспышка и Крекер невольно отшатнулся.

За окном стоял не то человек, не то невиданная образина. Вся одежда, лицо и кожа были в грязи. На его пальто нависали огромные куски глины. Волосы слиплись и были немного рыжеватыми, но больше всего ему в душу запали глаза этого человека. Они были растерянными и даже отчаянными, давным-давно в них угасло пламя жизни и каких-либо предпосылок к ее возвращению, в них не наблюдалось.

– Впусти меня! – слабым голосом проговорило чудище.

Билл не был из робкого десятка, но в этот момент, он немного трухнул. Продолжая стоять в оцепенении, он взирал на своего гостя и не знал, что ему нужно делать.

– Открой дверь! – закричала образина и