Владимир Лебедев - Всеволод Николаевич Петров

Основную группу петроградского РОСТА составили Козлинский, Лебедев и А. Г. Бродаты. Кроме них, в работе эпизодически участвовали бывшие сатириконцы А. А. Радаков и Н. Э. Радлов, а также С. А. Павлов, Б. И. Антоновский и некоторые другие художники. Темы и тексты принадлежали поэтам В. В. Воинову и А. М. Флиту. За два года работы петроградское отделение РОСТА выпустило не менее тысячи плакатов. Из них около шестисот выполнил Лебедев. До нашего времени дошло лишь немногим более сотни лебедевских «Окон РОСТА», частью в оригиналах, частью в репродукциях и фотографиях[27].

В дореволюционном русском искусстве не сложилось сколько-нибудь устойчивых традиций плакатной графики. «На наших глазах появилась художественная книга, и русская книжная графика нашла своеобразную форму, — писал Н. Э. Радлов в 1921 году. — Мы видели, как возникло и распустилось изумившим Европу цветом русское театрально-декоративное творчество. И карикатура, несколько запоздавшая в своем развитии, имела ко времени войны свое художественное прошлое <…> На этом благополучном фоне прекрасного и быстрого развития русский плакат оставался безобразным и нелепым пятном, тем более резким, что эта область прикладной графики, так тесно связанная с перечисленными видами декоративного творчества, достигла на Западе именно за последние десятилетия исключительной высоты.

<…> Неоднократные попытки организовать дело художественной рекламы предпринимались самими художниками за истекшие десятилетия. Но все они испытывали крушение; художественный плакат был не нужен. Другими словами, русская действительность недавнего прошлого не создала тех условий, тех общих культурных предпосылок, которые вызвали бы возникновение новой отрасли прикладного творчества, подобно тому, как политическая оппозиция создала карикатуру, а пришедшие с Запада новые проблемы театра — нашу театральную живопись»[28].

27. В. Лебедев, Н. Пунин. «Русский плакат. 1917–1922». Обложка. 1922

Было бы, конечно, преувеличением утверждать, будто в дореволюционной России совсем не существовало художественного плаката. Обновление изобразительной культуры, связанное с деятельностью «Мира искусства» на рубеже ХIX — ХХ веков, отчасти коснулось и плакатной графики. Рекламные плакаты выставок и благотворительных базаров делали Л. С. Бакст и Е. Е. Лансере; знаменитый театральный плакат с изображением танцовщицы Анны Павловой выполнил в 1909 году В. А. Серов для спектаклей русского балета в Париже. В годы Первой мировой войны возник военно-политический плакат, в создании которого участвовали некоторые крупные художники. Однако отдельные эпизодические выступления больших мастеров еще не могли заложить прочной традиции, так как тонули среди необозримого моря безвкусицы и внехудожественного ремесленничества.

28. Литье. 1920–1921

29. Резка железа. 1920–1921

Только Октябрьская революция создала условия для широкого и планомерного развития искусства плаката. В послеоктябрьский период сложилась стойкая творческая традиция. Ее основоположниками явились в первую очередь художники РОСТА, и крупнейшая роль среди них принадлежала именно Лебедеву.

Известное значение для всей петроградской группы РОСТА имело то обстоятельство, что большинство ее участников в недавнем прошлом работало в «Новом Сатириконе». Приемы и творческие принципы сатирического журнального рисунка стали тем исходным рубежом, от которого начинались опыты и искания петроградских художников в новой для них сфере политического плаката. От тех же принципов отправлялся вначале и Лебедев. Но его путь в плакатной графике оказался гораздо более сложным и, в конечном итоге, неизмеримо более плодотворным, нежели пути, пройденные другими мастерами, входившими в петроградскую группу.

Работая над натюрмортами и беспредметными композициями, Лебедев лишь искал принципы нового художественного языка, в котором видел залог будущего искусства. Плакатная графика открыла перед художником пути конкретного применения этих принципов к задачам, нужным для революции. Лабораторные эксперименты, ранее не выходившие за пределы мастерской живописца, были теперь перенесены на широкую арену общественной жизни.

Работа в области плаката явилась для Лебедева серьезной политической школой, сблизившей художника с актуальными запросами современности и активно повлиявшей на его общественное мировоззрение. Задачу, которую ставил перед собой художник, можно было бы сформулировать следующим образом: в плакате нужно говорить о текущих политических событиях доступным для масс изобразительным языком, но решая при этом задачи и художественного плана. Плакат, следовательно, мыслился художником как средство политического и одновременно эстетического воспитания широкого круга зрителей. Однако эту задачу Лебедев решал не одним, а разными, подчас очень несхожими друг с другом способами; за два года работы в плакатной графике его художественная манера претерпела ряд существенных изменений.

Самые ранние из лебедевских плакатов непосредственно примыкают к его сатириконской графике. Персонажи первых петроградских «Окон РОСТА» — белогвардейские генералы, меньшевики и эсеры, совещающиеся с бывшими банкирами и заводчиками, спекулянты, мародеры, «шептуны» — интеллигенты в пенсне, нагруженные портфелями и корзинками, из которых торчат хвосты пайковой селедки, — это мир обывательщины, уходящий корнями в дореволюционное прошлое. Сатира Лебедева уже когда-то коснулась его на страницах «Нового Сатирикона». Правда, художник смотрит теперь на своих героев новыми глазами и в создании образа заостряет прежде всего социальную характеристику. Замысел и тема обретают отчетливую политическую направленность, но приемы изображения почти не отличаются от сатириконских. Рисунок, подобно журнальным иллюстрациям, рассчитан на близкое рассматривание и изобилует остро схваченными деталями, на которых преимущественно и основывается художественная выразительность. Эти живые подробности, как бы синтезирующие ряд метких наблюдений — жирный затылок и увесистый кулак генерала, осторожно-трусливый жест бывшего чиновника, лысина и очки меньшевика и т. п. — придают характеристикам жизненную достоверность и бесспорную историческую ценность: в них выражен дух эпохи. Однако специфика плакатной формы здесь, в сущности, еще не найдена. Стремление ее найти вскоре увело художника от приемов журнальной графики.

Опираясь на традицию народной лубочной картинки, Лебедев уже в 1920 году осуществил ряд попыток изменить свои художественные средства, добиться большего обобщения и лаконизма, но сохранить при этом развернутое повествование, обусловленное темой. Для этого тема как бы разделялась на составные части, рассказ разбивался на отдельные эпизоды или кадры. В одном плакатном листе размещалось два или три, иногда четыре, шесть и даже восемь рисунков; таким способом облегчалась сюжетная и предметная нагрузка каждого кадра, в рамках которого становилось возможным упростить изображение, несколько стилизуя его в духе народного искусства. Одним из характернейших примеров подобного творческого решения может служить превосходный плакат о дезертире — «Эх, горит мое сердечко» (1920), выполненный линогравюрой.

30. Апофеоз рабочего. 1920

Как уже говорилось раньше, обращение к народной традиции всегда сочеталось у Лебедева с попыткой осмыслить и переработать ее в свете современных художественных идей. Огромное влияние на лебедевский плакат оказали кубистические штудии художника. Подобно вывеске, политический плакат по своим общественно-эстетическим функциям требовал ясного и доступного для зрителей художественного языка. Но следует назвать и другие условия, вне которых не могла существовать специфически-плакатная форма 1920-х годов. Важнейшим из этих условий являлся лаконизм изобразительных средств, обусловливающий быстроту или, лучше сказать, мгновенность зрительного восприятия плаката.

Иначе, как говорит один