Штамм 3. Вечная ночь - Гильермо Торо

Вампирша вскочила на ноги, скользя по стене с воем, “бородка” и шея рваные и хлюпающие, кровоточащие. Эф замахнулся, вампирша неуклюже отступила на пару шагов, хрипя и завывая, с немного влажным звуком - почти как крякает утка. Он снова замахнулся, и вампирша не купилась на этот раз. Эф стал замахиваться ритмично, тогда она застыла, а потом убежала.

Если бы Эф мог составить свод правил боя, то одним из первых пунктов стал бы: Никогда не догоняй убегающего вампира. Ничего хорошего из этого не выходит. Не было стратегической пользы в преследовании стригоя. Его телепатическая тревога была уже включена. Вампиры развили стратегии скоординированных атак за последние два года. Бегство было либо обманной тактикой, либо прямой хитростью.

И все же, Эф, в своем гневе, сделал то, чего, как он знал, не надо было делать. Он подобрал свои мечи и пустился в погоню, вниз по коридору, к двери с надписью: ЛЕСТНИЦА. Злость и странное желание праведной мести заставили его выбить дверь и пробежать вверх два пролета. Потом вампирша выбежала с лестницы, и Эф последовал за ней, она поскакала по коридору, Эф продолжил погоню, держа в каждой руке по длинному мечу. Вампирша повернула направо, потом налево, вошла на другую лестницу, вбежала вверх на пролет.

Когда Эф устал, здравый смысл вернулся. Он видел ее в дальнем конце коридора и понял что она замедлилась, она его ждала, убеждаясь что Эф может видеть ее, выглядывала из-за угла.

Он остановился. Это не могло быть ловушкой. Он появился в госпитале совсем недавно, у них не было бы времени. Оставалась только одна причина, по которой вампир втянула его в эту бесполезную погоню.

Эф направился в ближайшую тихую комнату и подошел к окну. Стекло было исполосовано масляным черным дождем, город внизу скрывался за грязной рябью стекающей по стеклу воды. Эф вытянулся, прислонившись лбом к стеклу, чтобы разглядеть улицы.

Он видел темные силуэты, в которых различал тела, они выбегали на тротуар из ближайших зданий, заполняя собою улицу внизу. Все больше, со всех углов и изо всех дверей, как пожарные, откликнувшиеся на сигнал тревоги, двигаясь ко вход у в больницу.

Эф попятился. Игра проиграна. В госпитале Бельвю угодил в ловушку один из основателей человеческого Сопротивления доктор Эфраим Гудуэдер.

Нора стояла на углу Парка и Двадцать-девятой, дождь постукивал по капюшону её дождевика. Она знала, что должна продолжать идти, но также ей следовало узнать не преследовали ли её. Иначе, возможность скрыться в тоннелях метро могла стать путём в ловушку.

У вампиров были глаза во всем городе. Ей нужно было выглядеть, как любой другой человек, идущий на работу или домой. Проблема с этим заключалась в ее матери.

- Я велела тебе позвать домовладельца! - сказала мать, стягивая капюшон, чтобы ощутить дождь на лице.

- Мама,- сказала Нора, вновь надевая на нее капюшон.

“Почини этот сломанный душ!”

“Тссс! Тихо! “

Норе следовало продолжать идти. Хоть это и было тяжело для её матери, идти сохраняя тишину. Нора взяла её за талию и прижала ближе когда они ступили на бардюр, в тот-же момент армейский грузовик подъехал к перекрестку. Нора снова сделала ша назад, опуская голову ниже, наблюдая как проезжает машина. Грузовик вел стригой. Нора держала свою мать сильнее, не давая ей идти.

“Когда я увижу этого владельца, ему придётся просить прощения за наши неудобства “

Хорошо еще, что идет дождь. В дождь можно ходить в плаще с капюшоном. От старых и немощных давно избавились. Бесполезным не было места в новом обществе. Будь у нее выбор, Нора никогда бы не осмелилась появиться на людах вместе с матерью.

- Мама, мы можем снова поиграть в тишину?

” Я устала от всего этого. Этот проклятый ливень”.

“Кто сможет быть тихим дольше? Я или ты?”

Нора потянула ее через улицу. Впереди, на столбе, поддерживающем дорожный знак и светофор, висел труп. Выставленные напоказ трупы были обычным делом, особенно вдоль Парк-авеню. Белка на сгорбленном плече трупа сражалась за его щеки с двумя голубями.

Нора была бы рада увести мать подальше от этого зрелища, но та даже не подняла головы. Они свернули и стали спускаться в метро по скользкой лестнице, оставляя грязные маслянистые следы. В подземке мать Норы вновь попыталась стянуть капюшон, но Нора, ругаясь, быстро надела его обратно.

Турникеты были убраны. Зачем-то стоял одинокий автомат по продаже билетов. Виднелась надпись: “ЕСЛИ ВЫ ЧТО-НИБУДЬ ВИДИТЕ, ЧТО-НИБУДЬ СКАЖИТЕ”. Нора вздохнула с облегчением: с другой стороны входа были только два вампира, да и те даже не смотрели в их сторону. Вместе с матерью они спустились к пригородной платформе в надежде, что поезд 4, 5 или 6 придет быстро. Она держала мать за руки, стараясь, чтобы это выглядело естественно.

Жители стояли вокруг них, как и в былые времена. Одни читали книги. Другие слушали музыку на плейерах. Чего не было-это телефонов и газет.

На одном из столбов, к которым прислонились люди, висела старая полицейская листовка с изображением Эфа-копией фотографии с его старого рабочего пропуска. Нора закрыла глаза, молча проклиная его. Из-за него они ждали в морге. Нора это совсем не нравилось, не потому, что она была слишком чувствительной-это было совсем не про нее,- а потому, что они были слишком небезопасно. Гус-бывший гангстер, примкнувший к ним после встречи с Сетракяном и ставший заслуживающим доверия братом по оружию-соорудил себе убежище под землей. Фет был на острове Рузвельта[14], куда она сейчас направлялась.

Типичный Эф. Гениальный и хороший человек, но всегда отстающий на несколько шагов. Всегда догоняющий, всегда где-то в хвосте.

Из-за него она осталась здесь на день дольше. Полная неуместной преданности-и, может быть, вины-она хотела соединиться с ним, узнать его, убедиться, что с ним все в порядке. Стригой зашел в морг с улицы; Нора печатала на одном из компьютером, когда услышала звон разбитого стекла. Ей хватило времени найти мать, спящую в кресле. Нора могла бы убить вампиров, но это раскрыло бы их местоположение и убежища Эфа Владыке. И, в отличие от Эфа, ее беспокоил риск выдать из союз Владыке.

Выдать его Владыке, если точнее. Она уже предала Эфа с Фетом. Предала их союз. Из-за этого она чувствовала себя немного виноватой, однако, увы, Эф всегда отставал на несколько шагов. Происшедшее доказывало это. Она была такой терпеливой с ним-даже излишне терпеливой, особенно в отношении его тяги к выпивке-и сейчас она жила только для себя.