Писательница в бегах - Юлия Крынская

глаза возбуждённо блестят. Садится и разливает вино по бокалам.

– Чин-чин, искусительница!

– Хочешь, чтобы я опять вырубилась, не дойдя до спальни.

– А ты уже решила для себя, что войдешь туда не одна этой ночью?

– У меня есть варианты? – отпиваю глоток и ставлю бокал.

– Брать силой не буду. Но если ты скажешь «да», я буду любить тебя до изнеможения.

Я вздрагиваю от его последних слов. Он тоже отставляет бокал. Придвигается ко мне и укладывает на палубу. Сопротивляюсь скорее по инерции, когда Павел протискивает мне руку между бедер.

– Я прошу тебя, – хрипло шепчет он, скользнув пальцами внутрь меня. – Позволь дать тебе познать саму себя. Пойдём в постель, женщина!

Глава 8

Лилиан

Павел касается языком мочки моего уха, и я вздрагиваю.

– Твои непослушные локоны, аромат тела, шёлковая кожа – сводят меня с ума, – он разворачивает меня к себе лицом и, закрыв глаза, прерывисто выдыхает. – Идём же скорее.

– Нет. Сначала договоримся. Мне многие вещи претят, и принципы…

– Я буду сам устанавливать принципы, – он проводит щетинистой щекой по моей шее, – Хотя бы потому, что я мужчина, который хочет тебя, как никого и никогда. Ты моя Галатея, Лаура… ты моё всё.

Я содрогаюсь от его прикосновений. Хочу и не хочу их. Этот человек избалован женщинами, и все мои беды могут повториться. Красивых слов я уже наслушалась перед своим первым замужествам. Сейчас Павел говорит то, что я хочу слышать, а в мыслях он уже поставил меня на колени и осваивает, как ему позволяет фантазия. Голос с хрипотцой тем временем разгоняет мурашки по моему телу:

– Твой разум очистился от предрассудков, используй это. Согласна ли ты слушаться меня сегодня во всём?

– Нет! – глупо, конечно, сопротивляться перевозбуждённому парню посреди океана.

– Но признайся, те чувства, которые испытываешь сейчас, для тебя в диковинку? – Павел спускается всё ниже, не переставая ласково тереться о моё тело щетиной.

– Я часто описывала нечто подобное в своих романах… Да что же ты делаешь со мной? – низ живота призывно ноет, и стон непроизвольно вырывается из моей груди.

– Видимо, настала пора попробовать то, что ты сочинила, – выпрямляется Павел и обжигает меня своим дыханием.

– Так бывает только в сказках.

– А мы и есть в сказке, оглянись, не хватает эльфов, которые играли бы нам на флейтах, и светлячков.

– Холодно, – ляпаю я, и тут же Павел подхватывает меня на руки и уносит в каюту.

* * *

Павел

Я усаживаю Лилиан на кровать. В глазах её страх, а мне хочется видеть желание.

– Почему дрожишь? Боишься меня или правда замёрзла?

– Не знаю, – она украдкой бросает взгляд на шрам под браслетом.

    Я приношу из холодильника лёд и наливаю в два стакана виски. Никогда не думал, что когда-нибудь придётся не только уговаривать женщину, но ещё и становиться личным психологом. Её испуг заводит меня не на шутку, и внутренние демоны искушают побыстрее закончить с реверансами и экивоками. Но я боюсь растоптать ростки доверия, что вот-вот проклюнулись в израненной душе Лилиан. Лишь бы самому не перебрать со спиртным. Желание нажраться и предаться безудержному сексу терзает безмерно второй день. Но не все девочки любят пожёстче.

– Сделай несколько глотков, это отличное средство, чтобы и согреться, и расслабиться. С моей стороны было безумством так долго позволить тебе находиться вечером на палубе. Ветер здесь очень коварный.

    Лилиан молча берёт виски.

– Чин-Чин, – я делаю несколько глотков, не сводя с неё взгляда. Отдал бы многое, чтобы узнать мысли Лилиан. Она рассеянно подносит стакан к губам. Закашлялась. Я не в силах сдержать улыбки, но заставляю допить до дна.

Она хватает воздух ртом, но упорно молчит. Что же, пусть приходит в себя.  Я прохожусь по комнате, зажигаю свечи, включаю музыку, припасенную для мотыльков, залетевших на огонёк, и достаю из тумбочки чёрный шейный платок. Оборачиваюсь. Лилиан сидит на краю постели, натянутая как гитарная струна.

– Сними рубашку… Пожалуйста, – я хочу вывести её из ступора, но рискую сейчас вогнать в еще больший.

Она облизывает губы и, торопливо спустив мою рубашку с плеч снова замирает.

– Ты очень красивая, Лил. Теперь я хочу, чтобы ты сняла с себя бельё.

Грудь Лилиан вздымается от волнения, когда она снимает лифчик и трусы. Совершенно не кривляясь, а краснея и путаясь в лямках. Это возбуждает до дури.

– Погладь себя.

– Павел, нет!

– Я сказал, погладь себя.

Лилиан касается уже и без ласки затвердевших сосков, и губы её приоткрываются.

– Ты выполнила вчера моё первое задание?

Её щёки принимают пунцовый оттенок.

– Выполнила задание? – я подхожу к ней, пропуская чёрный шёлк между своих дрожащих пальцев. – Совсем забыл, ты ведь не умеешь говорить «да». Но и «нет» я тоже не услышал.

– Выполнила, – читаю буквально по губам.

– И в тот момент ты думала обо мне?

– Не совсем.

– Ого! Я был не один в твоем воображении?

– Ты был капитаном пиратского судна, – улыбка чуть трогает губы Лилиан.

– Вот, дьявол, нужно переходить на ром, – я убираю пряди волос с её лба и показываю платок. – Я сейчас завяжу тебе глаза. Представь, что это такая игра.

    Лилиан недоумённо смотрит на меня.

– Неужели, решил дождаться моего согласия в кои-то веки?

– Нет, – я провожу рукой по её щеке, и беру за подбородок. – Ты ведь и так уже на всё согласна?

       Она хватает мои пальцы и на мгновение ощеривается как кошка, но тут же берёт себя в руки.

– Ты заводишься с пол-оборота, но умеешь и сдерживаться. Это хорошо. Итак, Лил, в спальне от тебя я хочу слышать только «да».

– Да, – тихо произносит Лилиан.

– Скажи громче, – требую я.

– Да.

– Раздвинь ноги.

Она слушается и одним движением головы откидывает непослушные волосы, вновь упавшие на лоб. Её рот чуть приоткрывается. Мне кажется, она делает так, когда волнуется.

    Я повязываю Лилиан на глаза платок и невольно замираю, любуясь ею. Настолько она соблазнительна в своей решимости.

– Хочу тебя, – я беру стакан с остатками льда и слегка встряхиваю его. Лилиан вздрагивает от звука столкнувшихся друг с другом льдинок. – Ляг на спину и ничего не бойся.

Лилиан подаётся назад и вытягивается на постели, как кукла в подарочной коробке.

Я ложусь рядом и, достав льдинку из бокала, очерчиваю холодным кончиком контур чуть припухших губ. Капля с ароматом виски стекает Лилиан в рот, и она жадно проглатывает её. Я, не спеша, провожу льдинкой по загорелой шее Лилиан, кружу вокруг сосков и спускаюсь на живот. Её шелковистая кожа покрывается мурашками, когда очередная капля соскальзывает